Петр Лернер
4 ч ·
..
ЛЕРНЕР ПЕТР
К ВОПРОСУ О ГЕРОИЗМЕ ПРОФЕССИИ И ПРИЗВАНИЯ К НЕЙ
.После опубликования книги «Записки эпидемиолога» я получил большое количество отзывов, прославляющих героизм моей професии
Небольшое отступление.
"Никогда не забуду, дорогой Петр Михайлович, Вашей дружеской помощи в дни, когда писалась эта книга ("Исаев").
Сердечное спасибо Вам"
Марк Поповский, 8.10.71. Москва.
Так о чем это?
При чтении рукописи « Исаев» я в двух местах вместо слов "героические события", посоветовал ему написать "драматические события".
Он сразу согласился.
Сейчас уже и у меня возникла похожая ситуация.
Мои друзья как будто сговорились и обвинили меня в посягательстве на заслуженный героический статус самооттверженных борцов со многими "грозными"инфекционными болезнями.
Извольте к "барьеру"!
Я всегда решительно возражал и продолжаю возражать против отнесения любимой мною профессии к числу героических, а меня причислять к лику героев.
Я продолжаю настаивать на том, что преобладающее число трагических случаев, начиная с гибели чеховского доктора Дымова, связано с неосмотрительностью и не соблюдением элементарных правил безопасности.
Делать НА АВОСЬ и затем рассчитывать НА НЕБОСЬ - это не героизм, а обычное разгильдяйство.
У нас героизм одного человека всегда является следствием халатности другого.
Я считаю более уместным говорить не о героизме самой профессии, а о наличии призвания к ней.
Полагаю, что наиболее точное из известных мне определений этого понятия было изложено Львом Толстым:
"Призвание можно распознать и доказать только жертвой, которую приносит ученый или художник своему покою и благосостоянию, чтобы отдаться своему призванию".
Мой друг и соратник Владимир Лемелев в предисловии к этой книге задается вопросом, как мне удалось "уберечься от укуса зараженной риккетсиями сыпного тифа вши в условиях почти поголовной завшивленности и массовой заболеваемости сыпным тифом в городе Самарканде?".
А вот как. Перед выходом на работу всё мое белье, носки, шарф и даже верхнюю одежду моя мама замачивала в растворе "Мыла К" (биэтилксантоген), обладавшим сильным инсектицидным действием на вшей.
Трудно себе представить более вонючую жидкость.
Но тогда люди к этому запаху привыкли и не удивлялись.
Перед уходом с работы домой я всегда принимал душ, проходил полную санобработку, а моя одежда в это время обрабатывалась в дезкамере.
И так ежедневно, а иногда и несколько раз в течение суток, без надежды на авось и на небось.
В своей книге о моем учителе Льве Васильевиче Громашевском я приводил данные о том, что в борьбе с чумой в Маньчжурии погибло 942 медицинских работника: 8 врачей, 4 студента-медика, 6 фельдшеров и 924 санитара.
А всего погибло от чумы около 100000 человек.
Мне совершенно ясно, что люди были поставлены тогда в такие условия, при которых массовый героизм медработников и не только их, всегда являлся единственным способом спасения многих жизней.
Я, например, склонен отнести к числу героических поступок Екатерины Второй, которая одна из первых в России отважилась привить себе оспу, т.е. сделала вариоляцию (тогда еще не было безопасной оспенной вакцинации, которую позже открыл английский врач Эдвард Дженнер), чем показала пример всей стране.
Напомню, что от натуральной оспы умер 15-летний император Петр Второй.
А вот к чему привела, мягко говоря, неосмотрительность
Бактериолога Самаркандской городской Санэпидстанции Карпиной.
Она засосала пипеткой стократную смертельную дозу культуры брюшного тифа, хотя по инструкции должна была отсасывать её при помощи резинового баллона.
Через несколько дней она погибла.
Если понимать безопасность как предупреждение опасности, то необходимо констатировать: то, что мы зачастую называем героическим поступком, на поверку оказывается обыкновенным разгильдяйством.
Не удивлюсь, если к числу героических начнут относить добровольный отказ чиновника от получения взятки.
Принято считать, что героизм всегда сопряжен с большим и постоянным риском.
А куда отнести нередко проявляемые героические поступки обычных граждан?
И тем не менее, поступок доцента нашей кафедры Лемелева Владимира Романовича и его товарищей я все же по праву склонен отнести к числу героических.
Они во имя науки совершенно сознательно шли на опасный риск и заразили себя аскаридозом.
Подобные опыты в медицине не редки: это, например, русские ученые Г.Н.Минх и О.О.Мочутковский, заразившие себя сыпным и возвратным тифом, чтобы доказать, что заразное начало болезни находится в крови.
И.И.Мечников, заразил себя холерой, чтобы подтвердить этиологическую роль холерных вибрионов, против чего возражал (из-за отрицательного опыта самозаражения) немецкий гигиенист М.П.Петтенкофер и многие другие.
Нравится