Наверно, мало кто теперь знает, что это такое – дымовуха. И я даже знаю, почему не знают. Это потому, что уже давным-давно не существует целлулоидной фотопленки, из которой дымовуха и делалась. Технология была проста, но со своими тонкостями. Из центра плотно скрученного, но ни в коем случае не перекрученного (и в этом тонкость!), рулона фотопленки надо было выпустить хвостик и поджечь его. Затем, дождавшись нужного момента (вот и еще тонкость – нужный момент!), бросить вспыхнувший рулон на землю и затоптать. А потом быстренько забросить или пнуть эту дымовую шашку по предназначению: в подъезд, во вражеский двор, лучше всего, когда там идет какая-нибудь игра, ну или вообще, в пространство, ради созерцания пышных клубов дыма, красиво возносящихся к небу. Высший класс применения дымовухи – это забросить ее на нужную (или любую) лестничную клетку и позвонить, по возможности, во все двери. Но это было доступно не всем, а особым оторвам.
Было и другое использование пленки – запуск ракет. Тот же рулон с выпущенным хвостиком закручивался в фольгу, или заправлялся в какой-нибудь легкий пенальчик (в моем случае – из-под папиного валидола). Затем из подручных средств, как-то карандашей, мелких дощечек, камешков и тому подобного, устраивалась стартовая установка, на нее аккуратненько водружалась ракета, спичка… старт! В самом удачном варианте ракета достигала аж третьего этажа, в обычном – подскакивала и начинала носиться кубарем, а то и просто догорала на асфальте. Но это было редкостное развлечение. Слишком много условий должно было сойтись – пленка, корпус, долговременное отсутствие взрослых на будущем полигоне, погода. Да мало ли….
Но все это к слову. Я здесь вообще не об этом. Я это все к тому, что основное условие для сотворения дымовухи - это наличие никому ненужной фотопленки. Что само по себе в нашей тогдашней жизни большая редкость и удача. И такая удача постигла нас - меня с другом и одноклассником Вовкой Скудиным - прямо в его собственном подъезде. Я за ним зашел, иначе был риск, что его не отпустят, и мы только-только вышли погулять. И вот на лестнице, на подоконнике этажом или двумя ниже вовкиной квартиры, валялось аж целых два рулона пленки! Мы сначала просто счастью своему не поверили! А потом, развернувши из любопытства рулоны, и вовсе ошалелели. На обеих пленках были запечатлены вроде как бы классные доски на ножках, над каждой из которых сверху была приделана этакая фигуристая табличка с надписью красивыми буквами «ЦКБ». А к самим доскам были прикреплены листы, на которых можно было различить какие-то чертежи, кривые (о которых мы – класс пятый или даже шестой - уже знали, что они - графики). В общем, нам все стало ясно. Суровые глаза майора Пронина глянули на нас из никогда не мытого окна лестничной клетки. А через другую створку того же окна пронзал нас взгляд прищуренных глаз сержанта Карацупы и его верного Индуса (это, если кто вдруг забыл, самый знаменитый советский пограничник и его собака). Мы были не детишки-первоклашки какие-нибудь, мы знали, что «ЦКБ» - это центральное конструкторское бюро, что все-все чертежи и графики секретны, что кругом враги и что это – шпионские происки, а мы их разоблачили! Дело было за малым – представить пленки куда надо и доложить! И мы погнали!
Я сейчас не помню весь наш маршрут. Мы начали с нашего участкового в Гранатном переулке, но не застали; потом, не помню уж с какого перепугу, мы оказались в городской прокуратуре на Тверском бульваре, но там как-то не к кому было обратиться – все чисто, пусто и неприступно.
И тогда мы пошли ва-банк. Наверно, где-то в глубине душ наших, мы и хотели прямо с этого начать, но оттягивали удовольствие. И вот с Тверского мы двинулись на Лубянку. Не помню деталей этого нашего путешествия. Не помню толком, сколько нас было – двое или трое, привлекли мы к этому делу Кольку Соколова, или нет. Скорее всего, привлекли. Куда ж без него!? Помню только массивнейшую дверь, что выходила (и посейчас выходит) в безымянный проезд между Фуркасовским переулком и Лубянской площадью. Помню, как мы, предварительно безуспешно потыкавшись чуть не во все остальные двери этого здания, с трудом оттягиваем ее на себя и тут же останавливаемся, наткнувшись на столик дежурного. Не раскрывая карт перед нижним чином, мы в три голоса галдим, что у нас важнейшее сообщение, касаемо государственной безопасности и нам необходимо немедленно доложить и просим пропустить к начальству. Дежурный молча слушает, потом, тяжело вздохнув, снимает трубку и что-то в нее бормочет. Потом бросает нам: «Ждите!» И больше не слышит нас и не видит. Через какое-то время появляется чин постарше и мы, опять в три голоса, взахлеб и вперебой, но уже во всех деталях и красках докладываем ему о нашем открытии. Когда дело доходит до «ЦКБ», он молча протягивает руку, принимает пленки, разворачивает одну, другую, и, указав подбородком на нас дежурному, бросает ему: «Запиши», нам: «Ждите, вызовем», и неспешно удаляется.
С тех пор и жду. Как остальные участники авантюры – не знаю. После школы практически и не общались. И до сих пор нет-нет, да проснется, заточит червячок любопытства: что ж это все же за ЦКБ такое? Но больше всего жаль несостоявшейся дымовухи.