Утро было тихое и тёплое. Величаво катила свои воды широкая и сильная река. Она текла с севера на юг, поделив европейскую часть России на две части. Хвойные и лиственные леса обрамляли её левый берег, а правый гористый плавно переходил в Жигулёвские горы.
Красавицей из века в век называл народ эту реку и ещё матушкой-кормилицей: разливаясь весной, она затопляла пойму на левом берегу, питая землю, на которой после спада воды вырастали тучные луга, а озёра изобиловали ценной рыбой.
По песчаному берегу реки к воде шла девушка Вера. Ей было семнадцать лет, и всё своё время она жила в большом селе на возвышающемся над поймой реки плато. Вот она уже вошла в воду, ощущая под ногами ребристое дно, созданное речной волной из крупного и чистого песка. Сбросив платье, Вера окунулась в прозрачную воду и поплыла. Течение было сильным, кое-где крутились воронки, указывая на омуты. Плыть дальше было опасно, и девушка возвратилась на берег, чувствуя, как энергия волжской воды проникла в каждую, клеточку её тела. Куда-то далеко ушли мрачные мысли, приятное умиротворение, как облаком окутало тело.
- Это поистине волшебная река, наша матушка - Волга, - возникли в сознании слова.
Лучи солнца грели уже ощутимо, и приятная дремота разлилась по телу. Девушка, свернув своё платье, положила его под голову и улеглась на тёплый песок. Плеск волн приятно ласкал слух, и она задремала.
Этот плеск превращался в слова.
- Я древняя река, - вещали волны. - В последнем веке до нашей эры черноволосые смуглые люди, жившие на моих берегах, называли меня Ра. Русские князья во главе многочисленной рати прогнали их и поселились на моих берегах. Они ловили рыбу и засевали зерном мои плодородные поля. Разводили скот и для него косили тучную траву на моих лугах.
Когда татаро-монгольское иго воцарилось на Руси, меня называли Итиль. Прошло время, русичи прогнали монгольскую орду, и на века утвердилось моё имя - Волга. Много крови приняли мои воды в той затяжной битве.. .
Я была так широка и многоводна, что построить мосты на моих брегах ещё не умели. По моим водам плыли струги и челны, а много позднее бурлаки шли по берегу и тянули лямками баржи купцов.
Российский народ любил меня, называя матушкой-кормилицей: ведь на орошённых вовремя половодья землях вызревали богатые урожаи зерна, озёра моего левого берега были богаты ценной рыбой, в лесах жили медведи, лоси, зайцы, да всего не перечесть.
Люди собирали в лесах грибы, ягоды дикий мёд, который служил для изготовления многих напитков, в том числе и хмельных.
« … И я там был и мёд там пил. По усам текло, а в рот не попало.» - излюбленная концовка старинных сказаний.
Когда русичи завоевали Сибирь, и Россия стала могучим государством, кормившим хлебом всю Европу, я стала символом России, и с тех пор моя судьба стала тесно связана с судьбой этой могучей страны. По мне плыли пароходы и баржи гружёные пшеницей, рожью и другими грузами. Оживление царило по всей моей длине. Гудки пароходов беспрестанно раздавались по воде.
В критические годы Великой Отечественной войны фашисты стремились захватить Волгу. В Сталинградскую битву моя вода была окрашена кровью российских сыновей.
В народе говорили: - «не взяли Волгу, не возьмут и Россию.»
Но скоро придёт конец моему бытию: жадные к наживе люди для производства электроэнергии, которую можно получить более простым и дешёвым методом, принесут меня в жертву своим карманам. Во многих местах преградят свободное течение моей воды, устраивая водохранилища на плодородных землях страны.
Лишённая естественного русла моя вода будет подтачивать берега, и разольётся она, расширяя водохранилища, на многие сотни километров. Лишённая привычной быстроты течения вода зацветёт, в ней вырастут гигантские водоросли, которые будут гнить, отравляя воду. Исчезнет милая русскому желудку стерлядь, остальная рыба заболеет и будет пользоваться малейшим волнением моей воды, чтобы выброситься на берег и умереть.
Тяжело заболею я, а вместе со мной заболеет и Россия. В стране начнётся хаос: воровство власть имущих и грабежи неимущих - будет чуть ли не нормой. Не будет юридической защиты для простого народа, защищены будут только миллионеры и миллиардеры. Злоба и зависть поселится в душах людей. Увеличится смертность от болезней, убийств и самоубийств.
А вода моя, зелёная от гниющих водорослей будет расползаться всё шире, заболачивая чернозём. Я обмелею настолько, что прекратится судоходство. Люди будут бояться моих когда-то прекрасных берегов. И если не вмешаться, то погибну я в глубине болот, а вместе со мной погибнет и Россия. В ужасных муках будут умирать люди, отравленные миазмами гниющего ила, сражённые болезнетворными микробами, и страдающие от голода, ибо не будет места, где можно посеять хлеб.
Вера проснулась от последних слов, которые шептали ей волны. Она вскочила как ошпаренная.
- Волга-матушка! - кричала она. - Не умирай, родная!!
- Не горюй, это случиться ещё не скоро…
- Можно ли чем помочь?!!
- Люди не пойдут на это, - шептали волны.
И девушка горько расплакалась.
- Волга…Волга! - причитала она. - Ты сильная, не сдавайся…
Наплакавшись, она посмотрела вокруг. Солнце почти зашло, оставляя на воде прощальные алые блики. Противоположный гористый берег как в зеркале отражался в глади воды. Вера оделась и, взглянув на реку, быстро пошла по лесистой пойме к своему селу.
Огромное, когда-то красивое село представляло сейчас жалкое зрелище. Когда-то ровные ряды домов нарушились разрушенными там и тут домами: люди перевозили их на новое место, указанное начальством, куда не дойдёт до них разлившееся водохранилище.
- Скорее уехать отсюда, - думала Вера, любуясь высоченным деревянным храмом с куполом «луковкой» и многими резными узорами на библейские темы. - Неужели затопит вода это древнее произведение искусства?! Неужели его не перенесут? Хотя уж будет лучше, если его не тронут, восстановить такую красоту теперь не смогут.
Уехать! Скорее уехать!! Не могу видеть гибель своей маленькой Родины.
И она уехала.
Время быстротечно. Уже половина века прошла с тех пор, когда молоденькая Вера прощалась с Волгой и своей маленькой Родиной.
Сейчас она была пожилой пенсионеркой, жила в городе на высокой горе у берега водохранилища, воды которого простирались далеко за горизонтом. Вблизи правого берега ещё сохранилось слабое течение бывшей реки, но лишённая своего естественного русла вода, застаиваясь, подмывала оба берега, несмотря на усилия властей в их укреплении.
Куски земли вместе с бетоном постоянно падали в воду. Оползни уносили в воду целые дома, и горожане жили как на иголках. Стрессовая ситуация усиливалась царящим в стране хаосом: воровство и мошенничество были делом обычным. Цены на продукты росли почти ежемесячно и не отличались качеством, а порой были даже опасными. Питьевая вода из водохранилища шла в краны горожан с илом и дурно пахла. Зарплата была относительно жизни мизерной. Основные бюджетные средства шли на зарплаты чиновников и управленческого аппарата.
Люди начали больше болеть, а правительство оптимизировало, т. е. позакрывало в районах все больницы, так же как и школы. Олигархи и крупные бизнесмены с молчаливого согласия правительства продолжали грабить население всевозможными обязательными поборами.
Увеличилась смертность несостоятельного населения, и что особенно страшно, увеличилось количество самоубийств среди молодёжи. Бедолаги просто выбрасывались из окон высотных домов.
По обшарпанным ступеням в свою квартиру тяжело поднималась пожилая женщина, отдыхая на каждой лестничной площадке.
В ней трудно было узнать ту молоденькую Веру, которая так трогательно прощалась с бывшей Волгой и своей малой Родиной. Однако это была она, живущая в трёхкомнатной квартире с дочерью, зятем и внучкой.
Сегодня утром её приятельница соблазнила её на двухчасовое катание на небольшом прогулочном пароходике по водохранилищу. Бывшего судоходства из-за обмеления водохранилища не было.
Они расположились в креслах на палубе, вдыхая влажный, пахнувший тиной воздух. Вода была густо-зелёного цвета и напоминала кулеш, т.е. густой суп. Пароходик постоянно вставал из-за обматывания винта крупными водорослями, и матросам специальными приспособлениями приходилось чистить его.
Несмотря на то, что молодёжь, родившаяся уже во времена гниющего водохранилища, веселилась и пела песни под гитару, Вера Ивановна с нетерпением ждала конца прогулки. Наконец-то пароходик причалил к чему-то напоминающему пирс, и отдыхающие осторожно выходили на берег по дрожащим деревянным мосткам. В лицо сразу пахнул смрад разлагающейся плоти.
- Это вчерашний шторм выбросил на берег всю рыбу, что на поверхности была, - пояснил матрос, - и то хорошо, ведь на поверхности только больная рыба плавает.
Молодёжь сразу полезла карабкаться на городскую гору, а Вера Ивановна с подругой пошли более длинной, но проторённой дорогой: транспорта для подъёма на гору не было. Деньги, выделенные местным правлением для этого, пошли на повышение зарплаты депутатам городской думы.
- Куда им столько?! - вопрошала её приятельница. - Ведь и так миллионы зарабатывают.
Вера Ивановна молчала. Ей грезилась та Волга, в которой она купалась давно-давно, когда была молоденькой девушкой. По её щекам текли слёзы и капали на грудь, но она этого не замечала.
Взобравшись на свой этаж, женщина открыла квартиру своим ключом: дети были на работе, а внучка в институте. Затем, быстро сбросив с себя всю одежду в корзину для стирки белья, устремилась в душ. Вера лила и лила на себя воду, стараясь смыть впитавшийся в каждую пору её тела трупный запах гниющей рыбы.
Выйдя из душа и облачившись в домашнюю одежду, Вера Ивановна легла на диван. Какая-то необычная усталость сковала её тело, сон плотной пеленой прижал её к постели. Она заснула и погрузилась в другую реальность. Вокруг было просторно и пусто. Рядом плыли белые облака на фоне нежной голубизны.
- Это небо, - догадалась Вера.
Она посмотрела вниз и увидела с высоты птичьего полёта растерзанную многими водохранилищами главную реку России. Её волны набегали одна на другую и вскоре сложились в человеческое лицо, искажённое гримасой невыносимого страдания.
- О! Волга!!! До чего же довели тебя жадные до денег люди! - воскликнула Вера и, подняв руки, где голубела Высь, начала молиться.
Она молилась горячо со слезами, стекающими по её лицу. Своими словами просила Всевышнего и всех святых исцелить страдалицу-реку. Просила так, как никогда не просила наяву. Просила до полного изнеможения, плакала до отёка век, взирая в небесную высь уже невидящими глазами.
И свершилось чудо: её молитва была услышана.
К Земле неслась толпа крылатых великанов. И вдруг с поверхности всех водохранилищ поднялись вверх многочисленные струи воды, образуя в небе мощные кучевые облака, которые расползались в разные стороны, чтобы пролиться дождём на засушливые места Земли.
В это время великаны разрушали дамбы, преграждающие русло реки, а сами ГЭС вытащили из речного дна и через колена ломали их как щепки. Атомные реакторы, размахнувшись, закинули ввысь, где они пропали, поглощённые космосом.
Накопленная десятками лет вода стремительно убывала. Начали очищаться российские просторы, пока ещё покрытые илом. Течение реки, освобождённое от многоводья водохранилищ, обрело силу и, с шумом, устремилось по своему почти до краёв заросшему илом руслу, Сила течения прокладывала дорогу в иле, раздвигая его и частично унося с собой. Вливавшиеся в реку притоки увеличивали силу течения.
Великаны чистили от ила берега, посыпали землёй обнажённые илистые просторы.
Прошло немного времени, и как это бывает во сне, Волга приняла свой прежний облик с покрытыми лесом берегами. Она вновь стала красавицей, чистой и прозрачной.
Вера радостно вздохнула, поблагодарила Бога и…. проснулась.
- Как хорошо, что Волга стала прежней, - прошептала она. - Ведь все эти ГЭС давно изжили себя. Электричество научились добывать от солнечной энергии. Его бы стало гораздо больше, вот только не дешевле. Но пусть энергетики продолжают грабить народ, лишь бы Волга жила.
Когда пришли с работы члены семьи Веры Ивановны и развеяли её сонную убеждённость, психический удар был настолько велик, что несчастная женщина, прижав руку к сердцу, сказала: БОЛЬНО! И без сознания повалилась на постель.
Врачи скорой помощи констатировали смерть от инфаркта миокарда.
19 08 2017 г.