Книга вышла в двух частях, и уже в первой части характеры героев выписаны так, что ясна их судьба в событиях революции.
Читаю сыну вслух, но и он сам забегал вперёд, и я уже дочитала про себя, что автору в плюс, хотя и не безспорный. Мало ли на свете увлекательных книжек.
По разным причинам, которые можно свести к одной: под руку подвернулись, - читала я и детективы, и фентэзи, и прочие жанры, которые "все хороши, кроме скучного".
И вот что-то сомневаюсь в этом определении. Увлечь читателя - дело обоюдное, "ах, обмануть меня не рудно, я сам обманываться рад". У Пушкина это про влюблённость сказано, а влюблённость - это прежде всего воображение. И если в процессе сочинения те картины, которые воображение автора рисует, увлекают его самого, то и читателю это передаётся.
А авторское воображение, увы, не всегда чистым бывает, так что тут принцип может быть только один, универсальный аскетический: отсекать на стадии прилога всё то, что от лукавого, чтобы не пришлось потом жалеть и каяться в потерянном времени и погружении в грязь.
В связи с книгой Ирины Богдановой я это пишу, потому что и "православных ёжиков в тумане" навидалась. И если в таком контексте на книгу посмотреть: современная увлекательная дребедень и детская православная назидательная, но малохудожественная литература, то сразу видны достоинства "Жизни как на ладони", где увлекательный сюжет работает на главную идею книги, вечную, как в народных сказках: бедный сиротка после увлекательных приключений встретится с самим Царём-батюшкой и станет прекрасным принцем, а вдовец-доктор и вдовая княгиня поженятся (и не только они одни, в книге ещё несколько счастливых браков).
Страшновато читать вторую часть, первая заканчивается наступлением 1917-го года и понятно, что ничего хорошего героев не ждёт, автору нужно переходить из сказочного регистра в житийный, справится ли?
Прочитала биографию Ирины Богдановой: внучка и правнучка репрессированных предков, известных ей за последние два века, в прошлом - воспитательница детского сада, петербурженка. И всё это видно в тексте книги: любовь к Петербургу, своим корням и детям.
Особенно меня умилило то, что по сюжету книги те несколько злодеев, которые там появляются, все стали таковыми по единственной причине: были избалованы в детстве (вариант: читали плохие книжки или не читали вовсе). Кто бы возражал.
Кроме главного героя есть в книге ещё один пример того, как ребёнок с самого дна (Лушка), попав в другую, благоприятную среду (госпиталь княгини Езерской), разительно, до неузнаваемости, меняется и создаёт не такую пропащую, пьющую и нищую семью, как у родителей, а примерно-добродетельную, работящую, трезвую и многодетную.
"Обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад". Может и правда, сто лет назад так и было? Сейчас-то нет, и статистика по детдомовцам, и собственный опыт прямо противоположное показывают: из поколения в поколение одно и то же. Может, просто нет таких самоотверженных воспитателей, как раньше, способных преобразить если не гены и родовые склонности, то душу воспитанника из асоциальной семьи?
Или просто та, столетней давности, культурная среда, "до основания, а затем" разрушенная за столетие, действительно способна была творить чудеса, как не просолиться маленькому огурчику, попав в большую бочку с рассолом...
Рассоловы, тётка и племянница, бывшая богатая наследница купца первой гильдии, разбогатевшего на бочках, и знаменитая актриса, одни из самых колоритных персонажей в книге.
В действительности, думаю, имело место и то, и другое: и в целом среда благоприятствовала, и личного самоотвержения никто не отменял, из личных усилий и складывалась эта благоприятная среда.
Но тут пришли избалованные в детстве революционеры и всё испортили. Почему бы и нет, и такая версия имеет право на жизнь. Да простит мне автор этот парафраз старого педагогического анекдота про пионерлагерь, расскажу специально для неё, вдруг не знает.
Летом перед первой сменой заехали в лагерь воспитатели и прочие сотрудники готовить учреждение к работе. Всё отмыли-починили после зимы, завезли, всё, что необходимо, от постелей с бытовой химией до провизии с игрушками, потрудились, постарались, и только хотели отпраздновать это дело, как приехали дети и всё испортили...
Возьмём ещё одну детскую православную книжку, "Дети против волшебников" Зерваса, который по слухам вовсе не Зервас, а один московский батюшка под псевдонимом. Там увлекательный сюжет построен не на сказочных перипетиях (чередовании на пути главного героя волшебных помощников и строящих ему козни злодеев), а на том, что начинают шевелиться в душах героев страсти и страстишки, и, только преодолев их внутри себя, они побеждают внешних врагов.
У Ирины Богдановой такого и помине нет, характеры именно как в сказке или в народной драме, даны сразу и не развиваются, ну разве что злая поначалу Тимошкина тётка Маня, получив в подарок от его богатых благодетелей швейную машинку фирмы "Зингер", становится доброй, видимо, по той же причине, по которой и почтальон Печкин из Простоквашино стал добрее, получив в подарок велосипед.
Кстати об Эдуарде Успенском и советской детской литературе, бывшей не менее, а порой и гораздо более увлекательной, нежели сочинения Н. Зерваса и И. Богдановой, где добро, как в народной сказке, в конце непременно праздновало победу, как в сказке же, обходясь без прямых благочестивых аллюзий. "Мораль сей басни такова: не словишь рыбку без труда"...
Но новое время - новые песни. Книжка Ирины Богдановой хороша особенно для тех, кто любит Питер. Что говорить про начало XX века, если даже я помню этот город без сплошного потока машин и смога, а уж читать про Петербург совсем без автомобилей - такое удовольствие.
Понятно, что описывать русское сословное общество начала XX века как потерянный рай для всех сословий - это идти по стопам Ивана Шмелёва и никогда его не догнать, как Ахиллесу черепаху. Не только потому, что Иван Шмелёв - мастер и большой писатель, а потому, что такое, как у него, сокрушенное сердце лишь такой ценой, как у него, не дай Бог, и приобрести можно. Всё-таки не одно и то же - скорбеть по расстрелянным предкам и единственного сына потерять в аду красного террора.
Но вот странное дело, если сама я читала Шмелёва запоем, то, вижу, детей он так не увлекает, как книжки вроде "Детей против волшебников" или "Жизни как на ладони". Не знаю точно, в чём тут дело, но догадываюсь, что в той самой избалованности, мне-то вообще никто не читал в детстве вслух.
Вот уж в чём-чём, а в этом можно согласиться с автором всецело: лошади, которых так много было в имперской столице сто лет назад, кушали овёс, а баловать детей - вредно.