Из печки доносился треск полен. Было слышно, как бабушка орудует ухватом и чугунками. Она всегда делала это аккуратно и неспешно. "Ширк, ширк"- и вот уже три чугунка поодаль друг от друга клубились вкусным дымом на весь наш двухэтажный дом. "Сегодня точно будет что-то из картошки"- подумала я, еле открыв глаза.Может пюре со сливочно-топленым вкусом, может это картофельный суп с рожками и капустой, а может, может это...я не выдержав от таких фантазий, побежала к бабушке просить мои любимые котлетки.
Я их просто обожала. Зарумяненые, аппетитные, слюновыделяющие.
Эти котлеты она делала особым образом и я всегда принимала участие в этом. На широкую скамью, дедушка прикручавает мне мясорубку и обязательно дает две тарелочки. Одну для картофельных спагеттей, другую для еще круглой картошки.
Каждая картофелина, еще горячей попадает мне в ладошки и я пищу от удовольствия и от обжигающего тепла. Перекидывая ее с одной руки на другую я отправляю ее в мясорубку и начинаю крутить ручку с деревянной насадкой.Бабушка подходила ко мне, поглядывая в тарелки.Я подмигивала ей, начиная быстрее уминать вилкой вареные клубни. После того как все было прикручено, дедушка достает свою махорку, скручивает сигарету и закуривает.
Все шло своим чередом в хрустящий зимний день.
Мои картофельные спагетти были уже готовы.Бабушка лепила в ладошках котлеты и отправляа их на раскаленную сковорду.
Еще несколько минут и мы позавтракаем.
Я сидела за столом, разглядывая на стене новую страничку из журнала "Крестьянка".Каждый выходной картинка менялась. Я помню пушистых котят, голубо-дымчатого окраса. Помню цветы, в полосатой вазе и натюрморт из груды яблок. Но особенным плакатом,почетно занимающим место уже несколько лет, была фотография девочки одетой в белый халат, медицинскую шапочку.В руках она крутила фонендоскоп, хитро прищуриваясь.Особенная картина для бабушки.Наверное, потому что она проработала несколько десятков лет санитаркой. На столе ждали своего часа четыре котлеты. Мы сели за стол.Я заварила черный чай. Мы передавали по кругу сметану, обливая картофельный завтрак.
- Бабушка, почему ты встаешь так рано?- удивлялась я.
- Я зато высплюсь в обед, а ты спать не захочешь.
-А зачем спать в обед, в обед надо кушать.И посуду мыть, и гулять.
-Ну вот, как раз посудой ты и займешься пока я немного вздремну.
Мы поели и занялись каждый своими делами.
Мне в первую очередь нетерпелось выйти в сени и покормить старого пса Кузю.Один глаз его был уже замутнен голубоватой пеленой.Он был долгожитель.Пошел шестнадцатый год его собачьей цепной жизни. Кузя ждал меня, или может больше он ждал свою железную тарелку с супом и хлебом. Я напялила двое шерстяных штанишек, валенки бежевого цвета, полушубок и кроличью шапку, которую мне сшил отец. Я вынесла Кузе суп, он с благодарностью ткнулся сухим носом мне в ладони.Я отошла,Кузя не любил, когда я стояла рядом с его чашкой наполненной супом, любил рычать.Он бедолага даже не догадывается, что в кармане у меня есть пара котлет и для него.И суп его мне совсем не интересен. Когда тарелка опустела, Кузя умял и картофельные котлеты. Пришло время для прогулок.
На гвозде висела длинная веревка с ошейником.И как только я походила к этой веревке и показывала ее псу, он становился шальным и неугомонным. Обычно Кузя ходил вместе с дедушкой за грибами, за ягодами, за вениками, но когда он ходил гулять до леса со мной я была ведомой его дорожкам. И это очень нравилось лохматому псу, ведь дедушка всегда держал его строго на коротком поводке.
Я попросила деда надеть ошейник.Каждый раз это происходит очень трудно. Кузя как ошалелый несется к выходу. Деда его притормаживает, дает веревку метров пять смотанную в логте мне в руки, и мы уже мчимся с псом по белоснежным полям. Я разрумянилась моментально. Когда уже я выбилась из сил, начинала скручивать веревку обратно притягивая ближе к себе сопящего кобеля с высунутым языком. Мы шли уже рядом без резких движений и бега. Кузя довольно поскуливал, а я то и дело пыталась его растормошить то уши, то волосатую морду.
Это было прекрасное свежее морозное утро моего далекого детства.