Мы живём в совершенно обыкновенном сне. Все здесь властители своих судеб и никто не властитель. Все здесь могут всё и ничего не могут. Наслаждаясь видом, мы понимаем, что сон этот создали мы сами для себя. У кого-то счастье от заката, а у кого-то грусть от первых лучей рассвета. Но мы все просыпаемся по обстоятельствам. И наш мир, наш мир вне сна, оказывается точной копией сна, только не той, где поспешный дождь приносил радость и смех, а той, где чудовищный ливень обрывал планы. Закат является закатом, а рассвет - рассветом. И никаких метафор, никаких масок для них вне сна не существует. Именно потому мы спим, мы в наших снах, таких разных, но таких одинаковых в одном - в своей иллюзорности, лежащей пеленой на наших глазах и мешающей видеть настоящий мир.
Зачем же нужны эти бесконечные ряды масок и упрощений? Потому что если не эти наши сны, наши представления о мире, мы бы оказались съедены миром, мы бы стали не человеком, не пресловутым ницшеанским мостом, мы бы стали животным. Но в любом сне есть отражение действительности, в любой маске есть прорези для глаз. Потому купаться в своих мечтах, в своём собственном измерении плохо для своего же рассудка. Оценивать реальность трезво, но не настолько, чтобы считать каждую песчинку, попавшую в глаз от недруга, чтобы превращать всё вокруг в плохое и хорошее для себя самого и с методичностью выжившего из ума математика вычислять вероятность каждого своего действия.
Мир не терпит реализм в высшей своей крайности. Мир не терпит романтику в высшей своей крайности. Всё держится на балансе, балансе, удерживая который, можно быть одновременно в своём ярком сне и в тусклой от холода северных ветров реальности.