В пять утра пятницы в одном из иллюминаторов станции стала мелькать тень. В одежде серых тонов, она быстро подошла к шкафу и стала что-то там искать. Потом достала тонкий лист. Подошла к прибору, похожему на патефон, положила на колышёк пластинку. Острая иголка опустилась на лист, тень надела на голову наушники и нажала кнопку на приборе. Держась руками за полку, она мерно покачивала головой в такт появляющимся на пластине бороздкам. Через десять минут запись закончилась.
Руки подняли пластинку, рядом с «проигрывателем» легли наушники. Человек сел на холодный железный пол и начал сдувать с неё стружку.
***
Это продолжалось уже как три недели. В пять утра скрипела по меди игла. После этого во второй каюте послышался топот и скрежет металла. Звенели гайки, закручивались шурупы, раздавался запах паяльника. Дверь отъезжала в сторону, и в коридор выходил молодой человек в ночном костюме. Не соблюдая одно из первых правил безопасности, он босиком бежал к каюте главного механика и начинал колотить в неё. Так произошло и на этот раз.
***
- Опять он это устроил?
- Да, капитан. Я уже скоро рефлекс выработаю – в пятницу вставать рано.
После завтрака, капитан станции вызвал главного механика к себе на мостик.
- Что он попросил на этот раз?
- Не попросил, а потребовал. Стержень из кристаллического фосфора.
- Хорошие запросы у него пошли. Скоро потребует фею из сказки. А ты что?
- Еле убедил его, что на станции таких нет. Сказал, что скоро его доставят челноком с Земли – на это уйдёт как минимум пять дней. Конечно, он расстроился.
- Мне кажется, это уже всех сводит с ума. Мы же, можно, сказать, парим над адской пропастью…
Капитан и механик посмотрели в широкое обзорное окно, круглым глазом обращённое в пустоту космоса. За ним, так далеко и так близко, бурлила Венера. Облака плотным маревом витали над ней. Сквозь раскаленное одеяло облаков редко были видны красные всполохи – это взрывались вулканы.
- Капитан, напомните ещё раз – почему мы здесь уже как месяц летаем над Венерой и ничего не делаем? Только парим и наблюдаем.
- В этом и проблема. Мы можем только наблюдать – Венера не приспособлена к тому, чтобы на неё обитал человек. И как следует изучить её мы не можем – атмосфера просто «съедает» исследовательские аппараты. Но вот этот мальчишка…
Он показал на центр мостика.
- Он… он… трудно сказать…
Босой обернулся через плечо, продолжая сидеть на прозрачном полу. Улыбнулся глазами, раскрыл рот и обернулся обратно. Бесконечный фейерверк пел ему песню планеты.
- Что с ним?
- Этот мы тоже не знаем, но он один из тех…
- Кого?
- Из тех, кто может чувствовать планеты. Он вроде как слышит её – то, что она хочет рассказать.
- Да? И сколько таких как он есть?
- Это засекречено. Но такие есть. Их ещё называют – «чудами».
- Чудо?
- Да, чтобы исследовать этот огненный мир, необходимо чудо, волшебник.
Он снова показал на юношу.
- Он сумасшедший.
- Это не обсуждается, - с усталостью ответил капитан.
***
Первая пластинка лежала на пороге каюты капитана. Он осторожно поднял её – и увидел спрятанную записку.
«Бери. Мне нужен фосфор», - говорила бумага.
Капитан тяжело вздохнул и понёс пластинку в лабораторию – надо было снять с неё несколько копий. Как показывали исследования, после одного полного использования медь не выдерживала и плавилась.
***
«Богиня-мать сидит под куполом. Её щедрость и гнев разливаются вовне. Пальцы цепляются и липнут к паутине, что пронизывает дух мира. Арахноид волнуется и мягко трясётся – если не откликнется противоположный полюс – будет извержение. Мать гневается», - говорила одно сторона пластинки.
- Какие можно сделать из этого выводы? – спросил капитан.
- Если вникать в смысл слов, то получится что-то вроде этого, - профессор поправил очки и начал читать расшифрованные записи.
- Под куполами вулканов Венеры были постройки, вроде храмов. В этих постройках «жили» или, точнее выразится, содержались люди, которые поддерживали нечто, что вырабатывало электрический импульс. Причём импульс одного заряда – что и как это я объяснить не могу. Условная «машина» подключалась к другой – на которой создавался противоположный электрический заряд. Они друг друга уравновешивали и создавали некое магнитное поле. А эти «арахноиды» - сеть каналов, возможно кабелей, что и передавали полученное электричество. Пока это всё, что можно сказать.
- Хорошо. Переворачиваем и слушаем дальше.
Заныла медь. Пластинка отправилась в своё последнее вращение.
«Сотни их матери одной служат. Разум её незатуманен. Вуаль мысли льётся от неё – щитом становится наверху. Один щит граничит с другим – они вместе мир свой защищают. Из-под купола выходит жизнь – и золотые яблоки цветут в солнечных лучах. Геспер восходит – и жизнь засыпает, падает и созревает новая. Бессмертия яд освещает мир подземелья».
- Мне кажется это бредом.
Через пять минут поступила расшифровка.
- «Машина» управляется женщиной – пока непонятно как. Технический персонал тоже женский. Электрическое поле механизма вырабатывает «магнитный щит», который, объединяясь с другими «щитами», образуют защитный купол по всей поверхности Венеры. Условно назовём его «магнитным полем». Он защищает поверхность планеты от радиации и сильного жара. «Золотые яблоки», судя по всему, солнечные батареи. Днём они заряжаются, а ночью собираются, и на их место выставляются новые. И так по кругу. Эти «яблоки» - батареи, питают «машину», чтобы она работала. А всё остальное население планеты проживало в подземных коммуникациях под вулканами. Пока всё.
- Всё?
- Да, ждём до следующей субботы.
-Почему?
- Возможно, тогда он и принесёт следующую.
Капитан устало посмотрел вниз.
- Когда прибудут стержни из фосфора?
***
Субботы ждать не пришлось. В утро понедельника на пороге каюты капитана лежала следующая пластинка. Чуть не наступив на неё, он понёс нежданную находку в лабораторию. Такая же история повторилась и в среду. В четверг прибыли фосфорные стержни.
Юноша обиженно посмотрел на них, потом улыбнулся и заперся у себя в каюте. На ужин он так и не пришёл.
За эту неделю тайны второй планеты начали понемногу раскрываться. Женщин, управляющих «машинами» называли жрицами. Под поверхностью были большие города, основанное население проживало в них. Несмотря на продвинутые технологии, улететь с Венеры было невозможно, что казалось абсурдным, но до боли объяснимым. Магнитное поле не давало радиации и жару добраться до мира планеты. Но и выбраться оттуда никто не мог – такова была цена безопасности.
Цивилизация погибла – это был грустный, но доказанный факт. Но что сломало эту защиту? «Машины» исправно поддерживались механиками, недостатка в батареях не было.
Профессору не давала покоя фраза, которой закончилась третья и, на данный момент последняя пластинка.
« Нет места любви в мире богини, создавшей её. Яд…» - и медь расплавилась.
***
На утро пятницы на пороге сидел юноша. Слева от него лежал непонятный прибор, похожий на электромагнитную катушку, привинченную в короб из сплавленной меди. Проводки покрывали катушку чётким узором паутины – видимо, он над ним очень сильно старался.
В руках юноша держал последнюю пластинку – она ещё была чуть тёплой.
- Как ты? – спросил капитан, присаживаясь напротив него.
- Всё закончилось, - ответил юноша твёрдым голосом. – Я это чувствую. Теперь я снова нормальный, если можно так сказать. С прибором осторожно, - он закрыл его крышку. – Он очень хрупкий, но если поместить под давление – будет в порядке. Эту штуку надо положить в зонд, а перед запуском – включить. Это должно помочь войти в атмосферу планеты. Если что – я оставил чертежи – можно будет что-то доработать, но по идее, работать должно. Пошли. Надо послушать, что я там наговорил за утро – сам уже не помню.
Он вздохнул и опустил голову.
- Как же хорошо не слышать, - выдохнул он. Несмотря на свои способности, «чуда» всегда ждали того момента, когда планета прекратит свой разговор. После этого можно было начинать жизнь заново – как обычный человек. До следующей миссии.
***
Зонд был подготовлен к запуску. Пластинка играла – на этот раз у неё была лишь одна сторона. Прослушав её, юноша сам стал переводить то, что сам проговорил чуть больше двух часов назад.
- Жрицам Венеры – главным по машинам под куполами – нельзя было влюбляться и заводить отношения. Можно провести историческую параллель с жрицами храмов Весты в Античности. Примерно тот же принцип. На время работы – нет, но после – тебя заменяла другая и пожалуйста – влюбляйся, создавай семью, живи себе спокойно. Но одна из тех, кого определили, нарушила это правило.
- Нарушила?
- Да, она как и другие, прошла обучение, она всё знала. Но в ней что-то сломалось – это произошло быстро. Они пришли вместе – он так хотел увидеть эту машину. Изучить её и, возможно, вырваться из этого мира вместе с ней, как только придёт их время – через десять лет. Но всё пошло не так.
- Он залез туда? – капитан сам не поверил своим словам.
- Я не совсем понял, что именно там случилось, но, машина сломалась.
- А починить?
- Нет. Они не могли.
- Почему?
- Не знаю. Может, были не готовы. А может, была другая причина, но… Машина отключилась, а за ней – все остальные.
- И это всё? Из-за какой-то… детской глупости!
- Не только из-за неё. Материалов не было для починки, а всё изнашивается. Возможности улететь не было, помощь тоже попросить. Конец этого мира был предопределен. Может, она чувствовала это. Она знала, что не будет «через десять лет после»?
- Почему ты так думаешь?
- Мне сказали, что жриц просто так не выбирали. Они тоже должны были, как и я – «чувствовать» планету.
- То есть «чуды» существовали и там… - сказал профессор.
- И что?
- Возможно… Венера сама сказала им… Одновременно отключить все щиты.
- И устроить геноцид?
- Не совсем.
- Но почему именно эти двое?..
- Венера… по мифам… Это женщина, которая готова на всё, ради того кого любит. «Во имя любви» - такой красивый и такой страшный призыв. Может планета понимала, что её дети не живут, а доживают. И решила закончить всё очень красиво – легендой о вечной любви.
- Это странно.
- Да, но, видимо, у них не было другого выхода. Кроме того, мне сказали, что цивилизация вымерла. Но не население.
- Что?
- Видимо, у машин была такая функция – что-то вроде наше гибернации. Фраза «заботливая мать укутала в коконы детей своих до времени» - не наводит на мысли?
- Боже, боже мой! – профессор схватился за голову.
«И Спящая красавица снова откроет глаза, разбудит её рыцарь, пришедший из страны зелёных лугов и синего неба».
- Немедленно запускайте зонд! Немедленно! Там нечто большее, чем руины! Господи, если это правда!..
***
- Вы видите картинку?
- Да, вот!
- Вошёл в атмосферу!
- Молодец, родимый!
- Давай, давай!
- Вы только посмотрите!
- Это же самый настоящий ад!
Вулканы взрывались, лава текла. Фейерверк продолжался. Зонд полетел по определённому маршруту – тому самому, по которому вёли его бороздки на фосфорном стержне. Подлетая к пульсирующему куполу лавы, он усиленно подавал сигналы. Вот на экране появился тоннель, чудом не залитый лавой, каменные стены, пышущие жаром, но не плавящиеся.
- Я был прав, - опечаленным голосом сказал юноша.
В большой пещере под мёртвым арахноидом виднелись обломки странной грандиозной машины, покрытой паутиной медных проводов. Такая же медь покрывала и внутреннюю поверхность пещеры.
- Точная копия генератора. Того прибора, - догадался капитан.
В медных коконах из проволоки, на полу лежали двое – юноша и девушка. Между ними виднелись обломки фосфорного кристалла. Они светились. Наступала заря.