Лаборатория молодых режиссёров в Театре имени Пушкина дала первые результаты. Спектакль Семёна Серзина по пьесе польского автора — Эльжбеты Хованец в переводе Ирины Адельгейм «Гардения» назван по имени прекрасного цветка.
Спектакль женский. В зале много было и мужчин, но всё же содержание более ориентировано на женщин.
Интересным приёмом начинается спектакль: сели рядком четыре исполнительницы и начали рассказывать истории из своей жизни, «про маму». И только Эльмира Мирэль сказала, что у неё история про папу, но это не по теме, и поэтому истории не будет!
В центре сюжета стоит судьба четырёх поколений женщин в одной семье. Прабабушка, бабушка, мать и дочь передают эстафету друг другу: пьянство, недовольство жизнью, мужчинами, неблагодарностью своего ребёнка и проч. А началось с чего? С того, что родители буквально продали ребёнка богатой бездетной чете евреев. А тут Вторая мировая война!
Прабабушка — Александра Урсуляк боролась с фашистами, участвовала в Сопротивлении. Меховая горжетка, великолепное лицо, причёска, большое плодовитое тело… Царственная осанка и взгляд!
Бабушка — Анастасия Лебедева — всё время меняющийся образ от ребёнка, вымазанного в маминой помаде, к подростку в шерстяной шапке (некий символ эстафеты, они передают эту шапку друг другу) и проч. Эту фишку актёрского таланта Анастасии я давно просекла и восхищена.
Мать — Эльмира Мирэль тоже вырастает из ребёнка, болтающего полиомиелитными ногами, и так же, как бабушка, заливает свои проблемы вином. Кстати, в этом месте резануло: «после советской вакцины заболела полиомиелитом». В своё время советская вакцина спасла Японию от эпидемии полиомиелита, так что не надо лишнего нагнетания ужасов!
Дочь — Наталья Рева-Рядинская, вроде бы, показывает выход из этой непрерывной эстафеты недовольства и скандалов, пьянства и нелюбви матери к дочери, а дочери — к матери. Она «читает Хеллингера» и «простила свою мать», но утверждает, что «мать должна простить свою мать» и проч. (У Хеллингера ведь сказано, что дети не должны вмешиваться в дела взрослых, брать их на себя, так что и у этой вряд ли что-то получится.)
Каждый монолог дублируется крупным планом лица актрисы на экране задника.
И зрительницы постепенно за следующий час начинают вникать в эту семейную генеалогическую историю четырёх женщин. И в конце, когда все четыре собираются на домашнее торжество, сыплют муку, льют воду, проворачивают мясо для пельменей — абсолютно без всяких «театральных условностей», — говорят о грядущей свадьбе младшей из женщин. Она сообщает, что беременна. И всё опять сводится к тому, что старшие кричат, что так любили свою дочь, внучку, а она неблагодарная и проч.
И вспомнился мне недавний комментарий Д.Гэблдон к одному из кусочков новой её книги из серии «Чужестранка». О чём нужно разговаривать с детьми, а о чём не нужно. Американская писательница считает, что нельзя детям говорить, чего стоила вам их жизнь, здоровье, воспитание, нельзя заставлять проявлять сочувствие к вам за то, что вы сделали или не сделали ребёнку. Это не их забота.
Благодарность ребёнка родителям — это умение воспитать уже своих детей достойными людьми. Это и есть результат вашего воспитания, то, ради чего вы ночей не спали и проч.
И в конце, когда эти, вроде бы любящие друг друга женщины опять начинают орать, обвинять и скандалить, уже просто истерика охватывает зрительный зал. Наверное, всё-таки преимущественно женщин, потому что каждая примеряет происходящие события на себя: как мать, как дочь, как пережившая то же самое или смотря со стороны и удивляясь, разве так можно?!
В этом, наверное, главный посыл спектакля: задумайтесь! Прервите порочную эстафету!
А я выполнила свою задумку. Голубая гортензия аж через полтора года (больше!) нашла Александру Урсуляк! Я всё-таки ей подарила цветок. Сидевшая рядом зрительница сказала, что моя гортензия очень обращает на себя внимание. А то я сомневалась, вдруг несолидно подходить с ней к артистке! Но зрительница согласилась со мной, что эта гортензия ассоциируется именно с Александрой Урсуляк!
И Александра, когда я к ней подошла, очень обрадовалась, так искренне поблагодарила, что мне стало приятно от её взгляда!
***
P.S. по поводу названия спектакля.
Заинтересовалась, что это за цветок. Гардения — декоративный цветок из семейства мареновых. На родине растёт в качестве кустарника. Родина — Япония и Китай. Тонко, чувственно и экзотично.
Но я не об этом, а о вездесущей «Чужестранке». Мало того, что я вспоминала по ходу спектакля размышления Дианы Гэблдон о том, что родители не должны требовать от детей благодарности и проч.
Оказалось, что цветок гардения назван по имени американского врача и натуралиста шотландского происхождения Гардена (1730-1791). И фамилия-то «садовая».
А как читательнице «Чужестранки», было интересно узнать из Википедии, что этот Гарден был знаком с отцом и сыном Бартрамами, садоводами и натуралистами из штата Пенсильвания, Джоном (1699 — 1777, «умер в прошлом году», говорит Клэр) и его сыном Уильямом (1739 — 1823).
То есть, собственно из Кингсессинга близ славного города Филадельфия. И Клэр именно в Кингсессинге, в садах Бартрамов, и воссоединяется окончательно, душой и телом, со своим вернувшимся из морской пучины возлюбленным мужем Джейми Фрейзером.
...