. * * * * *
Суббота
Около десяти утра меня разбудил шум вскипающего чайника.
«Электричество дали» - тут же подумалось мне.
Я некоторое время валялся в кровати, слушая разговоры внизу.
- Где мой лифчик? – кричала Татаурова откуда-то из глубин дома.
- Я почём знаю?
- Ты его вчера с меня последний снимал!
- И что? – не понял Пузырёв.
- Куда дел? Я не могу при Копернике без лифчика ходить!
- Без лифчика ты очень хорошо выглядишь…
- А без трусов и вовсе красавица… Знаю…И вообще, просыпайся давай! – отвечала Татьяна, звякая посудой и ключами в коридоре..
- Я стараюсь, - сонно отозвался Лёлик.
Щелкнул, выключаясь, чайник.
- Иди чай заваривай, я сейчас еду принесу с кухни, - крикнула мужу Татаурова и вышла из дома.
Я собрался духом и вылез из-под тёплого одеяла. Собираясь к Лёлику на дачу, я никак не ожидал столь резкой перемены погоды и не взял с собой никаких тёплых вещей, о чём теперь очень жалел. Спустившись вниз, в прихожей я столкнулся с Пузырёвым, который нёс горячий чайник.
- Привет Коперник! – поздоровался со мной Лёлик.
- Привет, привет, - ответил я, и поёжился, - Что ж так холодно-то?
- Так ты оденься, - посоветовал мне Пузырёв.
- Во что? – удивился я.
- Ах, да, я забыл, - спохватился Лёлик, - Ну, пойдём, я тебе сейчас чего-нибудь найду, только вот чай заварю.
Лёлик заварил чай и пошел копаться в шкафу. Я подумал и поставил на зарядку порядком подсевший телефон. С кухни, таща мешок с едой и посудой, вернулась Татаурова.
- О! Привет, Коперник! – сказала она и принялась накрывать на стол.
- Что там погоды? – спросил я её.
- Каплет потихоньку, не понять, то ли сверху, то ли с деревьев, - ответила Татьяна, шинкуя колбасу и сыр на бутерброды.
На веранду с мохнатым свитером в руках вернулся Лёлик.
- Это тебе зачем? – не поняла Татьяна.
- Коперник замёрз, - пояснил Пузырёв.
- Ну и чего ты ему мой свитер приволок? Он в него не влезет даже наполовину, - пожала плечами Татаурова.
- Я больше ничего не нашёл, - начал оправдываться Лёлик.
- Господи, Боже мой, дети малые! – всплеснула руками Танька и убежала искать мне тёплую одёжку.
Мы с Лёликом уселись за стол и принялись хозяйничать на предмет чего бы перекусить.
Татаурова вскоре вернулась и протянула мне серый свитер, заляпанный зелёной краской.
- На, вот, - сказала она, - Он чистый, растянулся только чуть после стирки.
Я надел свитер. «Растянулся чуть» - это было скромно сказано – я не знаю, какого размера был свитер до стирки, но сейчас он больше походил на мешковатый балахон до колен. Рукава тоже были до колен. Увидев меня, Пузырёв поперхнулся чаем и выронил бутерброд.
- Ну, что ж, Коперник, пожалуй, тебе очень идёт это платье, - откашлявшись, прокомментировал мою обновку Лёлик.
- Чтоб ты понимал, - укоризненно сказала Татьяна, - а рукава и подвернуть можно.
Она ловко закатала длинные рукава, в результате получились невероятные обшлага, которые всё время норовили раскататься. Провоевав с ними пару минут и поняв тщетность усилий, Татьяна пообещала после завтрака прихватить их ниткой.
- Может, лучше прорежем дырки для рук в рукавах, - предложил Пузырёв, - так Коперник на боярина будет похож, и на пугале за одно сэкономим.
В ответ Татаурова разразилась длинной тирадой, смысл которой вобщем сводился к тому, что, мол, нечего бедного Коперника обижать, на себя посмотри, а на наш огород два пугала явно слишком.
- Саша, ты завтракать соблагоизволишь или тебе в постель подать? – спросила в довершение всего Татаурова.
- Сейчас иду, - отозвался Сасик из комнаты.
Пришёл он, однако, уже к концу завтрака.
- А чего меня не подождали? – обиделся мальчик.
- Ходишь медленно, - ответил ему отец.
- У меня онлайн игра, - пояснил Сасик.
- А нам кушать хочется, - завершил разговор Лёлик.
После завтрака Танька быстро подшила рукава свитера и заявила, что посуда кончилась, и обедать не на чем.
- Так надо вымыть, - сказал Пузырёв.
- Вот и вымой, - ответила Татьяна.
- А почему я? – удивился Лёлик.
- Потому что там дождик и потому что обед ещё готовить надо, - отрезала Татаурова.
- И что? – заупрямился Пузырёв, - Обед и мы с Коперником сделать можем!
- Давайте я вымою, - предложил я.
- Или вот, Сасик пусть моет, - тут же вставил Лёлик.
Татаурова решительно отмела оба варианта, мотивируя это тем, что я в отпуске, а Сасик вымоет так, что лучше не надо, и ещё не дай Бог простудится. Тогда я предложил сыграть в карты – проигравший моет посуду. Лёлик тут же заметил, что это дело случая и вообще ему в карты не везёт, потому что повезло в любви. После этого заявления Татаурова почти согласилась пойти мыть посуду сама, но тут Сасик всё испортил, предложив сыграть до трёх поражений, чтобы было «всё по-честному». Подумав, мы все согласились с этим предложением, и начали думать, во что будем играть. Очень скоро выяснилось, что Сасик умеет играть только в дурака. Лёлик сказал что дурак в четвером – это слишком быстро, а все козыри опять будут у Татауровой. Тогда я предложил играть в две колоды по пятьдесят четыре листа, с джокерами, подкидной-переводной, восемь карт на руки, двойка бьёт туза, и с переменным козырем.
- Угу, - кивнул Пузырёв, после некоторого раздумья, - Всё понятно, кроме последнего пункта.
- Под козыря положим ещё одну карту и когда колода кончится, козырем станет масть последней карты, - объяснил я – Просто так будет бессмысленно копить козырей.
- Коперник, да ты голова! – восхитился Пузырёв и предложил сделать по ходу колоды несколько перемен козыря «чтобы интереснее было».
После этого мы до трёх часов резались в дурака. Лёлик проиграл две игры из четырёх, а потом выяснилось, что Сасик мухлюет, скидывая мелкие карты под стол. Пузырёв тут же потребовал переигровки, на что Татьяна заявила, что если никто не хочет кушать, то можно играть и дальше, немного похудеть здесь всем не помешает. Под давлением такого аргумента Лёлик нехотя согласился мыть посуду при условии, что кто-нибудь постоит с ним рядом и подержит зонтик. Сойдясь на этом, мы с Лёликом отправились мыть посуду, а Танька пошла готовить обед.
После обеда Сасик начал было приставать, чтобы опять играть в карты, но Лёлик решительно заявил, что устал и хочет немного отдохнуть. Сасик грустно вздохнул и включил телевизор с «уральскими пельменями». Я тоже выразил желание полежать. Татаурова предложила мне устроится на диване, но я сказал, что пойду наверх, потому что читать под телевизор нет никакой возможности. Тогда Татьяна чтобы я не замёрз, выдала мне клетчатый чёрно-желтый плед.
На улице поднялся ветер и опять полил дождь. Почитав с полчаса, я отложил книгу. Шум дождя по крыше убаюкивал, я залез под плед и уснул. Разбудил меня Лёлик.
- Коперник! Ты что там делаешь? – крикнул он, поднимаясь по лестнице
Дождь всё так же шуршал по крыше, только стало ещё холоднее, по крайней мере, мне так показалось.
- Книжку читаю! – крикнул я в ответ, открыл книгу и в доказательство стал цитировать первое, что попалось на глаза.
– « Захватив к 10-00 19 апреля Бацлов и Илов бригады 1-го мехкорпуса разошлись веером от узла дорог Рейхенов, нащупывая слабые места в обороне противника, и к исходу дня вышли на восточные окраины города Предиков»[*36].
- Каких ещё предиков? О чем ты бредишь? – не понял Лёлик – Хватит дрыхнуть, пойдём, поиграем в еврейскую народную игру – лото! Только печку надо растопить, а то холодно как-то.
Мысль об игре в лото и о том, что надо потопить печку показалась мне разумной.
- Ладно, сейчас иду! – крикнул я в ответ и, отложив книгу, принялся одевать кроссовки.
Спустившись вниз, я обнаружил открытую настежь входную дверь и Масю с Лилой на крыльце. Они смотрели на дождь и пели грустную песню:
Во-от идёт дождь!
Хотя не понятно, куда он идёт, ведь у него нет лап,
А есть только мокрые капли,
От которых вокруг всё промокло давно,
Надоело нам на диване спать и смотреть в окно
И пора бы дождю уже перестать
Потому что нам так хочется опять на улице гулять!
С улицы послышался приглушенный бубнеж, а потом появился мокрый Пузырёв с большой охапкой дров, из-за которой он мало что видел. Когда Лёлик начал забираться на крыльцо, Маська вдруг решила что ей очень надо в дом и бросилась ему прямо под ноги, в результате чего Пузырёв чуть не растянулся на пороге. Две дровины с грохотом упали на пол. Лилка опрометью бросилась вслед за тётей Кошкой.
- Сундук с хвостом! – ругнулся Лёлик на Маську – Ведь чуть не упал!
- Сам ты сундук с хвостом! – проворчала в ответ Мася.
Тут же послышался Лилкин писк:
- Тётя Кошка, у него же нет хвоста!
- Есть! – ответила Маська – Я сама видела. Он спереди и такой неприглядный, что его приходится от всех прятать!
Я закрыл дверь и прошел через веранду в комнату. Лёлик свалил дрова в угол около печки и искал в платяном шкафу сухие носки. На диване, перед телевизором, с пакетом чипсов сидел Сасик. Я сел на пол перед печкой-буржуйкой и принялся её растапливать. Сначала печь нещадно дымила и никак не хотела гореть, но потом я догадался открыть вьюшку и дело пошло на лад.
По телевизору началась реклама:
«Устали оттого, что туалетная бумага кончилась, а втулка опять осталась? Есть решение! Туалетная бумага «Попка моя» с растворимой втулкой, которую можно смыть в унитаз как обычную туалетную бумагу!»
На экране счастливые до невозможности люди смотрели, как смывается в унитаз втулка, причём съёмка ведётся из унитаза. Сасик от восторга даже чипсы перестал есть.
- Папа! Давай купим! – зачарованно сказал он.
- Чего купим? – не понял Лёлик, который всё ещё был занят поиском сухих носков.
- Ну туалетную бумагу с растворяющейся втулкой!
- Саша, не морочь мне голову! – отмахнулся от сына Пузырёв – На кой хрен на даче туалетная бумага с растворимой втулкой?
- А когда в город приедем? – не отставал Сасик.
- Саша отстань! Представляешь, сколько она стоит! На чипсы денег не хватит!
- А может в магазине будут пробники!
Останавливающее действие этой мысли оказалось настолько огромным, что Пузырёв перестал искать носки и в недоумении сел на диван, а я промахнулся дровиной мимо топки и задумчиво посмотрел в печку, где огонь, весело потрескивая, принялся за доски, которые ещё недавно были дверью туалета.
- Пробники чего? Втулок? – не понял Лёлик.
- Ну а что тут такого? – первым очнулся я – Промо-акция - установят унитаз, девки-зазывалы, фото из унитаза на память…
- Не более трёх втулок в одни руки, – пришел в себя Пузырёв - конкурс на самую дебильную рожу на фотографии – приз – годовой запас втулок!
В комнату зашла Татаурова в резиновых сапогах и с зонтиком.
- Ну и погодка! – сказала она, ставя зонтик в угол – Кошки дома? Фу, чего это вы так надымили? А вы печку затопили? Это правильно, на улице дождь как из ведра! Ветер, холодно, мерзко, какое к чёрту глобальное потепление?
Пузырёв тем временем наконец-таки нашел какой-то клубок из носков. Носки были засунуты один в другой и он принялся их доставать. В сером носке оказался синий, но Лёлика это не смутило и он начал надевать серый носок
- Пузырёв, у тебя один носок серый, а другой синий, – сказала ему Танька.
- Ну, один правый, а другой левый – ответил Лёлик и попробовал надеть синий носок.
В синем носке нашёлся коричневый. Пузырёв хмыкнул.
- А почему их вообще трое? – спросила Танька.
- Запасной…- нашелся Лёлик.
- Ладно, твои проблемы, - махнула на него рукой Татаурова,- Что-то я замёрзла как Бобик, может чайку согреть?
Все сошлись на мнении, что было бы неплохо. Меня оставили заниматься печкой, Лёлик был послан кипятить чайник, а Танька с Сасиком пошли на кухню за посудой и всем остальным. Печка, меж тем, наконец, разгорелась и я, усевшись с пультом на диван, принялся переключать программы, надеясь найти по телевизору хоть что-нибудь интересное. Вернулся Лёлик с паряшим чайником в руках.
- Поставить-то некуда, - сказал он, покрутившись по комнате.
- На веранду поставь, - ответил я.
- Холодно там, - заметил Пузырёв.
- Тогда давай стол сюда притащим, - предложил я.
Лёлик нашел моё предложение разумным, мы быстренько перетащили стол с веранды в комнату и поставили его около дивана. Тут как раз пришла Татаурова с разнообразной едой, а следом за ней, жуя бутерброд с сыром, тащил мешок с чашкам-ложками Сасик.
Лёлик заварил чай, Татьяна нашинковала кучу бутербродов, и мы уселись за стол.
- А сладенькое чего-нибудь? – тут же спросил Сасик.
- Халва вот, - ответил Лёлик.
- Я не хочу халвы, - сказал Сасик, - к тому же это не сладкое, а липкое.
- Ладно, сейчас варенье принесу, - согласилась Татаурова, вставая из-за стола.
- Малиновое? – обрадовался мальчик.
- Клубничное, - ответила ему Татьяна.
Сасик принялся канючить, что клубничное невкусное, но мать ему категорично заявила что малиновое на зиму, лечиться, а сейчас клубничное, и если он не хочет, то может не есть невкусное клубничное варенье.
- Как же, сможет он не есть сладкого, - вставил шпильку Пузырёв, - Держи карман шире!
- …Но не лей туда варенье – трудно будет вынимать, - заметил я.
- Вот спорим, что я завтра совсем сладкого есть не буду? – запальчиво сказал Сасик.
- На что? – поинтересовался Лёлик.
- На торт! – выпалил сын.
- О! Нормальненько! Завтра ты не будешь есть сладкое, а послезавтра ты обожрёшся им за два дня, - заметил Пузырёв.
- Так, я не понимаю, мне нести варенье или что? – грозно спросила Татаурова.
- Неси, неси, - кивнул Лёлик, - мы с Коперником поедим.
Татьяна ушла за вареньем, а Сасик, надув губу, взял пульт и переключил телевизор на СТС, где вовсю шутили «уральские пельмени».
- Саша, и тебе вот это смешно? – спросил сына Лёлик, послушав пару минут.
- Конечно, смешно, все же смеются! – уверенно сказал Сасик.
- Господи, пошлятина какая! Что же дальше-то будет? – возмутился Пузырёв.
- Будет смотреть «Кривое зеркало», - сказал я.
- Вот-вот, - согласился Лёлик.
В комнату, таща полную трёхлитровую банку клубничного варенья, вернулась Татаурова.
- Вот вам варенье, - сказала она, взгромоздив банку на стол, - перемешать бы не помешало.
- Так съедим, - сказал Лёлик и открыл банку.
- Не пойму, что за дичь вы смотрите? – возмутилась Татаурова.
- Это Сасик смотрит, а мы просто терпим, - ответил Пузырёв, черпая чайной ложкой варенье из банки прямо на кусок булки с маслом.
- Не могу я под это чай пить! Переключите немедленно! – потребовала Танька.
- Но это же «Уральские пельмени»! – попытался возражать мальчик.
- И что? – не поняла мать, - Пошлятина редкостная! Что дальше? Ты будешь Петросяна с компанией смотреть?
Мы с Лёликом дружно фыркнули и заржали.
- Очень смешно! – в ответ съязвила Татаурова, - Саша, дай сюда пульт!
Она отобрала у Сасика пульт и принялась переключать каналы. С третьего раза на экран выплыла довольно-предовольная физиономия Малахова и тут же провозгласила:
- …суев, сыгравший главную роль в фильме «Приключения Электроника»!
- Вот! – торжествующе сказала Татаурова, - Есть же нормальные передачи!
- …зачем мы всё время смотрим эти ужасы, - вставил я.
- …И всё же где же у него кнопка? – добавил Лёлик.
- Между прочим, - заметила Татаурова, - не такая уж плохая передача. Я, кстати говоря, в шестом классе тайно была влюблена в Электроника.
- А почему в Электроника? – спросил Лёлик.
- А почему тайно? – спросил я.
- Ну, потому что он умный…- уклончиво ответила Татьяна.
- Вот, Саша, девочки умных тоже любят! – сказал Пузырёв.
- Тайно! – заметил я.
- А это кто? – спросил Сасик, кивая на экран.
- Это артист, сыгравший Электроника, - пояснил Лёлик
- А он уже умер? – спросил Сасик.
- Почему? – удивился отец, - вот же он!
– Может это запись?– не унимался Сасик.
- Да нет, живой он, - ответил Лёлик сыну.
- А почему тогда непохож на себя?
- Просто сколько лет прошло, - пожал плечами Пузырёв.
-…И мы приглашаем в студию его брата, который сыграл в фильме роль Серёжи Сыроежкина! – тем временем радостно объявил в телевизоре ведущий.
- А это кто? – сразу же спросил Сасик.
- Ну, тебе же только что сказали – брат его! – начал злиться Лёлик.
- А почему тогда они так не похожи друг на друга?
- Потому что один из них уже умер! – брякнул отец.
Татаурова всхрюкнула, подавилась чаем и закашлялась.
- Пр…екра…тите смешить! – сказала она, сдерживая кашель.
- Варенье вкусное, - сказал мне Пузырёв, - Коперник, дай ложечку!
- А твоя где?
- Не знаю, девалась куда-то.
- Давайте лучше кино посмотрим! – предложил Сасик.
- Ну-у…Вот передача кончится, можно будет и посмотреть чего-нибудь, - неопределённо сказал Лёлик.
В этот момент выключился свет.
- Похоже, кина не будет, - заметил я.
- И что теперь делать? – в отчаянии сказал Сасик.
- Пьём чай, - пожал плечами Лёлик, - может сейчас включат.
- Надо свечи зажечь, - сказала Татьяна, - чего в потьмах сидеть.
Она встала, взяла с серванта две изрядно оплывшие свечи в жестяных кружках, зажгла их и поставила на стол. Сразу непонятным образом сделалось уютно.
- А давайте в слова играть! – вдруг предложил Сасик.
- Можно и в слова, - согласилась Танька, - На какую букву?
- На любую! – тут же ответил Сасик.
- Знаешь, Саша, - сказал отец - вот в прошлый раз вы поиграли с полчаса и бросили, а у меня потом ещё сутки в голове слова на букву «Ф» вертелись!
- Мы не бросим…- пообещал мальчик.
- …и слова на букву «Ф» будут у тебя вертеться целую неделю, - сказал я.
- Ну ладно тебе, давай поиграем, - принялась уговаривать мужа Татьяна.
- Не хочу я в слова! – начал отказываться Лёлик, - к тому же мы на все буквы уже играли!
- Тогда можно порасшифровывать какую-нибудь аббревиатуру, - предложил я.
Все озадаченно замолчали. Стало слышно как в печке потрескивают угли, на кровати наводит чистоту Маська, а за окном шумел листвой ветер и булькала вода в бочках.
- В моём доме не выражаться! – сказал после некоторой паузы Пузырёв.
- Это как? – почти сразу поинтересовалась Татаурова.
- Ну, берём какую-нибудь аббревиатуру и расшифровываем её – пояснил я, - Например ВВП это может быть валовый внутренний продукт и Владимир Владимирович Путин, а может…
- Внезапный вонючий пук! – сообразил Сасик.
- Да, - кивнул я, - или всемирное выступление пролетариата!
- Вести ведёт Полетаев! – сказал Лёлик.
- Теперь твоя очередь, - сказал я Таньке.
- Ну, не знаю…- растерялась она – вольный выгул пингвинов, например.
- Классно! – сказал я. – Вакхабит взорвал помойку!
- Вахтёр выпил пива! – тут же сочинил Сасик.
- Вызов вакханических пигалиц!
- Воробей высокого полёта!
- Ну, пошло- поехало! – обрадовался я – Всецело выдуманный пасквиль
- Вторжение венерических пришельцев! – выдал Сасик.
- Каких-каких пришельцев? – не понял Лёлик.
- Венерических, - ответил сын, - ну, в смысле с Венеры.
- А! Я то думал они заболели, - сказал Пузырёв, - тогда ван Гог вдохновился проституткой.
- Ван Гог не пойдёт, потому что он на «Г», - возразил я.
- Тогда Веласкес вдохновился, или там Вийон какой-нибудь, - тут же переиначил Лёлик.
- Это другое дело, - согласился я.
- Слушайте, а где все ложки? Варенье есть нечем! - вдруг возмутился Пузырёв.
- Так ты и мою уже успел куда-то заныкать? – удивился я.
- Я её на банке оставлял, а кто взял не знаю, - ответил Пузырёв.
- Вот, возьми мою ложку, - сказала ему Татьяна, - положи себе варенья в блюдце и ешь оттуда.
- Блюдца нет, - сказал Лёлик,
- Положи в стакан, - предложила Татаурова, - вон стакан стоит.
- Мне тоже в стакан, - потребовал Сасик.
- Оно же невкусное, - тут же съязвила Татьяна.
- Зато сладкое! – парировал сын.
- Так, стакана больше нет, ешьте из одного, - сказала Танька.
Она наложила полный стакан варенья и поставила его около своих мужчин.
- Моя что ли очередь говорить? – спросила Татаурова, - Тогда вкусная вечерняя печенька.
- Надо кстати говоря, девочек покормить, - тут же вспомнил Лёлик.
- Только что скормила им пакет на двоих, - ответила Татьяна.
- Великолепно вышколенный персонал, - продолжил я игру.
- Великий восточный поход! – тут же сказал Сасик.
- Молодец! - похвалил его Лёлик, - а у меня…. эээ…. восхитительная вагинальная пенетрация [*37] – вот!
- Пузырёв, ты что такое при детях говоришь? - возмутилась Татьяна, - Ты откуда это таких слов нахватался?
- Коперник сказал, - растерялся Лёлик.
- А Коперник откуда это знает? – грозно спросила меня Татаурова.
- В институте учили, - ответил я,
- А ты сама откуда знаешь, что это значит? – в свою очередь поинтересовался у Таньки Лёлик.
- Ну-у, уменя богатый жизненный опыт, - уклончиво ответила Татьяна.
- Да, я слышал вчера…- не подумав, брякнул я.
- Вот, я же говорила, что Коперник не спит! – сказала Татаурова мужу.
- И что такого? – сказал он в ответ, - Можно подумать Коперник не знает, чем занимаются взрослые люди, когда выключают свет!
Мы разом замолчали и дружно посмотрели на Сасика. Сасик, однако, не обращая никакого внимания на наши разговоры, самозабвенно уплетал варенье.
- Кто ходит? – спросил Лёлик, прерывая повисшее было молчание.
- Мама, твоя очередь! - сказал Сасик, отвлекаясь от варенья.
- Винни-Пух впердолил Пятачку, - вдруг ляпнула Татаурова, - Ой…Вот ведь всё из-за вас!
- Чего сделал? – не понял Сасик.
- Ну, в смысле вмазал, - нашлась Татаурова.
- Так ничуть не лучше, - заметил Лёлик.
- Вмазал это значит «ударил», а не то, что ты там себе надумал, - пояснила Танька.
- Да мы уж не знаем, что и подумать, - ответил Пузырёв.
- А давайте дальше играть! – сказал Сасик, который видать, ничего из наших разговоров не понял.
Дальше у нас получились встроенное выполнение приоритетов, вечер весёлого подводника, весенний вылет попугаев, восторженное воркование придурков, внутриносное внедрение пальца, внимательный выслушиватель претензий, внезапно выскочивщий прыщ, вечно волосатый пипл, воинственные вопли папуасов, вертикально взлетающий пепелац и водитель, вкушающий плюшки.
После этого у нас опять пропала чайная ложка.
- Третья уже, - озабоченно сказал Пузырёв. – что-то тут нечисто. Куда они деваются?
- Например проваливаются в другое измерение, - предположил я, - или тут орудует банда мошенников ворующая в потьмах ложки.
- Какое-то у тебя воспалённое восприятие происходящего, - ответил мне Лёлик.
- Тоже, кстати говоря, ВВП, - заметила Татьяна.
- Нет, ну ложки-то где? – не унимался Пузырёв.
- Не знаю я, - ответила ему жена, - я варенье наложила вам и оставила её на банке.
- Это моя, - сказал Сасик взял ложку из стакана и принялся есть варенье.
- Ладно, успокойся, - сказал я Пузырёву, - найдутся ложки.
- Нет, я не понимаю, как вы так спокойно это всё воспринимаете! – возмутился Лёлик.
- А что такого? – удивился я.
- Сейчас ложки, потом штаны, - пояснил свою тревогу Пузырёв.
- Походишь без штанов, - пожала плечами Татаурова.
- Я не могу при Копернике, - отрезал Лёлик, - Я стесняюсь, и потом просто холодно.
Тут как раз включили электричество. Яркий свет резанул по глазам, я зажмурился.
- Ура! – заорал Сасик, - Давайте чего-нибудь посмотрим! О! Я ложки нашел!
- Где? – завертел головой Лёлик.
- Да вот же они, в банке, на дне!
На дне банки, в рубиново-красном сиропе, действительно красовались три потерянные чайные ложки.
- Утонули! – удивлённо сказал Пузырёв, глядя на лежащие на дне банки ложки.
- И как их теперь достать? – спросил Сасик.
- Надо быстрее есть варенье, - предложил я.
- Так, успокойтесь, - сказала Татаурова, - я завтра маленьких банок найду, варенье перельём и достанем ложки.
Она задула ставшие ненужными свечи, собрала со стола посуду в мешок и вынесла её на веранду.
- Жаль, что электричество дали, - сказал я, - при свечах так прикольно было.
- Можно выключить свет, - пожал плечами Лёлик.
- Это уже не взаправду будет, - ответил я.
Маська, до этого спокойно спавшая на кровати, спрыгнула на пол, подошла к Лёлику, ткнулась, муркнув, ему в ногу и уселась, вперев взгляд желто-зелёных глаз прямо в душу Кормильцу-Поильцу. Тут же откуда-то образовалась Лилка и принялась вертеться около.
- Делай как я учила, – тихонько сказала ей Маська.
Лилка тотчас села рядом с тётей Кошкой и уставилась на Лёлика.
- Тань, ты точно кошек кормила? – спросил супругу Пузырёв.
- А что такое?- спросила Танька,
- Они смотрят на меня! Что делать-то?
- Ну, дай им еще пакет на двоих! – решила Татаурова, - Не охота по такой погоде за печенькой на кухню шлёпать.
Лёлик вздохнул и пошел кормить кошек. Лилка и Маська, сообразив, что к чему, наперегонки рванули на веранду и уселись у своих мисок. Я подкинул в печку ещё пару досок и смотрел как они принимаются огнём. Лёлик с Танькой сходили на крыльцо покурить, а Сасик тем временем нашел в куче дисков «Корпорацию Монстров». Включив мультик, он улёгся на кровать. Вернувшись с перекура, Лёлик отодвинул к стене стол и улёгся на диван. Татьяна выключила свет и пристроилась к Сасику на кровать.
- Тёпленько здесь, - сказала она, - как ты Коперник, на верху будешь? Замерзнешь, спускайся сюда, вот на диване поспишь.
- Я подумаю, - ответил я и уселся на своё кресло.
Первым заснул Лёлик, а к тридцать восьмой минуте фильма спали и Сасик с Танькой. Я решил досмотреть кино и тоже пойти спать, но тут опять погас свет. Я посидел немного в темноте и пошел наверх. На веранде, на стульях сидели Маська с Лилкой и увлечённо разговаривали.
- Осенью, когда совсем холодно станет, в город поедем, там тоже дом, только другой – сказала Маська.
- Это как? – не поняла пельмешка.
- Поменьше и гулять негде, только балкон, но на нём далеко не погуляешь, - объяснила тётя Кошка.
- Как же так? – расстроилась Лилка, - А что мы делать будем?
- Красную муху ловить и пылесосела бояться, - ответила Маська.
- Бояться? – испугалася котёнок, - Я не поеду!
- А кушать ты что будешь? К тому же снег и собаки…А пылесосел он для кошек не опасный и в основном постоянно спит.
- А почему его тогда бояться надо? – не поняла пельмешка.
- Ну-у, когда ему хвост в стену втыкают и он просыпается, уж больно страшно ревёт и смотреть жутко, как он всё жрёт на своём пути, - зевнув, сказала тётя Кошка.
- МАМА-А-А…
Я поднялся по лестнице, на ощупь зашел в комнату. В комнате было сыро и холодно. Я не раздеваясь, забрался под одеяло и плед. В первый момент создалось впечатление, что меня завернули в мокрую холодную простыню, но постепенно я согрелся и уже почти спал, как вдруг в комнату вломился Лёлик.
- Коперник, я Танькину противозачаточную таблетку проглотил! – с порога сказал он мне громким шепотом.
- Зачем? – не понял я.
- Случайно, - волнуясь всё больше, ответил мне Пузырёв, - я ей вышелушил логест, а себе аспирин, ну и обе съел… Что теперь делать?
- Вышелуши Таньке ещё одну таблетку и успокойся! – посоветовал я ему, чувствуя, что сейчас проснусь окончательно, и у меня будет бессонная ночь.
- А со мной что будет? - с тревогой спросил Лёлик.
- Титьки вырастут и хрен отвалится! – ответил я, отвернулся к стенке и демонстративно захрапел.
Лёлик некоторое время помялся в дверях, а потом ушёл, бухтя себе под нос, что я чёрствый, циничный засранец, каких ещё поискать надо. Вскоре я уснул, и приснилось мне краткое содержание нового мистического романа Зиновия Клебебандера «ПростоДушная история».
* * * * *
Анатолия Татьяновна работала в контрольно-ревизионном отделе аптечной сети «Плацебо» и искренне верила, что начальство нужно, чтобы отдавать распоряжения и наказывать подчиненных. Она очень хорошо знала указы, приказы и стандарты, поэтому ни одна заведующая аптеки, даже умная и осторожная Александра Викториевна, не могла рассчитывать на премию. Начальство было очень довольно Анатолией Татьяновной, потому что она экономила фонд заработной платы и у руководителей появлялись деньги на рябчиков и ананасы. Принципиальность и профессионализм позволили Анатолий Татьяновне оштрафовать даже самого Мойшу Рабиновича за то, что он работал на кассе без бейджа. Но вот однажды в сети появилась аптека № 666, которая всегда выполняла все планы и ни одна проверка не смогла выявить ни одного, даже самого незначительного нарушения. Заподозрив неладное, генеральный директор, поручает разобраться с этой аптекой Анатолии Татьяновне и дал ей на это три дня сроку. Подняв досье на аптеку, она выясняет следующее: аптекой заведует Луиза Цайфер, 33 года, не замужем, детей нет. Две проверочные комиссии до аптеки не доехали по независящим от них обстоятельствам, третья застряла в лифте офиса на прошлой неделе и до сих пор там сидит, а отчёт четвёртой являет собой набор маловразумительных диферамбов руководству аптеки. Из шести посланных в аптеку тайных покупателей трое ничего не помнят, двое пропали без вести, а ещё один уверовал в Бога. Анатолия Татьяновна понимает, что оптимально было бы тайно внедриться в коллектив аптеки и нарушить изнутри условия хранения лекарств, однако же, времени на это нет, и приходится ограничиться очень строгой проверкой.
Прибыв на место в качестве представителя Роспотребнадзора, Анатолия Татьяновна шесть часов к ряду подробно инспектирует аптеку. Не обнаружив никаких нарушений, Анатолия Татьяновна понимает, что зацепиться абсолютно не за что, в отчаянии начинает проверять санкнижки сотрудников, и клянётся продать душу дьяволу, если ей удастся прищучить эту проклятую аптеку и её заведующую. Посредством грома, пламени и запаха сернистого ангидрида Луиза Цайфер, сбрасывает камуфляж и оказывается Робертом де Ниро в роли Луи Цайфера [*38]. Он предлагает Анатолии Татьяновне сделку – нарушение в санкнижке сотрудника и соответственно основание для штрафа в обмен на душу. После минутного размышления Анатолия Татьяновна неожиданно легко соглашается. Стороны подписывают контракт. Тут же в одной из санитарных книжек обнаруживается просроченная на 48 минут флюорография. Ликующая Анатолия Татьяновна составляет акт о нарушении, штрафует заведующую в размере месячной премии и звонит в офис.
Дьявол требует у Анатолии Татьяновны душу, которую она согласно только что подписанному контракту пообещала продать. Однако тут оказывается, что забирать ему нечего. У Анатолии Таьяновны нет души. Рассерженный Луи Цайфер проклинает обманщицу и обещает отомстить. После этого он исчезает с соответствующими его положению эффектами. Довольная Анатолия Татьяновна едет домой. Ей звонит сам генеральный директор сети и поздравляет её с присвоением почётного звания «проверяльников начальник, проверялок командир», что кроме всего прочего означает доску почёта и личный кабинет впридачу. Анатолия Татьяновна на вершине успеха, у неё личный кабинет, ей присвоили звание, она провела самого дьявола. На следующее утро Анатолия Татьяновна едет с проверкой в затрапезно-занюханную аптеку в одном из спальных районов столицы и не может там найти ни одного нарушения. Сказавшись больной, она срочно берёт отпуск и уезжает в санаторий. Вернувшись из отпуска, Анатолия Татьяновна узнает, что генеральный директор разогнал за ненадобностью весь контрольно-ревизионный отдел, сэкономив, таким образом, фонд заработной платы. Она осторожно пытается проверить самые худшие аптеки в сети, но очень скоро понимает, что способность выискивать нарушения она утратила напрочь, а послать вместо себя ей некого. Осознав масштаб постигшей её катастрофы, Анатолия Татьяновна запирается в своём кабинете и медленно сходит с ума, потому что ничего, кроме как проверять и составлять предписания, она не умеет. Последнее что видит сошедшая с ума Анатолия Татьяновна это ухмылка дьявола, который как врач, делает ей успокоительный укол.
ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ
*36 – Цитата по книге А.Исаева Берлин 45-го.
*37 – восхитительная вагинальная пенетрация - пенетрация - от лат. Penetratio -
проникать.
*38 – оказывается Робертом де Ниро в роли Луи Цайфера — имеется в виду роль Р. Де
Ниро в фильме А.Паркера «Сердце Ангела» 1987 г