«Вчера завсегдатай «Стрельны» купец Бакланов вдруг принялся бросать в посетителей варёными раками и огурцами. Управляющий рестораном вежливо попросил Бакланова прекратить безобразие, но купец в ответ закидал раками лакеев и администрацию.»
"Московский Листок", 1900
"Архиновости" журнала "Стори"
Вряд ли люди сражаются раками без причины.
Наверняка, за этим боем стоит история.
Например, такая.
- Ну полноте, Поликарп Тарасыч! С неделю уже купчую подписали и по рукам ударили, а вы всё тоскуете. Было бы с чего так убиваться! Ведь у вас помимо Астраханского рыбного хозяйства ещё активов в семейном деле – всякому купцу на зависть. Чайная торговля приносит стабильный доход, пароходное дело на паях – золотая жила,» - увещевал коннозаводчик Щупин господина Бакланова, с горести гулявшего в ресторане Купеческого Собрания. – «Слыхал, что вы и железной дороги акции давеча выкупили на кругленькую сумму. Так ведь вам, как коммерциянту, только на руку от предприятия с душком избавиться, для обчественного мнения это только выигрыш и уважение. Пусть теперь господин Плотвин с сюртука чешую выметает. Слыхал, как он хвастал, что теперь крупнее него поставщика стерляди и раков во всей Российской Империи не найдёшь. Ну и на здоровье! Поставьте уже графин, ей богу! Клико ещё с утра в горле бурлит, а вы Смирнова поверх льёте!»
- Позвольте, мосье Щупин! А Николай Плотвин не сынок ли Сидора Фролыча? Слыхал, что не успел юноша домой вернуться с заграницы, где коммерческое дело изучал в университете Вены, как тут же попал во все газеты через своё чрезмерно-европейское поведение: костюмы на нём всё вызывающие, брюки узкие, а сапог вообще не признаёт и носит только штиблеты на пуговках. Ежевечерне заседает в «Стрельне», когда большой компанией, а когда интимно, с барышней. Да вы точно знаете её, Полина Ильинична Бабакина, у ней лавка готового платья и парижских шляпок по последней моде. С откуда такие доходы своё дело открывать? По слухам, недавно девица работала чуть ли не прачкой где-то в Пензе, а тут раз – «Мадам Бабакина, парижские моды».
Задремавший было Поликарп Тарасыч поднял чугунную голову с локтя, оглядел компанию кровавым взглядом, и, сплюнув бороду с губ, прорычал: «Не прачкой, а белошвейкой. В Астрахани. Ну стерлядь!!!»
- Извозчика мне, живо! В «Стрельну"! – рявкнул он на полового-официанта с белой грудью в галстуке и тяжело застучал кованными сапогами вниз по парадной белокаменной лестнице к выходу.
В «Стрельне» нарядная публика гуляла чинно, кулинарно: выпивали по-европейски, а закусывали по- русски, ухой, расстегаями, икрой и раками.
Полина Ильинична, румяная и с ласковой улыбкой на сахарных устах, с рюмкой сладкого ликёра в руке, внимала речам щёголя в вызывающей пиджачной паре в уголку за интимным фикусом.
Увидев Поликарп Тарасыча, барышня вздрогнула, но тут же пришла в себя и бурно обрадовалась.
- Мсье Бакланов! Какая приятная неожиданность! Позвольте вам представить Николя Плотвина, негоцианта и недавнего австрийского студента! Вы слышали, что вскорости в Париже будет выставка? Николай Сидорович намерен там всенеприменно быть, ведь для торгового дела кон-так-ты витально важны! Что с вами, Поликарп Тарасыч? Поликарп Тарасыч?! Что вы делаете, Карп?!
А в это время красная хмельная пелена, державшаяся на затылке купца Бакланова на соплях и честном слове, медленно сползла на лицо, кроваво заволокла глаза, и в малиновом тумане нерезко возвысилась бадья отменных астраханских раков на фоне младо-червяка Кольки в узких портках и мерзких тараканьих усишках.
Поликарп Тарасыч взметнул руку, выхватил из горы верхнего рака и прицельно метнул в жидкую ленту усов. Промахнувшись, взревел от постигшей неудачи и метнул снова. Кровь из расцарапанной клешнёй брови противника пробудила в купце задремавшую было недюжинную силу, и он перестал быть собой, внезапно преобразившись в катапульту праведного мщения.
Раки быстро кончились, но рука нащупала в хрустальной вазочке малосольные огурцы, метать которые дротиками было сподручней…
Вечером Параша, а для всех Полина Ильинична- «парижские моды», укладывая в шкатулку драгоценный сапфировый браслет, размышляла так: Николя молод, привлекателен и с будущим. Для начала – выставка в Европе, хотя замуж наверняка не позовёт. Но надёжное наследство от отца, астраханское рыбное хозяйство – стабильный доход, то есть содержание. Но для чего, для чего снова раки?! У меня от них изжога, крутёж кишок и пучит, то есть, пардон, газы … Сложно честной девушке в этом матерьяльном мужском мире!
Тем же вечером Василий Жемчугов, репортёр «Московского Листка», оттерев рачью соль от лацканов единственного приличного платья, строчил заметку о происшествии, свидетелем коего ему посчастливилось стать в «Стрельне» за скромным ужином.
Наутро деспот-редактор, прочитав эпистолярный шедевр, порекомендовал прибавки жалованья в ближайшем будущем не ждать и сократил роман до двух рубленных абзацев: «Вчера завсегдатай «Стрельны» купец Бакланов вдруг принялся бросать в посетителей варёными раками и огурцами. Управляющий рестораном вежливо попросил Бакланова прекратить безобразие, но купец в ответ закидал раками лакеев и администрацию.»
P.S.
Через три дня популярный «Московский Листок» опубликовал заметку такого содержания:
«Пожаловавший в редакцию с объяснениями своего давешнего поведения купец Бакланов сообщил, что, будучи поставщиком раков в московские и другие рестораны долгие годы до недавнего времени, третьего дня явился в «Стрельну» с инспекцией качества, поскольку считает себя ответственным за товар, прочно связанный с его именем и репутацией. Найдя раков свежести не первой, а именно тухлыми, потерял самообладание и выразил протест наследнику нынешнего поставщика, купца Плотвина, по случаю находившегося там же.
По совету господина Бакланова уполномочены уведомить всех посетителей столичных ресторанов, почувствовавших физически дурно и желудочно скверно после угощения раками в заведениях общественного питания, обратиться с жалобами в полицию и купеческое собрание. На данный момент до публикации этой заметки в редакцию обратились трое потерпевших, утверждающих, что «потеряли здоровье от Плотвинских раков.» Хотя их внешний вид подрывает веру в платежеспособность за угощение в «Стрельне», все как один твердят, что купца Бакланова лично не знают, но «судя по слухам, честный и щедрый купец, дай бог ему здоровья.»