Мерзкий Жабский, или И что с поэтессой Котлетовой?

Алексей Курганов
(миниатюра из цикла «Ох, уж этот Гарька!»)

- Здорово, Гарька! Я только что видел поэта Нищейобова. Угнетающее зрелище. Он бросил пить. Купил кларнет. Теперь везде ходит с ним, любимым. Пылинки с него сдувает. Вот какой он, оказывается, эстет! Одно название – Нищейобов! Он, может, даже талантливее самого Жабского!
- Это вряд ли. Талантливее Жабского никого нет. Он же не только композитор и сочинитель партизанских песен. Он ещё и прозаик, поэт, драматург, краевед и гинеколог. Его будут читать потомки! Одного понять не могу: в какой куй он упёрся этим потомкам? С какого такого незрелого помидора?
- О, аллегория! Гротеск! Или к это у вас, гениальных, называется!
- Но Жабский-то, Жабский! Ты знаешь, что он обрюхатил поэтессу Котлетову?
- Котлетову? Дуську?
- Дуську... Дусьену Эммануиловну, а не Дуську! Самобытный талант, между прочим! Дуську… Она же ездила с ним на семинар молодых дарований. Вот там всё и приключилося. Уже третий месяц носит под сердцем дитя.
- А что же этот подлец?
- А чего ему? Это, говорит, не я. Я, говорит, тут совершенно не при чём. Это, говорит, она сама. Самостоятельно, то есть. Без участия его зачатия.
- Ага. Значит, вину отцовства за собой не признает?
- Ни на вот настолечко! Отрицает всё подряд! Вы что, говорит, совсем  убарабанилися! Да, говорит, у  меня уже и пиписька по причине возраста не работает для таких амурных дел! А сам, между прочим, вчера в «Трёх поросятах» нажрался как свинья! Вот тебе и «не работает»!
- А это-то при чём? У него ж писун не работает, а не горловое отверстие!
- Это уже тонкости: писун, отверстие, дырочка, колбаса… Главное и принципиальное, что он врёт и обманывает всех прямо в наглую! Невзирая на возраст, пол и заслуги! Одно слово – Мерзкий! То есть, Жабский!