Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)
Книга-фотохроника: «Легендарный БПК «Свирепый» ДКБФ 1971-1974».
Глава 796. ВМБ Лиепая. БПК «Свирепый». Валерку на "губу"! 02.10.1974 года.
Фотоиллюстрация из третьего тома ДМБовского альбома автора. ВМБ Лиепая. БПК «Свирепый». Валерий Петрович Маховик, сигнальщик БЧ-4, период службы 06.11.1971-12.11.1974. Эту и другие подобные фотографии ДМБовских годков и моих друзей, я делал для их ДМБовских альбомом, а также вклеил в свой альбом для записи-посвящения. Увы, Валера так и не успел мне ничего написать в альбом, потому что со 02 октября 1974 года «завертелась» такая кутерьма, что ни в сказке сказать, ни пером описать. В этот день вечером Валерка пришёл ко мне в ленкаюту с известием, что его «отправляют на «губу» (гауптвахта) на 5 суток»!
В предыдущем:
На моих часах было 04:50 среды 02 октября 1974 года, а разгрузку боезапаса БПК «Свирепый» в Арсенал ВМБ Лиепая мы начали ещё днём во вторник 01 октября 1974 года. Мы успели…
Утро среды 02 октября 1974 года. Впервые пишу в дневник-ежедневник против правил – не вечером, а утром. Но… Мы в Лиепае! Свершилось!
БПК «Свирепый» аккуратно прошёл мимо боновых заграждений перед входом в Военную гавань ВМБ Лиепая (Либава), вошёл в канал Военной гавани, медленно, очень медленно прошёл ворота, продвинулся по каналу до акватории 29-го судоремонтного завода «Тосмаре» и отдался в руки работников завода для того, чтобы нас поставили в один из двух сухих доков.
Вчера днём и ночью разгружали боезапас. Сначала под пеленой мороси складывали всё на маленьком причале, затем уже ночью оттаскивали все эти ящики, укладки, контейнеры на склады, на отведённые им места.
Работали «весело», по крайней мере мы с Андрюхой (Павловым). Однако каждый, кто участвовал в разгрузке боезапаса корабля, наверно, чувствовал приподнятость настроения, энтузиазм, красоту коллективной работы.
Ночь. Дождевая морось. Свет прожекторов и сотня людей с шутками и смехом единым потоком несёт ящики, коробки, контейнеры, снаряды. Пусть руки потом висят, как плети, - не в этом дело, но в том, что каждый получил максимум удовольствия от сопричастности к большому делу, ко вчерашнему Авралу.
Ну, вот, не заметил, как пришёл октябрь. Остался один месяц службы на флоте и уже без одного дня. Прошёл слух, что отпускать в запас будут с 1 по 5 ноября (до праздников). Ликуй, сердце! Однако радоваться пока не будем. Осталось мало, очень мало времени на передачу дел по команде и по «ленкаюте». И осталось ещё много, очень много дней службы, которая с каждым днём становится не легче, а тяжелей.
Письма о скором ДМБ не писал ещё никому, ни Оленьке, ни ребятам – школьным друзьям, ни маме. Надо написать. Надо, всё надо, надо, должен. Всем я должен…
Когда входили в Военную гавань ВМБ Балтийск, я на верхнюю палубу не выходил, смотрел из иллюминатора «ленкаюты». Мы уже были в Лиепае или в Либаве, как она называлась раньше, и я этот поворотный мост, канал и берега с портовыми сооружениями уже видел. Всё равно, волнение, как при заходе в Гдыню, в Польшу, ведь за бортом, хоть и советская, но заграница, другое государство, Латвия.
Когда мы вошли в заводскую акваторию 29-го судоремонтного завода «Тосмаре», оказалось, что мы зря спешили, что наше место в одном из сухих доков завода ещё не свободно и не готово нас принять, поэтому нас поставили к заводской стенке-причалу «до завтра», подключили ко всем коммуникациям и у нас неожиданно образовался «свободный день», который наше корабельное командование решило устроить «отгульно-разгульным», то есть как бы выходным.
Подключение ко всем системам и коммуникациям позволило всему экипажу пройти через баню и прачечную, постирать мокрые и пропитанные трудовым потом матросские и рабочие робы, постирать и высушить постельные принадлежности, полотенца, продезинфицировать обувь, просушить матрасы и подушки, а также отдохнуть перед началом докования корабля.
Вечером после ужина и перед показом кинофильма ко мне в «ленкаюту» пришёл радостный и возбуждённый Валера Маховик (Валерий Петрович Маховик, сигнальщик БЧ-4, период службы 06.11.1971-12.11.1974) и сообщил мне сногсшибательную новость - его «отправляют на «губу» (гауптвахта) на 5 суток»! Как же! Исполнилась его мечта – побывать и отсидеть на «губе» срок…
Дело в том, что Валерка не мыслил себе военно-морскую службу без, хотя бы, одного разочка пребывания на гауптвахте, без этого он считал, что моряк не моряк. Только так ли это? Всё таки «губа» - это арест, почти тюрьма, правонарушение, возможно, преступление. Валерка Маховик не хотел сообщать мне за что его «садят на губу», но низа что сажать в «кутузку» не будут…
После ужина смотрели кинофильм «Тени исчезают в полдень». Какая же это была жизнь! Настоящая жизнь!
«Тени исчезают в полдень» - это сначала был телесериал по одноимённому роману Анатолия Иванова («Мосфильм», ТО «Телефильм», 1970-1971). Режиссёры: Валерий Усков и Владимир Краснопольский. Премьера многосерийного телефильма - 14 февраля 1972 года, а сейчас мы смотрели кинофильм из четырёх частей с субтитрами.
В этом фильме за короткий срок показали целю сагу, то есть многолетнюю историю и судьбу небольшой сибирской деревни Зелёный Дол за первые 70 лет XX века. Началась история в последние годы царской России, потом гражданская война, коллективизация, Великая Отечественная война, послевоенное строительство и современность.
Фильм оказался очень сильным, интересным, захватывающим и мы смотрели его с особым напряжением, потому что на экране разворачивалась борьба характеров, личностей, судеб. Всё это было нам, в частности, мне, очень волнующе близко и понятно.
В фильме звучала песня «Гляжу в озёра синие», которую исполняла Екатерина Шаврина, а Ольга Воронец выступала на телевизионном фестивале «Песня-73». Эта песня нам очень нравилась и всех трогала за душу…
После просмотра этого фильма и разговора с Валеркой Маховиком я записал себе в дневник-ежедневник:
«Только тогда можно гордиться тюрьмой, когда принимаешь это страдание за правду и своей выдержкой борешься за неё (за правду). А сидеть в тюрьме по глупости своей и тебя посадивших, – чести мало. Внешне красиво, конечно, эффектно, а по душе? Пусто. Ноль. Эпизод в биографии для сетований и застольных разговоров. Вот так, Валерка.
Мой давний друг и боевой товарищ Валера Маховик со мной был в корне не согласен и очень обиделся на меня за то, что я его не поддержал в оценке факта его отправки на «губу». Мы даже поссорились, немного «порявкали» друг на друга и расстались, казалось бы, «навеки»…