Счастье есть

               


Вот только что небо было чистым, солнце светило. И вдруг ветер принёс чёрные тучи и пошёл дождь. Да не дождь даже  – ливень настоящий! А главное – и по телику вчера в новостях сказали, что день солнечный без осадков. И интернет сегодня то же самое подтвердил. Никому верить нельзя! Впрочем, чему удивляться, жизнь такая. В самый безоблачный день за углом обязательно притаится какая-нибудь туча.
Саня Козлунов вначале прижался к витрине магазина канцтоваров. Только хуже получилось – стекло было мокрым, а небольшой козырёк не спасал от потоков воды. Затем перебежал в летнее кафе под зонтик. Но тут сразу официантка подскочила:
– Что будете заказывать, а не будете – так здесь стоять не положено. Все если стоять будут, а не заказывать, у меня детям есть нечего будет.
Саня огляделся в поисках укрытия от холодных струй, увидел открытую дверь под вывеской «Школа счастья» и ломанулся туда.
В небольшом зале бывшей «Химчистки» расположились на полу, на небольших ковриках, человек двадцать. Мужчины и женщины, разного возраста, с разной степенью достатка одетые. Все пытались повторить акробатические изыски худощавого бородача лет сорока, который чуть не в узел завязался, сидя  на низком журнальном столике. Вдоль стен стояли скамейки.
– Извините, можно тут дождь переждать? – спросил Саня.
– Разумеется, присаживайтесь,  пожалуйста, - мужик со стола, явно главный здесь, подал знак молодой девушке. Так встала, скрылась за ширмой, и через пару минут принесла Козлунову чашку горячего чая и блюда с какими-то сладостями.
Дождь на улице становился всё сильнее, тяжёлые капли барабанили по стеклу. Саня похлебал чаю, съел сладкий рулетик, похожий по вкусу на халву. На него никто не обращал внимания.
– Извините, а что у вас тут? Написано типа школа счастья, – поинтересовался Козлунов.
– Что ж, друзья, давайте сделаем небольшой перерыв и поговорим с нашим гостем, - бородач развязал руки и ноги, остальные с явным облегчением просто легли на коврики.
– Да, школа счастья, школа махабхута-йоги. Я  –  учитель Абха, – представился бородач, – но можно просто Андрей.
– А, йога. Ноги за голову кладёте, на гвоздях спите?
– На самом деле физические упражнения  –  это лишь очень небольшая часть того, чем мы занимаемся, – улыбнулся учитель Абха. – В основном мы учимся по-другому видеть этот мир, наслаждаться каждым мгновением жизни.
– То есть – на улице дождь, я промок до нитки, сырой весь. На футбол по ящику не успею. И вот этим мгновением должен наслаждаться? – изумился Саня.
– Попробуйте найти приятое в этой ситуации. Вы сейчас в тепле, ведёте интересный разговор, пьёте вкусный чай…
–  Да не нужен мне ваш чай! – Козлунов раздраженно отодвинул от себя чашку. – Я и не просил! Давайте заплачу сколько надо. Тоже мне, нашли, чем укорить.
– Нет, нет, вы не правильно поняли! Я не об этом! Просто чай – это приятно, – воскликнул гуру.
– Чай как чай, обычный чай, никакой особой приятности,  – проворчал Саня.
– Хорошо, давайте по-другому попробуем. Вспомните самый счастливый момент вашей жизни за последний год.
Козлунов задумался. Ну, в отпуске был. Так провалялся весь отпуск на диване да в телевизор пялился. Ну, с Надькой, маляршей, роман замутил. Так недолго, а потом отшила она Саню, да ещё и наговорила всякого обидного. Ну, премию дали. Так сразу кредит закрыл, не увидел даже денег этих.
–  А, вот. В марте министра лёгкой промышленности посадили! – вспомнил он.
– И это самое счастливое событие в этом году? – удивился йог Андрей. – Вам-то что с того?
– А я живу в этой стране! Я – патриот! И когда всяких нечистых на руку сажают – моя страна лучше становится! – Козлунов уже не раз повторял эти слова в спорах на работе. – И вообще, любой должен радоваться, если справедливость торжествует. Не так что  ли, скажите?
– И что вы чувствовали, когда этого министра посадили? – спросил Абха.
– Да то и чувствовал, что дай мне волю, я б всех этих гадов голыми руками передушил.
Дождь на улице закончился так же внезапно, как и начался. Саня прикинул, что ещё может успеть домой ко второму тайму. Но и завершать интересный спор о справедливости и счастье просто так не хотелось.
– А к вам в школу записываться как-то надо?
– Нет, любой желающий может придти, когда захочет, – ответил гуру, – мы всем рады.
– А сколько стоит?
– Нисколько, – Абха улыбнулся, – каждый может пожертвовать, сколько захочет и сколько сможет.
– Тогда я завтра приду, хорошо? – спросил Саня и помчался смотреть телевизор.

Козлунов работал инженером в управляющей компании, ЖКО по-старому. Не главным, таким рядовым вполне инженером, обязательным по штатному расписанию. Что в тридцать пять лет может и не слишком престижно, зато стабильно.  Ещё из плюсов в работе было то, что в его услугах очень редко кто-то нуждался. Слесаря сами устраняли засоры в трубах, электрики меняли перегоревшие лампочки, маляры подкрашивали облупившиеся стены. Рядовой инженер лишь изредка ходил на разбор конфликтов с жильцами, когда возникал спор,  чья вина и кому платить. Обычно Саня сидел за стареньким компьютером в слесарке и читал всякие гадостные новости в сети. Отдельный кабинет ему не полагался, ладно хоть стол собственный был. 
Из минусов – небольшая зарплата и полное отсутствие перспектив. Впрочем, это Саню не слишком расстраивало – квартира у него была, от бабушки досталась. А семьёй  как раз не обзавёлся. Так что денег ему, в принципе, хватало. Главное - работа с отсутствием какой-либо ответственности вполне устраивала.
Пить Саня не пил, друзей у него не было, девушки возникали нечасто и ненадолго. Большую часть свободного, да и рабочего времени, Козлунов проводил в интернете, где писал правдоутверждающие комментарии по любому поводу. Ну и телевизор иногда смотрел.
Хотелось, конечно, и с бабой нормальной познакомиться, жениться. И что б друзья были, потусоваться там, праздник какой отметить. Приходили время от времени подобные мысли, что уж скрывать. Только вот не везло Сане на людей. Сплошь окружали его граждане абсолютно беспринципные, нечестные, вечно в каких-то иллюзиях живущие. А такие люди Козлунову категорически не нравились. Ну, сначала он им не нравился, а потом уже они ему… Но сути это не меняло.

На следующий день с утра, едва слесаря громко матерясь, ушли по своим неведомым слесариным делам, Саня стал выискивать в сети всю информацию по махабхута-йоге. Сам себя при этом подбадривал возгласами вроде «да иди ты» и «очуметь», громко хмыкал и гыкал, делал записи в блокноте. Козлунов всегда таскал с собой дешёвый блокнот и карандаш, чтоб увидев где, записывать доказательства омерзительности мироздания. Когда к полудню вернулись слесаря, у Сани было уже листков шесть исписано убористым почерком.
Соседи по кабинету достали свой  обед – бутерброды и дешёвую водку. Козлунову никто не предлагал – и от того, что знали про его трезвеннические убеждения, и от того, что не особо любили. Обычно инженер старательно делал вид, что не замечает находившихся рядом пролетариев, типа важными делами за компьютером занят. Но сегодня Сане хотелось поговорить.
– А вот скажите мужики, вот как думаете – человек вообще может быть счастлив?
– Без базара, – хором сказали мужики, и выпили по первой.
– Нет, я имею ввиду не несколько там секунд когда… Ну разное там… А вот чтобы постоянно, всегда. Это ведь невозможно, так ведь?
Слесаря высказались в том духе, что ведомо это лишь отдельным частям организма,  которые не спешат делиться информацией.
– Ну, вот как можно быть счастливым, когда на планете голод, войны всякие, – продолжил изучать общественное мнение  Козлунов,  – когда коррупция кругом, воровство и несправедливость? Когда зарплата маленькая, а всякие гады вон как живут! Не так что ли?
Мужики посоветовали Сане прекратить непотребные действия с разумом собеседников, а делом заняться. Допили обед и вновь ушли по своим неведомым слесариным делам.

Едва рабочий день закончился, Козлунов побежал в «Школу счастья». Пришел рано – занятия ещё не начались, йог Андрей с двумя помощниками расставляли по залу стулья.
–  А, здравствуйте, – гуру, кажется, искренне обрадовался Сане. – Хорошо, что пришли. Сегодня у нас вначале  беседа. Ну, что-то среднее между лекцией и диспутом. Сможете как раз получить все ответы, что вас интересуют. Если хотите, можете нам помочь все расставить.
–Да нет, спасибо, – буркнул Саня и уселся на стул в углу.
Постепенно зал заполнялся людьми. Все были веселы, радостно приветствовали друг друга, обнимались. К Козлунову тоже было кинулись с объятиями, но, заметив  его постоянную готовность к труду и обороне, отстали – ну сидит себе человек и сидит, не в настроении может. Наконец, все расселись, и началась беседа.
– Друзья! Главная цель махабхута-йоги помочь каждому раскрыть свой потенциал и обрести счастье и гармонию с миром, –  Андрей  - Абха говорил, постоянно улыбаясь. –  Наши центры есть уже во многих странах мира…
– Ага. А как вы объясните, что сотрудника вашего центра посадили в Бангладеш за мошенничество с кредитками, –  Саня достал свой блокнот. – А в Мексике один мужик ходил на вашу йогу, а потом и вовсе жену ножом пырнул из ревности. Не так что ли скажите, а?
– Вас как зовут?
– Да какая разница? Ну, Саня, допустим…
– Послушайте, Александр. Мы же не можем отвечать за всех, кто приходит на наши собрания. Мы лишь пытаемся немного помочь людям перенастроить их мироощущение, – Абха все так же доброжелательно улыбался.
– Ага, значит секта у вас деструктивная! – обрадовался Козлунов. – Я читал про такое – вначале людей заманиваете, типа бесплатно всё и добровольно. А потом они на вас квартиры переписывают, и органы продают, чтоб взносы платить.
– Послушайте… Даже не знаю как вас переубедить,  – гуру выглядел расстроенным. – Посидите, посмотрите, послушайте. Поговорите с людьми. Может что-то и прояснится.
Два часа Саня сидел и наблюдал за йоговскими занятиями. Андрей рассказывал своей пастве о  простых рецептах счастья: жить сегодняшним днём, искать приятные моменты в каждодневной суете, любить людей. Козлунов старательно записывал каждый тезис, чтоб потом разгромить сектантов в дискуссии.
Затем ученики Абхвы убрали стулья, расстелили свои коврики и начали делать всякие йогические упражнения. Тут Саня ничего записывать не стал, а начал женщин, что помоложе, разглядывать. Ничего так экземпляры попадались, весьма ничего.
В конце занятий ученики школы счастья сели пить чай. Козлунов хотел было уйти, но тут к нему подошла девушку, из весьма ничегошных экземпляров, и протянула чашку с пахучим напитком.
– Меня Люба зовут,  – представилась она. – Зря вы так про нашу школу думаете.
– Да я ваще ничего не думаю, зачем это нужно, – отреагировал Саня. – Это факты такие. Против фактов не попрёшь. Не так что ли?
– Факты… Знаете, пока я сюда не пришла, всё в жизни как-то кувырком было. А сейчас спокойно всё, хорошо… Ну, не знаю, мне здорово здесь помогают. Я тут  много друзей нашла. Вместе праздники отмечаем, в походы ходим, и вообще. Ну, мне хорошо, короче.
Они допили чай и вместе вышли на улицу. Как-то само собой получилось, что Саня пошёл Любу провожать. Это даже он сам не сразу сообразил. А, сообразив, обрадовался. Девушка ему нравилась. Но как древние мудрецы говорили «Платон ничё так экземпляр, но истина дороже». Поэтому Козлунов продолжил отстаивать свои убеждения:
– Да все деструктивные секты так и действуют! Сначала заманивают к себе в сети, а потом квартиры отбирают!
– Ну, с чего вы, Александр, взяли, что здесь квартиры отбирают. У учителя Абхвы свой бизнес небольшой. Он, как и все, деньги на содержание центра жертвует. Ну, аренду надо платить…
– А я вам докажу, докажу, – горячился Саня, – что дело тут нечисто. Только дайте срок и докажу!
– Нет, не докажите! Я уже полгода на йогу хожу. До этого… У меня мама умерла, так одиноко было. Видеть никого не хотелось. А здесь меня к жизни вернули, снова научили радоваться, людей любить. Ведь люди, Александр, на самом деле замечательные! Просто иногда это не сразу поймёшь.
– Люди? Люди это самые опасные хищники! Человек человеку – волк. Хомо хомин лупус эст, не так что ли? – блеснул знанием классической латыни Козлунов. Всего он знал четыре фразы на латыни, две поговорки на французском (одну – из фильма о мушкетёрах), английский лимерик и как по-японски до шести считать. Что позволяло слыть полиглотом среди уборщиц и малярш родного ЖКХ. Что, впрочем, ни популярности, ни симпатии в родном ЖКХ ему не добавляло…
– Вы, Люба, просто слишком доверчивая и наивная, извиняюсь, если что… – Саня утвердился в своём желании раскрыть девушке глаза на жизнь. – Вот давайте завтра встретимся, я вам подробно расскажу про эту вашу йогу.
– Завтра я не смогу. Хотите, можно послезавтра.
– Договорились.

Два дня в ожидании свидания с Любой Козлунов лазил по интернету в поисках компромата на гуру Абху, махабхуту-йогу, индуизм и всё человечество в целом. За это время  множество страниц в блокноте покрылись густым слоем изобличительных записей. Хотелось достучаться до девушки, раскрыть ей глаза, помочь увидеть истину. А ещё больше хотелось с этой Любой по серьёзному встречаться начать. Йогиня Сане очень понравилась – красивая, добрая и вроде как неглупая. Но в плену иллюзий, что, впрочем, дело поправимое.
Наконец вроде – как - свидание состоялось. Козлунов дождался Любу у памятника известному поэту, проездом посетившего город. Перед этим долго размышлял купить или не покупать цветы. Решил, что не нужно, у них же не романтическая встреча, а продолжение дискуссии.
 Люба выглядела обворожительно, была в отличном настроении.
– Здравствуйте, Саша! Ну что, куда мы пойдём?
– Дык это… Мы ж договорить хотели. Не так что ли?  Можно вон в парке посидеть, там скамеек много.
– Ну, в парке так в парке. Пойдёмте. Как у вас  дела?
– Да какие мои дела. Вот трубы в шестом доме меняем, вчера целый день там провёл. Это ладно. А вот вы, Люба, знаете, что этот ваш гуру женат был? А потом развёлся и ребёнка оставил?
– А зачем мне это? Я его личной жизнью не интересовалась.
– Не, ну как. Вас он чему-то учить пытается, счастью типа. А сам ребёнка своего бросил. Я в Фейсбуке видел, всё так и есть. Вам не кажется, что такому человеку научить нечему? Не так что ли скажите?
– Я не знаю…
– А знаете Люба, вот эта ваша школа счастья из Индии. А там нищета жуткая, болезни, голод. Там половина населения неграмотные. Там за копейки работают, там детей заставляют с пяти лет на стройках пахать. И вот эта страна нас счастью учит, нормально да?
– Саша, но при чём тут это. Я же вам говорила – когда у меня мама умерла, мне махабхута-йога очень сильно помогла, к жизни вернула. И сейчас помогает. При чём тут страна?
– Да понятно, проще глаза закрыть. Проще очевидного не видеть. Лишь бы мне хорошо было. Понятно. Кстати, про маму. Вы, Люба знаете, что эта ваша показная скорбь в психологии объясняется апатичной депрессией, вызванной чувством вины и инфантильностью. Не так что ли скажите? Наверное, пока мама жива была она вам и стирала, и готовила, и убирала. А вы только ругались с ней и недовольство выражали. А сейчас – некому убирать, вот и…
Девушка резко остановилась. Саня по инерции прошел ещё пару шагов, потом обернулся и посмотрел на свою спутницу. В глазах у неё стояли слёзы, губы дрожали.
– Вы… Вы… Вы, Александр, жестокий и неумный человек! Я больше не хочу вас видеть!
Люба развернулась и побежала прочь. Козлунов растерянно двинулся в сторону парка – раз уж собирался воздухом подышать, чего отменять-то. Конечно, жалко было, что ничего с Любой не склеилось. Но, с другой стороны, раз она так отреагировала, значит, в десятку попал Саня. Попал! Вычислил истину.

На следующий день Козлунов снова пришёл в школу счастья. Занятия уже начались, учащиеся осваивали под руководством йога Андрея какую-то диковинную методику дыхания. Саня сел в уголок и стал ждать окончания урока. Наконец, упражнения закончились, йоговские адепты расслабились и стали просто общаться друг с другом. Многие уже узнавали Саню, здоровались и улыбались ему. Люба демонстративно отвернулась, даже кивнуть не захотела. К Козлунову подошёл учитель Абхва.
– Рад снова вас видеть. Решили присоединиться к нашему маленькому обществу?
– А вы всем рады, да?
– Всем. Каждый человек, рождаясь, приносит радость и гармонию в этот мир. И лишь потом некоторые теряют этот дар, тонут в страстях, зависти и злобе. Тем более радостно, что кто-то решил вернуться к изначальному своему предназначению.
– И какому же? – Саня специально старался говорить как можно громче, чтоб собравшиеся обратили внимание на этот разговор. И добился своего, люди замолкали и поворачивались в их сторону.
– Быть счастливым самому и дарить счастье другим людям, – улыбнулся Абхва.
– Да? А для вас счастье – это в походы ходить и чаи распивать? В то время, когда весь мир в пропасть катится? Не так что ли скажите?
– Ну почему же в пропасть-то катится, - йог был искренне удивлён, - всё как обычно. Даже лучше с каждым днём хоть по чуть-чуть, но становится.
– Лучше? Про глобальное потепление вы ни разу не слышали? Льды арктические растают и кирдык половине Европы. Ну, вам-то, само собой наплевать, вы в походы ходить будете, – Саня вошел в раж, – а то, что воруют все и всё по всей стране? Каждый второй ворует, а каждый первый думает, где украсть. Все разворуем, а внукам что оставим? Не знаете? Или не так что ли скажите?
– Послушайте, мы не можем заморозить арктические льды. И воровство мы прекратить не можем, – кажется, гуру стал раздражаться, – мы можем лишь сами честно прожить один день, можем помочь тому, кто рядом, можем просто солнышку порадоваться, наконец.
– Солнышку порадоваться, – окончательно разошёлся  Козлунов, – а на Родину вам наплевать – пусть хоть всю разворуют! А на чужих детей тоже наплевать – пусть их волнами от растаявших льдов смоет к такой-то матери.
– Прекратите демагогию, – уже без всякой улыбки произнёс Андрей.
– А то – что? Что будет-то? Рады они всем. Так рады, что сразу угрожать начинают. Развели, понимаешь, обман в самом центре города, а на народ им наплевать!
– Выйдите отсюда. И пожалуйста, больше не приходите, – гуру кивнул своим ученикам, Саню окружили несколько крупных мужчин.
– Ага, колет глаза правда-то! Да уйду я, уйду, – Саню подхватили под руки и потащили к выходу, – но так этого не оставлю. Солнышку они радуются! Весь народ страдает, а они радуются! Чему радуетесь-то, а?
Саню вытолкали на улицу и закрыли за ним дверь. На лице Козлунова сияла счастливая улыбка.

А на следующий день, прямо с утра, едва слесаря, позавтракав пивом, отправились по своим неведомым слесариным делам, Козлунов развил бурную деятельность. Позвонил в администрацию города, сообщил о деятельности организации, которая по сути иностранный агент, а на вывеске это не написано.
Написал письмо на сайт областной епархии, типа как же они деструктивную секту у себя под носом проморгали.
Сходил в полицию, дождался приёма у зам.начальника и полчаса ему рассказывал о потенциальном  рассаднике преступности и запрещённых психотехник.
В МЧС нажаловался на отсутствие пожарного выхода у школы счастья, в роспотребнадзор – на непонятно какой чай.
Хотел еще в ФСБ сообщить, но потом решил, что пока рано.
Несколько раз садился писать статью в областную газету. Но набранные на компьютере строчки получались какими-то корявыми, неубедительными и откровенно глупыми. Что было странно, так как пока мысли  находились в голове, казались яркими, остроумными, разящими, несущими свет и истину. Эдакими огненными письменами, начертанными Ангелом Правосудия на небесах своим мечом. Короче, что-то терялось на пути из Козлуновской головы в недра компьютера, праведный смысл ускользал. Так и плюнул Саня на затею со статьей.
Вечером, когда вернулись в свое логова слесаря, Саня предложил им подписать коллективное открытое письмо к широкой общественности. Мужики не согласились, аргументировав свой отказ предложением вернуться Козлунову туда, откуда он явился в этот мир, прихватив с собой свои эпистолярные творения.

С неделю Саня до и после работы проходил мимо школы счастья, но ничего не менялось. Козлунов уж было решил начать новый этап борьбы с ложными учителями  за сознание сограждан, как однажды вечером обнаружил йоговское помещение опечатанным. Саня направился в летнее кафе, разузнать что случилось.
Сразу подскочила официантка:
– Что будете заказывать, а не будете – так здесь стоять не положено. Все если стоять будут, а не заказывать, у меня детям есть нечего будет.
Саня заказал мороженое и спросил:
– А чё это школу-то закрыли, что рядом с вами была?
– Моё дело заказы приносить, а не на вопросы отвечать. Если я всем отвечать буду, а не обслуживать, у меня детям есть нечего будет.
Козлунов решил разориться и дозаказал ещё морковный фреш и пирог с черносливом, самые дешёвые блюда в меню.
Официантка смягчилась:
– А этих пожарная инспекция закрыла. Запасного выхода нет и ящика с песком. Я считаю всё верно  – нечего нарушать. У нас вот и песок имеется, – официантка кивнула на кадку с искусственной пальмой, – и выходы кругом в любую сторону, выходи куда хочешь.
Давясь, Козлунов съел пирог и выпил морковный фреш. Вкус был, конечно, отвратительным, но деньги заплачены, да и полезно вроде как. Впрочем, мороженое помогло избавиться от гадостных ощущений во рту.
Ночью, уже засыпая, Саня подумал, что счастье всё-таки есть. Счастье в том, чтоб совершать правильные  поступки, отстаивать свои убеждения. Счастье в том, что спасать простых людей, да хоть ту же официантку, от погружения в омут иллюзий. Чтоб бороться за правду и побеждать.
Кстати, а с официанткой неплохо бы поближе познакомиться. Страшненькая, конечно. Но что-то было в ней своё, родное, близкое. Может и сладится, кто знает.