Глава девятнадцатая
В понедельник в двенадцать часов я была в кабинете своей работодательницы, и все пошло по заведенному порядку – включение диктофона, ее повествование и мои вопросы. Ксения Николаевна явно была не в духе, и ее сегодняшний рассказ был очень сухим и лаконичным. Похоже, старую женщину утомила эта бесконечная исповедь. Такое ее настроение и мне энтузиазма не добавляло. Во время обеда она оставалась такой же сдержанной. Лора же поинтересовалась, как прошли поминки. Я кратко рассказала, вскользь упомянув, что почти никто особо удрученным не выглядел. Тут Ксения Николаевна встрепенулась.
- Нужно ПОМНИТЬ об ушедших близких, а не умирать вместе с ними. Жизнь и так слишком коротка.
Во время вечерней прогулки я поинтересовалась у Лоры, что произошло с Ксенией Николаевной, чем она недовольна.
- Из-за Гришки переживает, - вздохнула Лора. – Конечно, она любит и старшего сына, и внуков, но он у нее на особом счету. Она старается этого не показывать, но для тех, кто близко их знает, это не секрет.
- А что с ним случилось? – с замиранием сердца спросила я. – Он заболел?
- Нет, жив, здоров. Тут дело в другом.
Оказывается, в пятницу вечером Гриша привез Лику в Пескарево с намерением оставить ее здесь на неделю. Она неважно себя чувствовала, и врач посоветовал ей отдохнуть на свежем воздухе.
- Кстати, Гришка интересовался, куда ты подевалась, - изумленно произнесла Лора. – Зачем ты ему понадобилась?
Я пожала плечами, стараясь казаться равнодушной. Я вытравлю из себя последние воспоминания о синих глазах и стадах мурашек. Дело не только в Лике и его неблаговидных занятиях. Он был любовником моей сестры! И, возможно, именно из-за него она покончила с собой. Такого коктейля никто бы не вынес, а не только такая непримиримая особа, как я.
- Понятия не имею, наверное, просто из вежливости спросил, - вздохнула я. - На Матюшкином дне рождения я привлекла к себе немало внимания.
Лора кивнула и продолжила рассказ. В субботу они с Иваном и Матюшкой отправились на водопад, который находился километрах в пятнадцати отсюда. Водопад небольшой, но очень шумный и живописный. Они устроили там пикник, так что домой вернулись только к вечеру, поэтому она понятия не имеет, чем занималась эта парочка в их отсутствие. Во всяком случае, выглядели они довольно хмуро. Во время ужина Лика вдруг вскочила и выбежала из столовой. Через несколько минут ворвалась в комнату с воплем: «Гриша, у меня кровь!» Он побледнел, но не растерялся, а, подхватив ее на руки, побежал к машине, чтобы отвезти в больницу в Пескарево. Ксения Николаевна туда позвонила и сообщила об их скором приезде.
- Лика потеряла ребенка? – испуганно спросила я.
- Ничего не понятно, - изумленно отозвалась Лора.
Ужин закончился досрочно, и они с Иваном отправились укладывать Матюшку. Тот долго не засыпал, переполненный впечатлениями от поездки. Когда освободились, Ксения Николаевна сообщила, что парочка уже укатила в Питер. Появились здесь на пять минут, собрали вещи и уехали. Гриша лишь на одну фразу расщедрился: «Все в порядке».
- Ничего себе «порядок!» - возмутилась я - Разве ее не должны были оставить в больнице?
Лора этого тоже не понимала. Когда женщине за тридцать предстоят первые роды, говорила она, то при малейшем отклонении или подозрении ее тут же укладывают на больничную койку. Это же просто глупо так рисковать. Неужели настолько не доверяют сельской больнице? Самое непонятное, что с тех пор Гриша на связь не выходит, отключил телефон. Ксения Николаевна терзает себя всевозможными предположениями, да еще угрызения совести мучают. Оказывается, они с Ликой немного повздорили. Теперь она думает, что Гриша ничего ей не сообщает, так как обвиняет ее в случившемся. Мы еще немного пообсуждали эту тему, а потом перешли на другие. Лора была очень воодушевлена очередным уикэндом с бывшим мужем.
В среду позвонил Николай Степанович и сообщил, что передал мою книгу своему знакомому из издательства. Тот обещал ее показать, кому надо, а потом, если книга заинтересует издателя, снять с нее копию и вернуть. Лора дала ему оригинал только с условием возврата. Я тут же напросилась к ним в гости, предупредив, что в эти выходные уеду в Питер, и мы не сможем увидеться.
Меня встретили, как родную дочь. Я купила пирожных, но мы не ограничились чаем. Нина Васильевна устроила настоящий праздничный ужин, мы даже выпили немного вина. Темы разговора постоянно менялись, что говорило о том, что у нас много общих интересов. Зашел разговор и о Викторе.
- Жаль, что ты уезжаешь в выходные, - вздохнула Нина Васильевна. – Витя обещал приехать.
- Думаю, вам и без меня найдется, чем заняться и о чем поговорить.
- Так-то оно так, - согласился Николай Степанович, - но с тобой все-таки веселее.
- Думаю, это не последняя наша встреча, - ободряюще улыбнулась я, втайне надеясь, что они перестанут строить далеко идущие планы насчет меня и своего сына.
В пятницу вечером я выехала в Питер, чтобы в субботу с утра появиться в банке. Банк располагался на улице Достоевского. Вывеска была довольно скромной, но двери выглядели солидно. Дальше я действовала строго по инструкции, изложенной в Настином письме, в результате чего через двадцать минут у меня в руках оказалась не только флэшка, но и большой конверт с бумагами. Я только заглянула в него, но ничего читать не стала и на всех парах помчалась к метро. Откуда взялся конверт? Почему Настя о нем не упоминала? Может, положила его уже после того, как отправила письмо?
В квартиру я вошла с сильно бьющимся сердцем и трясущимися руками. Закрыв входную дверь на все запоры, прошла в кухню, где лежал мой ноутбук, который я не забыла прихватить из Пескарево. С одной стороны, мне не терпелось приступить к просмотру материалов, а с другой – я боялась. Боялась увидеть то, что окончательно дискредитирует в моих глазах братьев Волковых. Ведь пока были только мои догадки, а теперь, возможно, появятся факты, которые заставят меня действовать. Как после этого я смогу общаться с Ксенией Николаевной, Николаем Степановичем и его женой, не говоря уже об их отпрысках? Никак. Как бы хорошо я ни умела владеть собой, могу не сдержаться и выдать себя. Мне совсем не хотелось подставляться. Осторожность и трусость не одно и то же.
В конце концов, выпив воды, я достала из конверта несколько листков бумаги. Это были списки, скопированные, судя по всему, на ксероксе. В одном женские и мужские имена шли вперемешку, но мужских все-таки было больше. Еще в двух имелись только женские имена, а в оставшихся двух – только мужские, их было совсем немного. Имелись и какие-то цифры, но они мне ни о чем не говорили. Я перевела дух. Наверное, эти списки не имеют никакого отношения к задуманному Настей шантажу, поэтому она и не упоминала о конверте.
Я вставила флэшку. По счастью, никаких паролей не понадобилось, и вскоре перед моими глазами появилась таблица. Столбцы никак названы не были, так что о том, что они содержат, можно было только догадываться. Впрочем, с первым столбцом было все ясно. Это были даты, правда, год указан не был. Вот пример такой строки, состоящей из шести столбцов.
14.01. К-17 Д7+М5 П-3 18-22 120
Я ничего не понимала и продолжала пялиться на эти бессмысленные строки. Затем стала искать в них отличия и вскоре обнаружила. В одних случаях буквы в третьем столбце были большими, в других маленькими, встречались «Д» и «д», «М» и «м». Это просто небрежность или что-то значит? Когда от бесплодных усилий у меня закружилась голова, я вспомнила, что сегодня даже чаю не выпила, так волновалась, да и вчера нормального ужина не было. Готовить не хотелось, и я пошла в соседнее кафе, чтобы немного подкрепиться. Однако полный желудок сообразительности мне не добавил. Я уныло думала о дальнейшем расследовании.
Вот, материалы, которыми сестра собиралась шантажировать своих любовников, у меня. И что? Даже если в таблицах содержится какая-то криминальная информация, это ничего не дает. С ней в правоохранительные органы не пойдешь. Такую таблицу мог составить любой, просто сидя на диване и ковыряя в носу. Где привязка к конкретным лицам? Нет ни печатей, ни подписей, ни имен владельцев, даже названия агентства нет, а отпечатки пальцев только мои и Настины. Неужели опять тупик?
Я отправилась в Сосновку, надеясь, что прогулка на свежем воздухе добавит моим мыслям ясности. Этот парк хорош в любую погоду. В жару укроет от солнца, а в непогоду от дождя и ветра. Народу было довольно много, так что я не сразу нашла уединенное местечко, но все-таки нашла и с удовольствием растянулась на траве, благо была в джинсах. Сначала мысли лениво скользили по поверхности, а затем зашевелились активнее. Ведь не с пустого же места я начала расследование. Еще до того, как у меня появилась флэшка, я догадалась, чем занималось Настино агентство – сводничеством! Вот из этого и нужно исходить. Тогда таблицу расшифровать не так уж и сложно. Я вскочила и помчалась к дому.
Буквально через несколько минут названия столбцов в таблице были расшифрованы.
1. Дата.
2. Номер клиента.
3. «Модели».
4. Помещение для свиданий.
5. Время.
6. Сумма, тыс. руб.
Теперь я смотрела на таблицу новыми глазами, и все больше приходила в ужас. Если мои догадки верны, то в этом агентстве не просто сводили мужчин с женщинами, а оказывали самый широкий спектр услуг, во всех вариантах, включающий даже оргии. Мне стало очень тошно, перед глазами вдруг промелькнули синие глаза. Неужели ОН занимался такими мерзкими вещами? Однако меня не вырвало, похоже, я закаляюсь и начинаю привыкать к мерзостям.
Я очень долго и очень тщательно изучала таблицу, пытаясь извлечь из нее еще какие-нибудь сведения. В таблице содержалась информация за два с половиной месяца – с 1 января по 15 марта, год указан не был, но я догадалась. Это год Настиной смерти. Таблица обрывалась пятнадцатого марта, а Настя умерла двадцать пятого. Вскоре я обнаружила наиболее востребованных «моделей», но это было неважно. Меня по-прежнему смущали большие и маленькие буквы «м» и «д» и, не находя этому объяснения, я решила все списать на небрежность. Вскоре я натолкнулась на нечто такое, что трудно было объяснить небрежностью. Модель М5 и м5 одновременно была задействована в двух разных мероприятиях, проходящих в разных помещениях. Значит, М5 и м5 это разные люди. Что-то смутно шевельнулось в моей голове, и рука потянулась к спискам, так и лежащим на столе.
Вскоре все встало на свои места. Предо мной были списки клиентов и тех, кто их обслуживал. Самый длинный из них содержал семьдесят пять фамилий, только четырнадцать из которых принадлежали женщинам. Кроме фамилий были указаны и имена, и отчества, рядом четырехзначный шифр, видимо, доступ к более подробной информации. Это был список клиентов. В таблице они обозначались буквой «К» с соответствующим номером. С тем, что содержалось в других списках, тоже стало все понятно. В одном были только женские имена, в другом только мужские. Вот и разгадка: «Д» (видимо, дамы) и «М» (мужчины). Около пяти женских имен и одного мужского стояла пометка «т». Позднее, уже почти ночью, проанализировав всю информацию о «помеченных», я догадалась, что это означает – только традиционный секс. А остальные были не столь привередливы. Изучение двух последних списков привело меня в шок. Они содержали перечень несовершеннолетних проституток. В таблице «д» - это девочки, «м» - мальчики, а цифры рядом с их именами – возраст. Самой младшей девочке было тринадцать, а мальчику четырнадцать. Против их имен никаких пометок не было, только возраст.
Я была в таком ужасе, что мне стало плохо. А ведь думала, что меня уже ничем не проймешь. Меня не стошнило, но в голове помутилось, в глазах потемнело. До комнаты было далеко, и я легла прямо на полу в кухне, чтобы не упасть. Я долго лежала, а потом кое-как поднялась и выпила крепкого чаю с сахаром. Добравшись до кровати, сразу провалилась в черную яму, из которой вынырнула только в десять утра. Через полчаса, приняв душ и выпив две чашки крепкого кофе, я почувствовала, что готова к дальнейшей жизни, даже если она не сулит мне никаких радостей. Мне предстояла трудная и, возможно, опасная работа. Теперь я не отступлю. Эти мерзавцы вовлекли в свои грязные игры детей! Они должны за это поплатиться.
Я сварила овсяную кашу, даже сгущенки в нее добавила и, плотно позавтракав, устроилась за компьютером. За последний год мне пришлось пережить множество испытаний, несколько раз оказывалась на самой грани, но все-таки выдержала, не сломалась. Я вдруг ощутила, как ко мне возвращается прежняя уверенность в своих силах, и вновь обретенные силы я собиралась направить на изобличение преступников. Еще вчера возвращение в Пескарево казалось мне невозможным, но теперь я знала, что выдержу общение с кем угодно, если это будет способствовать достижению цели. А цель ясна и понятна – изобличить преступников, которые ради наживы исковеркали детские судьбы.
Агентство «Шочикецаль» перестало существовать, но вряд ли исчез столь доходный и востребованный бизнес. Судя по всему, после Настиной смерти перепуганные владельцы решили его продать, а новый владелец переименовал агентство. Как выяснить новое название? Связующим звеном могла оказаться Лика, ведь она осталась в модельном бизнесе. Вскоре передо мной был адрес агентства «Мода. Арт. Каприз», в котором работала Гришина подруга. Оно располагалось на Загородном проспекте, и я решила немедленно туда отправиться, хотя по воскресеньям агентство не работало, а, как мне представлялось, именно в выходные работа в таком заведении должна была активизироваться. Возможно, я иду по ложному пути, и «Мода. Арт. Каприз» вполне респектабельное агентство и занимается только тем, чем и должно заниматься. Но ведь надо же с чего-то начинать?
В половине первого я уже прогуливалась по Загородному проспекту. Я шла по противоположной стороне, высматривая нужный номер дома. Вот! Ничем не примечательная дверь, над ней скромная вывеска. Только на окнах по обе стороны от двери весьма интересные рисунки. Слева – изящная женская головка в шляпке с пером, справа – женский силуэт в кринолине, правда, этот кринолин даже колени не прикрывал, а на ногах были обуты кеды. Вот уж действительно, «Арт. Каприз».
Около Пяти углов я перешла на другую сторону, решив поближе рассмотреть нанесенные маслом на стекло рисунки. Особенно меня заинтересовала женская головка, она была выполнена более тщательно и изысканно, чем нелепый силуэт. Я остановилась у окна и внимательно присмотрелась. Никакой шляпки не было, два пучка перьев были воткнуты в волосы. Но ведь именно так чаще всего изображают ацтекскую богиню любви Шочикецаль! Похоже, сменив название, агентство осталось на прежнем месте. Косвенным подтверждением этому служило то, что выбранный Настей банк находился неподалеку от агентства.
Я ускорила шаг, будто спасаясь от преследования и, только нырнув в метро, немного успокоилась. Интересно, почему не избавились от изображения Шичикецаль – так понравился рисунок или это намек на то, что кроме названия ничего не изменилось?
Я решила вернуться в Пескарево вечером, чтобы утром успеть искупаться и позагорать. Нужно пользоваться погожими деньками. Всю дорогу я обдумывала дальнейшие действия, но пока ничего конкретного в голову не приходило. В следующую субботу я опять собиралась поехать в Питер, чтобы вернуть в банковский сейф Настино наследство. Себе я сделала копии, с которыми собиралась впоследствии работать. Впрочем, у Насти тоже были всего лишь копии документов. Таблицу я сбросила на свою флэшку, а списки сначала перепечатала, а потом и их отправила туда же, а из ноутбука всю информацию удалила. В общем, действовала, как заправская шпионка.
Перепечатывая списки, я наткнулась на одно интересное имя – Страшнова Анжелика и, разумеется, сразу подумала о Лике. Неужели она была проституткой, и Ксения Николаевна была права, подозревая ее в этом? Впрочем, Ликами называют не только Анжелик, а также и Ангелин. У тети Клавы была подруга Гликерья Кузьминична, так вот, близкие называли ее Ликой. А у нас в группе училась девочка с грузинскими корнями по имени Лиана, но она представлялась Ликой. В общем, вариантов немало. Неплохо бы узнать фамилию Настиной подруги. Возможно, для расследования это не столь важно, но мне определенно было интересно, кого Гриша выбрал на роль матери своего ребенка.
Белые ночи постепенно сдавали свои позиции, так что к дому я подходила уже в сумерках. Взглянув на крыльцо, я споткнулась. На перилах сидел мужчина. Неужели Димка опять объявился? Но вот, мужчина поднялся и спрыгнул с крыльца. Это был Гриша. Опять проклятые мурашки пробежали по телу! Мне бы хотелось думать, что от отвращения, но это было не так. Что же я за человек? Что еще мне нужно о нем узнать, чтобы это прекратилось? Почему мои инстинкты не срабатывают? Он выхватил пакет из моих рук со словами:
- Что у тебя там, кирпичи?
- Да, прихватила парочку на всякий случай, - еле выговорила я. На самом деле в пакете был ноутбук, но ему знать об этом необязательно. Мне не нужны лишние вопросы, и так еле удавалось справляться с отвратительными мурашками и непонятной дрожью. Я решила немедленно это прекратить и агрессивно поинтересовалась: - Что ты здесь делаешь? Никак меня дожидаешься?
- Тебя, кого же еще.
- Я могла бы сегодня и не приехать, - буркнула я.
- Знаю. Тогда бы я утром вернулся сюда.
Надо же, какая настойчивость. А ведь завтра понедельник, рабочий день.
- Что тебе нужно?
Я разговаривала довольно грубо, но пусть и этому радуется. После всего, что натворил, он вообще ни одного слова не заслуживал. Мурашки исчезли, дрожь тоже прекратилась, так что я почувствовала себя более уверенно.
- Наташа, пожалуйста, удели мне полчаса твоего драгоценного времени, и я все объясню.
- Я не собираюсь приглашать тебя в свою комнату!
- На это я и не рассчитывал. Давай прогуляемся вдоль озера.
Он сверлил меня внимательным взглядом, а я не знала, как поступить. Конечно, можно откровенно нагрубить и хлопнуть дверью, но сейчас важна любая крупица информации. В конце концов, я кивнула и, забрав у него свой пакет, вошла в дом.
Через десять минут мы уже прогуливались вдоль берега. По дороге к озеру мы не произнесли ни слова. Я первая не выдержала.
- Как Лика себя чувствует? С ребенком все в порядке?
- Лика нормально себя чувствует, - равнодушно отозвался он, - а никакого ребенка нет.
Я испытала настоящий ужас.
- О Боже, у нее был выкидыш? Ну, почему она не осталась в Пескаревской больнице?! Зачем было так рисковать?!
Гриша взял меня за руки. Мы стояли друг напротив друга и смотрели друг другу в глаза.
- Вижу, Лора посвятила тебя во все подробности. Но не надо так волноваться. Никакого выкидыша не было и быть не могло, потому что не было никакого ребенка.
Я никак не могла опомниться от того, что он сказал.
- Значит, Лика тебя обманула?
- Не совсем. У нее была большая задержка, и она решила, что беременна.
- А как же врач мог ошибиться? Или же она к нему не обращалась?
Он усмехнулся.
- Вот тут она действительно мне солгала. Сказала, что была у врача и даже назвала точный срок беременности. Впрочем, у нее действительно были основания считать себя беременной. Помимо задержки ее тошнило по утрам, чему я сам был свидетелем, грудь налилась…
- Избавь меня от подробностей, - брезгливо поморщилась я.
- Хочу пояснить. Лика действительно жила в моей квартире, но мы спали в разных комнатах. Она очень плохо себя чувствовала, и за ней нужно было приглядывать. Признаюсь, это удовольствия мне не доставляло, и я решил на недельку пристроить ее к матери. Несмотря на то, что считал, будто она носит моего ребенка, я испытывал к ней не самые лучшие чувства. Сама делай выводы.
- Почему же ты матери сразу об этом не рассказал? Ксения Николаевна очень переживала.
- Неужели она с тобой поделилась?
- Нет, я сама догадалась.
Он сказал, что не хотел об этом рассказывать по телефону, а приехать смог только в пятницу, так как все эти дни пришлось успокаивать Лику. Она была на грани срыва, так убивалась, будто и впрямь потеряла ребенка. Человеческий организм очень загадочный. Врач считал, что у Лики была так называемая ложная беременность. Ей так хотелось ребенка, что, уцепившись за задержку, она до того достоверно вообразила остальные признаки, что организм соответствующим образом перестроился. Похоже, Лика и впрямь не замышляла обмана. Если бы она не считала себя беременной, то не стала бы врываться в столовую с испуганным воплем: «Гриша, у меня кровь!»
У меня от всех этих откровений на душе стало еще паршивее, чем прежде.
- Спасибо, Гриша, что все рассказал, - выдавила я, - теперь не буду думать о тебе хуже, чем ты есть на самом деле.
О, я знала, какой он на самом деле, и сегодняшние новости ничего к этому знанию не добавили, но ничего и не убавили. Я воздвигну между нами эмоциональную преграду. Пусть говорит и делает, что угодно, меня это больше не заденет. Такие преграды я научилась ставить еще в детстве, отгораживаясь от маминого неправедного образа жизни. Конечно, иногда случались срывы, но они были очень редки.
Гриша взял меня за плечи и заглянул мне в глаза.
- Теперь мы можем продолжить с того, на чем остановились?
Я стряхнула его руки.
- Нет. Что ушло, то ушло.
Его лицо стало злым.
- Я не дотягиваю до твоих высоких стандартов?
- Не дотягиваешь.
Его пальцы впились мне в плечи, и он стал меня трясти.
- Неужели не понимаешь, что реальная жизнь это не сказка? Прожить жизнь и не сделать ни одной ошибки невозможно. Идеальных людей нет!
- Перестань меня трясти, - раздраженно произнесла я.
Он сразу меня отпустил и пробурчал извинения, после чего его голос стал почти таким же холодным, как и мой.
- Знаю, я не должен был тогда так быстро уезжать из Артемьевска, да мне этого и не хотелось. Но ты была так уязвима, я боялся, чтобы ты успеешь ко мне привязаться, а у меня появились обязательства, которые я не мог игнорировать. С некоторых пор я не люблю это слово, но иногда обстоятельства складываются таким образом, что приходится поступать вопреки своим желаниям.
- Я тоже не люблю это слово. Так вот, могу тебя проинформировать, если тебе интересно. Наверное, я наивная мечтательница, но хочу быть у своего избранника на первом месте. Всегда! Невзирая ни на какие обстоятельства!
Был тихий летний вечер, уже собравшийся уступить место ночи. На небе появились звезды, легкий ветерок подергивал поверхность воды легкой рябью, в траве стрекотала неизвестная живность, а мы стояли друг напротив друга, как два дуэлянта, и бросали отрывистые фразы.
- Говоришь, «невзирая ни на какие обстоятельства?» - зловеще проскрежетал Гриша. - А как тебе мои обстоятельства? Лика пригрозила, что если мы не будем вместе, то она избавится от ребенка? Думаешь, я мог на это наплевать? – Я ошарашено уставилась на него и даже схватила за руку. Он немного расслабился. -
- Знаешь, когда выяснилось, что никакого ребенка не было, я испытал двоякие чувства. С одной стороны – чувство освобождения от навязанных обязательств, а с другой – разочарование, так как за последние недели уже привык чувствовать себя будущим отцом.
Его слова пробили мою хрупкую защиту.
- Так, в чем же дело? Это можно быстро исправить!
Он стряхнул мою руку и резко произнес:
- Пойдем, я провожу тебя до дома. Дима был прав, ты жестокая. Похоже, я в тебе ошибся.
Моя защита полностью восстановилась.
- Мы оба ошиблись.
В полном молчании мы дошли до дома и, равнодушно пожелав друг другу спокойной ночи, расстались. Позднее, лежа в постели, я обнаружила, что тоже испытываю двоякие чувства. С одной стороны – хорошо, что с романтическими бреднями покончено, больше никаких мурашек не будет. Влюбиться в такого человека равносильно самоубийству. Это же попрание всех основополагающих принципов любого нормального человека! С другой стороны – я испытывала сильное разочарование, будто меня обманули. По сути, так и было. Хотя, как выяснилось, в тех ужасных обстоятельствах он вел себя безупречно, разве что объясниться со мной мог бы и пораньше, но это ничего не меняло. На нем столько грехов, что их никогда не смыть. Все эти размышления не выдавили из меня ни одной слезинки.
Глава двадцатая
С понедельника началась обычная рутина. Впрочем, несправедливо так называть мою жизнь в поместье. С утра я в приятной компании развлекалась на пляже, потом беседовала с незаурядной женщиной, затем обедала с интересными собеседницами, да и мои вечерние занятия нельзя назвать скучными. А иногда происходило и что-то по-настоящему интересное. На четверг было запланировано долгожданное событие – запись концерта Рахманинова на берегу озера, о чем Виктор сообщил мне заранее. Узнав об этом, Ксения Николаевна выразила желание там присутствовать, так что Виктор заехал за нами обеими. Лора тоже хотела бы присоединиться, но Матюшку было не с кем оставить, а при его активности и громогласности его присутствие во время записи было нежелательно.
К этому моменту я уже дважды успела прослушать Второй концерт Рахманинова на компьютере, но он на меня большого впечатления не произвел, встречается и более яркая и выразительная музыка. Теперь все было иначе. И дело не только в декорациях, если так можно выразиться. Звучание было совсем другим, затрагивая в душе скрытые струны. У меня даже слезы выступили на глазах. Видимо, это произошло в нужном месте, так как Ксения Николаевна взяла меня за руку и прошептала, что, несмотря на отсутствие музыкального образовании, я очень хорошо чувствую музыку. Я и впрямь чувствовала себя потрясенной. Шелест травы и пение птиц, которые иногда не на шутку расходились, пытаясь соперничать с оркестром, ничуть не мешали восприятию музыки, даже способствовали. А вот, когда в самом конце по озеру промчался мощный катер, мы с Ксенией Николаевной тревожно переглянулись.
На обратном пути Виктор нас успокоил, сказав, что звукорежиссеры с этим справятся, к тому же, собираются записать еще, как минимум, два дубля, благо концерт не очень продолжительный. По просьбе Ксении Николаевны он высадил нас возле ворот. Она очень тепло его поблагодарила.
- Спасибо, Витя, за то, что позволил нам прикоснуться к прекрасному. Хорошим делом ты занимаешься. Тебе таких замечательных музыкантов удалось собрать в одном месте! Пожалуй, это лучшее исполнение концерта из тех, что слышала.
Я присоединилась к восторгам и похвалам, так как возбуждение еще не улеглось. Он ласково взглянул на меня и спросил, собираюсь ли я в выходные заниматься с его отцом. Я тут же пожалела о своей несдержанности.
- Только в воскресенье, - хмуро сказала я и, предваряя возможные вопросы,
добавила: - В субботу у меня дела в Питере.
- Значит, встретимся в воскресенье за обедом, - улыбнулся он и, пожелав нам всего наилучшего, сел в машину. Ему предстояло вернуться на волшебный луг в волшебном лесу, чтобы еще раз или два прослушать волшебную музыку.
Ксения Николаевна, окинув меня внимательным взглядом, спросила:
- У вас с Виктором роман?
Я вспыхнула.
- Ничего подобного и близко нет! С чего вы взяли? У нас с ним дружеские отношения, скорее даже, приятельские. Иногда встречаемся, разговариваем, не более того.
- Да с чего вы так всполошились? – рассмеялась она. – Забудьте о тех предостережениях, которые я высказала в первый день. Вы почему-то ужасно меня разозлили. Этакая самонадеянная малютка а-ля «весь мир у меня в кармане», мне захотелось поставить вас на место. Потом я поняла, что была не права, но отношения уже сложились, как сложились. Думаю, мы с вами еще подружимся. – Я была ошеломлена. Ксения Николаевна признала, что была не права! – А насчет Виктора все-таки хочу предупредить, - добавила она скучным голосом, - он не из тех, кто способен на невинную дружбу с девушкой. Имейте это в виду.
- Если он выйдет за дружеские рамки, - запальчиво сказала я, - тут же любые отношения прекратятся.
- Ну, зачем же так? – усмехнулась Ксения Николаевна. – Наверняка он и на серьезные чувства способен, а в вас есть что-то такое, что привлекает и даже завораживает. Конечно, он намного старше вас, но это не так страшно, как говорят. Мой муж (конечно, она имела в виду первого мужа) был старше меня на двенадцать лет, но это нам ничуть не мешало, скорее, наоборот.
- Нет уж, спасибо. Я пока замуж не собираюсь, возможно, и никогда не соберусь! Мужское племя сильно меня разочаровало! – выпалила я и потрясенно замолчала. Я не собиралась делиться своими чувствами с работодательницей, какой бы милой она сейчас ни казалась.
А моя работодательница самозабвенно смеялась.
- Боже, какой вы еще ребенок! Может вам и впрямь замуж пока рановато. Это надо же, разочаровались в мужском племени! – Отсмеявшись, она продолжила вполне серьезным тоном. – Нельзя судить обо всех мужчинах вообще на основании одного примера. Несмотря на то, что Диме уже не так мало лет, он незрелый, как и мой младший внук. Это от возраста почти не зависит. Моему старшему сыну за пятьдесят, а он до сих пор иногда ведет себя, как ребенок. Всегда ищет в ком-то опору. Чуть что – сразу к мамочке или к младшему брату. Вот Гриша совсем другой. Он с детства чувствовал себя взрослым. Никогда ни в ком опоры не искал, сам был всем опорой. С ним я, как за каменной стеной.
Вот только разговоров о ее ненаглядном сыночке не хватало! Мне не хотелось испытывать к нему симпатию даже на короткое время. Сколько бы достоинств в нем ни было, грехов за ним еще больше. Но Ксения Николаевна не сразу свернула с выбранной темы. Сказала, что всегда боялась, что Гришу завлечет в свои сети какая-нибудь недостойная женщина. Такое и впрямь чуть не случилось, но, по счастью, все благополучно разрешилось.
- Вы ведь в курсе того, что произошло? – Она испытующе уставилась на меня, и я кивнула. – Понятно, вы же с Лорой подруги. – Я не стала этого отрицать. В конце концов, мы с ней распрощались, договорившись встретиться за обедом.
Чем бы я ни занималась в последнюю неделю, я подспудно думала о расследовании. Никакие оды в адрес Виктора и Гриши не поколебали моей решимости вывести их на чистую воду. Из симпатии к их родителям я могла бы закрыть глаза даже на грязный бизнес, если бы в него не были вовлечены дети. А так – пусть получат по заслугам! Конечно, у меня не было доказательств для того, чтобы обращаться в полицию, но ведь существуют и другие методы. Возможно, мои действия не приведут преступников на скамью подсудимых, но уж нервы точно попортят. Хотя бы это. А, может, и заставят прикрыть их мерзкую лавочку.
К выходным план возмездия был полностью готов. Я выехала в Питер в пятницу вечером и до самой ночи сидела за столом в кухне, набрасывая план рассказа-разоблачения. Мне очень не хватало сообщника, особенно такого, который хорошо разбирался бы в компьютерных технологиях. Поскольку его не было, приходилось опираться на те скудные знания, которыми обладала, и на здравый смысл.
Я собиралась обратиться в самое желтое и непочтенное интернет-издание, предложив им жареную информацию. Конечно, без явных доказательств никто не станет публиковать фамилии. Кому захочется оказаться обвиненным в клевете? Но я надеялась, что до фамилий и не дойдет. Преступники значительно раньше себя выдадут, а там – как знать, может, и настоящие доказательства появятся. Я буду рядом и обязательно за ними прослежу. Большое внимание в моем плане уделялось моей собственной безопасности. Ни в коем случае нельзя засветить свой компьютер. Я выбрала несколько интернет-кафе в разных районах города, откуда собиралась проводить свои атаки.
С утра я наведалась в банк и вернула Настино наследство на прежнее место. Затем отправилась в одно из выбранных интернет-кафе в центре города. Кафе было небольшим, в нем оказалось около десяти компьютеров, но заняты были только два. Это мне не понравилось. Заинтересованные лица могут вычислить, откуда было отправлено сообщение, а расспросив персонал, догадаться, кто его отослал. Хорошо, что здесь не требовали личных данных для допуска к компьютеру. Я старалась выглядеть спокойной, чтобы не привлекать к себе внимания, да и оделась безлико – джинсы, футболка, курточка. Волосы стянула в хвост. Менеджер, молоденький парнишка, провожая меня на мое рабочее место, попытался со мной флиртовать, но я скроила такое протокольное лицо, что он сразу отступил.
И вот, я за компьютером. Для конспирации сначала просмотрела несколько новостных сайтов, задерживаясь на информации о звездах шоу-бизнеса, только потом приступила к тому, ради чего пришла сюда.
Сегодня мне предстояло установить контакт с еженедельником «Сплетник». Текст письма я продумала заранее. Письмо было коротким, но информативным и достаточно интригующим. Я написала, что обладаю достоверными сведениями об одном модельном агентстве, за респектабельной вывеской которого скрываются грязные дела. Поскольку разоблачение вряд ли понравится заинтересованным лицам, хочу публиковаться под псевдонимом Щелкопер. Информацию собираюсь подавать не в виде статьи, а в виде очерка-рассказа из пяти коротких частей. Этот опус будет называться «Уравнение с несколькими неизвестными», так как все герои рассказа поначалу будут обозначены буквами. Имена раскрою только в самом конце. Это нужно указать в анонсе, чтобы подстегнуть читательский интерес. Они должны дать мне ответ в течение двух дней на сайте бесплатных объявлений (я указала, на каком именно). Достаточно такого текста: «Щелкоперу. Да или нет». Если в указанный срок ответ не появится, то я обращусь в другое издание. Если же ответ будет положительным, то скоро они получат от меня первую часть рассказа-разоблачения. В конце сделала приписку относительно гонорара, бессеребренники выглядят подозрительно. Написала, что надеюсь по завершении публикации получить достойное вознаграждение. О том, куда перевести деньги, сообщу позднее.
Отправив письмо, я глубоко вздохнула, чувствуя себя так, будто весь день работала в каменоломне. До конца оплаченного времени я бродила по интернету, открывала какие-то сайты, но ничего не читала, просто заметала следы. На прощание бросила менеджеру ничего не значащую улыбку и на не слишком твердых ногах вышла на улицу. Солнце припекало. Вот бы сейчас оказаться на берегу озера! Но я не спешила возвращаться в Пескарево. Сначала посетила выставку молодых художников в небольшой галерее на улице Некрасова, которая привела меня в уныние. Ни одна работа мне по-настоящему не понравилась. Неужели нет талантливых молодых художников? Или же выставляют не за талант, а за какие-то другие заслуги? Потом заехала в свою квартиру, чтобы привести себя в порядок и переодеться.
К генеральскому дому я подходила уже в сумерках, которые с каждым днем все больше сгущались. На крыльце меня никто не ждал, и я сама не поняла, что почувствовала – облегчение или разочарование. Надя дала мне перекусить, после чего, ощущая нервное возбуждение, я приступила к написанию рассказа-разоблачения.
Главным героем был молодой журналист. На одном мероприятии он познакомился с очень привлекательной женщиной. Она работала в модельном агентстве. Они стали встречаться, а затем он вообще переехал к ней, так как ее квартира была более просторной и благоустроенной. Разумеется, никаких адресов я не называла, но вскользь упомянула, что неподалеку от агентства находились станция метро, вокзал и театр. В городе несколько вокзалов, возле которых есть станции метро и театры, так что пусть гадают. Однажды главный герой случайно подслушал телефонный разговор и понял, что его подруга, к которой он испытывал весьма нежные чувства, свое роскошное тело использует на полную катушку – не только на подиуме, но и в чужих постелях, получая за это ощутимые гонорары. Именно обсуждение с менеджером суммы вознаграждения за интимные услуги он и услышал, стоя за дверью. Его отношение к подруге переменилось, но журналистское любопытство и разочарование в возлюбленной не позволили ему покинуть поля боя. Он решил провести собственное расследование.
Глава двадцать первая
В воскресенье в десять утра я уже была в гостеприимном доме четы Волковых. С каждым разом меня встречали все приветливее. Нина Васильевна, расчувствовавшись, чмокнула меня в щеку, вслед за ней это же сделал и Николай Степанович. Я чувствовала себя премерзко. Они ко мне со всей душой, а я замышляю атаку на их драгоценного сыночка. Бедные шпионы и разведчики, как же им тяжело! Они с кем-то знакомятся, затем становятся друзьями или даже любовниками, а потом бац! – и маски сняты. Как перенесут удар родители Виктора и Ксения Николаевна?
Однако эти сентиментальные размышления не поколебали моей решимости изобличить негодяев. Даже если преступники имеют семьи, это не избавляет их от ответственности за содеянное. И уже не в первый раз передо мной встал вопрос. Может, честнее уже сейчас оборвать отношения со стариками? Но как это объяснить? Тогда и с Ксенией Николаевной тоже придется распрощаться, а то она что-то слишком подобрела ко мне в последнее время. Но если я отсюда уеду, как буду следить за развитием событий? Нет, пусть все идет, как идет.
Николай Степанович очень тщательно подготовился к моему визиту – на столе было аккуратно разложено все, что могло нам пригодиться сегодня. Я благодарно ему улыбнулась, а он довольно усмехнулся. Во время занятий мое мрачное настроение сменилось на прямо противоположное. Три часа опять пролетели незаметно.
Когда мы спустились к обеду, Виктор уже был в кухне.
- Привет, Наташа! Как вчера расправилась со своими делами в Питере? Удачно?
Знал бы он, кого касались мои дела в первую очередь.
- Вполне, - выдавила я улыбку и перевела разговор на него. – А как продвигается твой проект?
Он тут же заглотил наживку и, усаживаясь за стол, начал рассказывать. Николай Степанович с улыбкой его перебил.
- Сынок, может, ты и с отцом поздороваешься?
Виктор вскочил.
- А что, разве я этого не сделал? Видимо, поздоровавшись с мамой, решил, что и с тобой поздоровался, так как воспринимаю вас как единое целое.
Он подошел к отцу и чмокнул его в щеку. Тот шутливо стукнул сына кулаком в плечо. Впору было пустить слезу от умиления. И эту идиллию я собиралась разрушить! Я стиснула зубы и уставилась в тарелку. Нет, я не поддамся! Каким бы хорошим сыном он ни был, он вместе со своими подельниками коверкал судьбы детей. Даже если сейчас он этим не занимается, такое преступление не должно иметь срока давности. Виктор вернулся к рассказу о своем проекте, и я постепенно успокоилась. Признаться, слушать его было приятно. И сама тема была интересна, и он был хорошим рассказчиком. Когда Нина Васильевна стала раскладывать по тарелкам рагу с кроликом, возникла пауза, и Николай Степанович заполнил ее сообщением о том, что вчера приходил Гриша.
- Что это вдруг он к вам заявился? – удивился Виктор.
- Я так и не понял, - вздохнул Николай Степанович. – Он был мрачнее тучи. Я думал, хочет поговорить о своих проблемах, но какое там! Он никогда не искал ни в ком сочувствия и советов не просил.
- Похоже, Лика здорово его задела своим обманом, - сказал Виктор и перевел взгляд на меня. – Ты в курсе? – Я кивнула. – Конечно, вы же с Лорой подруги.
Я чуть не проговорилась, что обмана почти не было, но вовремя прикусила язык и решила использовать подходящий повод в своих целях.
- Лика – это уменьшительное от Анжелики? – невинно поинтересовалась я.
- Да, - ответил Виктор, а Нина Васильевна недовольно взглянула на него.
Я продолжила свою линию.
- Жаль, что все так получилось, - задумчиво произнесла я. - Лика красивая, и имя у нее красивое. Наверное, и фамилия звучная.
Виктор рассмеялся.
- Нет, с фамилией ей не повезло. Трудно представить более неподходящую – Страшнова.
Кровь бросилась мне в голову, хотя это было не так уж неожиданно. Именно на такой ответ я и рассчитывала, задавая вопросы. Вот, значит, на ком чуть не женился Гриша! Поделом ему! Против ее фамилии даже буквы «т» не стояло. Такая ради денег готова на все.
После обеда мы с Виктором отправились на прогулку. Он предложил посетить тот водопад, на котором недавно побывала Лора, и я согласилась, так как не нашла повода для отказа, а если честно, то и на водопад хотелось взглянуть.
- Какие планы у тебя на следующую субботу? – поинтересовался Виктор, едва мы выехали за пределы Пескарево. – Как я понял, занятий с отцом на этот день не запланировано.
Прощаясь со мной, Николай Степанович произнес «До следующего воскресенья», и Виктор эту информацию не упустил.
- Поеду в Питер, - кратко ответила я.
- Свидание?
Я решила воспользоваться удобным случаем и лишить его иллюзий на мой счет.
- Нет, никаких свиданий в ближайшее время не будет! Ни с кем!
После непродолжительного молчания Виктор продолжил докапываться до меня.
- Ты так непримиримо настроена из-за Димы?
Да, сцена в центре гостиной в день открытия дачного сезона на многих произвела впечатление.
- Он здесь ни при чем, наши отношения завершились почти год назад.
- Но вы ведь недавно общались…
- Да, и не раз! Поверь, это не добавило мне симпатий к мужской половине человечества!
Едва сдерживая улыбку, он посоветовал не делать столь глобальных обобщений на основании одного примера. Похоже, он не воспринял мои слова всерьез. Мне, во что бы то ни стало, нужно было до него достучаться.
- В последнее время в моей жизни много чего произошло, - тихо сказала я, - теперь у меня вот здесь, - я постучала себя по груди, - пусто. Так что, если у тебя насчет меня какие-то планы, то лучше сразу забудь. Можешь прямо сейчас развернуть машину и отвезти меня домой.
Виктор рассмеялся и, как мне показалось, искренне.
- Ну, ты сильна! С чего так на меня набросилась? Я пока ничего ТАКОГО тебе не предлагал.
Мне стало неловко.
- Прости. Просто не хотела вводить тебя в заблуждение.
- Тебе это и не удалось бы, - нахмурился он, - я уже давно не мальчик.
Кто бы сомневался! В последнее время я совсем не общалась со сверстниками, и на фоне стариков Виктор с Гришей казались молодыми. А ведь они взрослые дядьки! Таких не проведешь. Если они узнают о том, чем я занимаюсь, тут же меня прихлопнут, как назойливого комара. Следовало бы держаться от них подальше. Тогда, как наблюдать за ними, когда начнут разворачиваться события? Нет, придется находиться поблизости, но держать ухо востро и не упускать ни одной возможности пообщаться с преступниками. Вот, сегодня между делом выяснила подробности Ликиной биографии. Как знать, это может и пригодиться.
Проводимое расследование меня взбудоражило. После разрыва с Димкой я надолго впала в апатию, а затем мамина смерть и последовавшие за этим события временами вообще превращали меня в желе. Я просто упивалась жалостью к себе. Но с этим покончено!
- Где витаешь? – прервал мои размышления Виктор.
- В облаках, где же еще.
Он высунул голову в боковое окно.
- На небе ни облачка.
- Облака у меня в голове, - мрачно отозвалась я.
- Судя по выражению твоего лица, там не облака, а грозовые тучи.
- Которые сгущаются над твоей головой, - подумала я и невесело рассмеялась.
Дальше разговор был довольно легким, и к водопаду мы подъехали в благодушном настроении. Выбрав уютное местечко, разложили припасы, которыми нас снабдила Нина Васильевна, и беседа изменила направление. Виктор вернулся к теме о моих секретных субботних занятиях. Я решила не напускать туману.
- Ничего секретного в них нет, - сказала я. – Вчера посетила выставку молодых художников, в следующую субботу собираюсь в Русский музей. Николай Степанович просветил меня насчет некоторых тонкостей, и я хотела посмотреть на известные картины новыми глазами.
- Жаль, что не смогу составить тебе компанию, - вздохнул он. – Старый проект еще не закончен, а мне уже предложили новый. Собираюсь за него взяться.
Я сразу же заинтересовалась. Это будет масштабный Фестиваль Моды. Причем, главное внимание будет уделено не Высокой Моде, а прет-а-порте. Инициаторами этого действа выступают швейные фабрики и торговые сети, большей частью, отечественные, но будут и зарубежные. Я заметила, что организация такого мероприятия не соответствует функциям музыкального продюсера. Виктор усмехнулся.
- Ну, мне многим приходилось заниматься. Справлюсь и с этой задачей. А поскольку я буду главным продюсером, то и для музыки достойное место найдется.
За приятным разговором день пролетел незаметно. Хорошему настроению способствовали и многочисленные закуски, приготовленные для нас Ниной Васильевной. Уже смеркалось, когда мы засобирались домой. Лес стал казаться таинственным, даже шум водопада как-то изменился. Виктор вел себя безупречно, и я полностью расслабилась. Может, ему и впрямь ничего кроме легких приятельских отношений от меня не нужно? На время я даже о его прегрешениях забыла. Однако на обратном пути он предложил составить ему компанию на предстоящем в следующую субботу мероприятии по случаю юбилея известного питерского дома моды, и я насторожилась. Моей первой, инстинктивной реакцией было решительно отказаться. Не знаю, почему так происходит, но я почти всегда встречаю в штыки любое предложение. Но сейчас ситуация была необычной, и я решила не торопиться с
ответом, а сначала кое-что выяснить.
- Почему ты решил пригласить именно меня? Неужели нет более близкой подруги?
Он усмехнулся.
- В настоящее время у меня нет близкой подруги. Знакомых, конечно, много, но я не хотел бы, чтобы мое приглашение было воспринято как шаг к дальнейшему сближению.
- А от меня ты такой реакции не боишься?
- Нет, - быстро ответил он. – Вряд ли это случится. Но решать тебе.
Вот, значит, как. Он оставляет развитие ситуации на мое усмотрение. Я решила сделать вид, что не поняла скрытого намека.
- Ты прав. Меня не нужно опасаться.
- Это означает, что ты согласна? – радостно улыбнулся он, на время отвлекшись от наблюдения за дорогой.
Я была еще не готова дать окончательный ответ и задала следующий вопрос.
- Что за публика там будет?
- Представители различных домов мод, модельных и рекламных агентств, средств массовой информации, известные кутюрье и прочая публика. Главное, там будут люди, с которыми я собираюсь сотрудничать при организации Фестиваля Моды, так что можно будет навести кое-какие мосты.
Услышав о модельных агентствах, я сразу приняла решение. Вряд ли узнаю что-то из того, что меня интересует, но покрутиться в этой атмосфере не помешает. Это может пригодиться при написании рассказа-разоблачения.
- Хорошо. Спасибо за приглашение. Только у меня нет подходящего наряда.
Виктор ненадолго задумался, затем сказал, что платье, в котором я была на открытии дачного сезона, подойдет. Дальше последовало обсуждение всевозможных нюансов. Он обещал позвонить в субботу с утра, чтобы все уточнить. На прощанье он поцеловал меня в щеку – нежно, но вполне по-дружески. В общем, сама корректность.
Оказавшись в своей комнате, я первым делом включила компьютер и зашла на сайт бесплатных объявлений, где меня уже ждал ответ: «Щелкоперу. Да.»
Продолжение следует...