«Дорогая Анастасия! Очарован вашими тремя рассказами в №2 2015 года.
Это «Жертвоприношение», «Ожидание Анны Салиндер», «Судьба Евгения Того». Честно, как будто окунулся в чистый ручей. Повседневный мир с его проблемами и несуразицей отступает, когда окажешься рядом с вашими героями. Так просто, без лишних слов и умных рассуждений!
И хочу Вам сказать комплимент, может невпопад, но я пишу то, что думаю. Несмотря на то, что Вы профессиональная журналистка, Вы очень тактично не позволяете себе вставить в прекрасный текст третьего рассказа даже каплю «дегтя», как это сделали бы многие. В описании трудной судьбы Того не встречаются слова «несправедливо», нет неуместного лирического отступления о жестокости власти. Все крайне точно. Из-за сострадания к людям сознательно нарушил существующий порядок, отсидел, вернулся, женился, нарожал детей. Так написать для нашего широкого читателя в условиях информационного противостояния — это очень важно. Безукоризненный, лаконичный текст и подпись: Анастасия Лапсуй, Финляндия. Прекрасно!
Этот номер журнала награжден золотой медалью Всероссийского конкурса «Патриот России — 2015». Я рад за Ольгу, за её журнал. Я Вас поздравляю как автора этого замечательного номера. Совершенно неожиданно для меня наградили дипломом и мою повесть «Салехард-город моей далекой юности». Оказывается, Ольга рискнула подать на конкурс мой дебют. Мне очень повезло, что я попал в компанию СЕВЕРЯН. Желаю Вам успеха. Ваши фильмы и книги буду смотреть и читать.»
«Уважаемый Клим Владимирович!
Спасибо! Главное спасибо за инфо о Золотой медали «Северянам»! Вот это ДА! Вот эта Ольга! Вот ведь «Северяне»! Ваше письмо так вдохновило меня, что на радостях написала Ольге и приложила Ваше письмо. Пусть порадуется, не часто благодарим людей, я всегда говорю, говорите о любви сегодня и сейчас, чтоб не опоздать.
На радостях прочла три свои зарисовочки, которые понравились Вам. Приятно вспомнить. Вы правы, ничего лишнего о Того Евгении Ник., он был моим родным дядей, жили вместе и рядышком, я была молода, для радиопередач просила его рассказать что-то особо героическое. Мне всегда хотелось показать дядю-героя. А у его воспоминаний выходило, исполнял не всегда приятную работу, которую с удовольствием бы не делал, но так как был солдатом Красной Армии, честно нес имя солдата и выполнял свой долг. Но он ни разу в моих магнитофонных записях не сказал слово «долг». Имел медали, раздавал малышам, Вы помните, что мы, послевоенные дети, играли в войну, были победителями. Нам хотелось иметь медали, вот и брали у него. Когда мой сын подрос, ему было годика три, тоже захотел медаль, они с бабушкой пошли к дяде, но у него уже не осталось наград. Нашли одну зацепляшку-застежку, очень сожалел, что не хватило ему дедушкиных медалей. Мы долго хранили эту застежку, а затем благополучно потеряли. А удостоверения к медалям, всем наградам дядя берег до конца жизни. Наверное, у детей сохранились, он говорил, это документ!
Про бабушку Анну. Эта моя тётя, к концу жизни приобщилась к телевизору, когда показывали фильмы о войне, или хронику, невозможно было оторвать, смотрела внимательно, ждала, может, появятся её братья. Столько людей показывают в фильмах, а почему бы не показать её братьев? Они неграмотные были, так и без вести ушли. Я помню себя маленькой, с тётей ходим в гости к фронтовикам, она спрашивает их о братьях, ведь из поселка Ныда летом уехали на одном пароходе, когда и где разлучились, не встречались ли затем, не слышали ли вестей о земляках? Те ничем не могли её порадовать. Мы с ней летом встречали пароход, сама где-нибудь дальше сидит, чтоб люди не видели, не посмеялись. А я стою у кромки берега, высматриваю пассажиров, мои дяди должны быть в летних малицах и в кисах, высокие, молодые, сильные и, конечно, с подарками ей и мне. Хотя я-то появилась после их ухода, они про меня знать не знали.