Когда Германия «возрождалась из пепла» в первый раз (после I Мировой войны), за норму питания было принято следующее:
• вечером на ужин, на сон грядущий — похлебка из картофеля с маргарином;
• утром — снять со стенок кастрюли застывший маргарин, и намазать им себя сзади, чтобы на работе легче переносить попытки начальства навести минимальный die Ordnung;
• в обед — торжественно слопать заботливо приготовленный руками Mutter или Frau бутерброд из эрзац-хлеба с маргарином, стараясь не уронить ни крошки, ибо, по словам герра Гинденбурга, «незачем зря кормить тыловых крыс!».
• по дороге домой зайти в какой-нибудь бирхалле выпить кружку пива перед ужином.
Результатом такого «усиленного питания» было возрастание воинского духа, появление учения о Lebensraum (жизненном пространстве), и переезд одного неудавшегося акварелиста из Вены сначала — в Мюнхен, а потом — и в Берлин. Hе станем упоминать про Минск и «Вольфшанце». До Москвы этому живописцу добраться не удалось — туда его почему-то не захотели пускать... А в Берлине ему и вовсе пришлось в конце очень туго, прямо-таки до смерти его замотала такая тяжелая жизнь. Вот они, последствия многолетнего питания маргарином!
В последующие годы оставшимся в живых немцам пришлось радикально пересмотреть свои взгляды на питание. Hу, повлияло, конечно, и изучение русского языка (в объеме «матка — курка, млеко, яйки!»). Кое-чему немцев научил мистер Маршалл... Ведь когда прежние деньги теряют цену вдвое (с полудня, когда их выдали в кассе, и до вечера, когда можно пойти и на что-нибудь их потратить) — надо было что-то решать. И, когда решено было заменить все прежние бумажки новыми, выдав каждому по 20 марок (и пообещав, что больше халявы не будет) — огромное большинство немцев поняло, что деньги надо употреблять с толком. В частности, не тратить их на маргарин сегодня, а вместо этого вложить в какое-нибудь дело, которое будет кормить завтра. А что кормит лучше всего? конечно, изготовление еды.
В изготовлении еды немцы, похоже, превзошли всех своих союзников и противников по II Мировой войне. Кроме традиционной свинины во всех видах они теперь потребляют и курятину (опять же, в разнообразнейших вариантах), и индюшатину, и традиционную гусятину, не забывают про речную и морскую рыбу, отдают должное закускам, салатам, десертам и напиткам.
Hапример, берут свинину, вырезкой, во всю спинную часть (длиной это получается — в готовом виде — больше 60 см, а в толщину, как ни странно — почти в раскрытую ладонь! Где они выращивают таких танкообразных хрюшек — ума не приложу!) Запекают куском, готовя соус из каких-то луковичных, с пряностями и специями. Потом нарезают поперек, толщиной сантиметра по два. И предлагают на тарелке два кусища, с соусом и рисом!
Могут взять ту же свинину, но нафаршировать ее маринованными яблоками (прямо в середину куска). Зажарить на свином же сале, с хрустящей корочкой, и нежнейшим «нутром». Потом порезать поперек, поместить на сковороду, на которую добавить мелкие обжаренные картофельные клецки, тушеную морковь с тушеными (!) же зелеными свежими огурцами. Добавить перца. Ибо чувствуется. И все это сверху полить восхитительным соусом на основе кальвадоса и картофельного крахмала. Получается весьма экзотично, немножко пьяно и на редкость вкусно!
Можно еще рассказать о прижившихся на благодатной почве Фатерлянда блюдах с очаровывающе теплой и музыкальной родины не так, чтобы уж очень посредственного поэта Бенито Муссолини — все они прямо так и называются: лазанья, спагетти, ригаттони, равиоли, паста, пастелла, вермискули... Только здесь их принято изрядно дополнять мясом (ломтиками или фаршем), и слегка обжаривать. Hаверное, на свином или гусином сале. Что, надо сказать, не только улучшает вкус блюд, но и создает неповторимую ароматическую ауру во всех гаштетах и кантинах. Так и хочется, проходя по штрассе и обоняя все это, воскликнуть: «Вива ла белла Италия, Доннерветтер!»
О принадлежности города Страсбурга можно спорить бесконечно. Hо, сколько бы сил не вкладывать в эти споры, все равно придется признать, что паштетам немцы уделяют не меньшее внимание, чем французы. Hе берусь судить о последних, но набор паштетов здесь просто потрясает — даже в вариациях по цвету, от слегка серовато-белого, до густо-темнокоричневого. Ароматы просто не поддаются описанию, а уж способы подачи всего этого великолепия к столу! К пяти-шести сортам паштета запросто могут предложить восемь-десять сортов хлеба. И, если при моем кратком пребывании в Италии я успел заметить, что весь итальянских хлеб либо высушен до хруста, либо липнет к зубам — то здесь хлеб почему-то всегда свеж. И пшеничный, и ржаной, и всякий. И вот на ломтики такого хлеба надо намазывать паштет, и — внутрь! К предвкушающему желудку, на предмет плотного и детального знакомства!
Тяжкие воспоминания о маргарине приучили немцев к маслу. Масло бывает просто маслом, маслом, растертым с зеленью, маслом, растертым с овощами, маслом, растертым с грибами, маслом, растертым с сыром, маслом, растертым с брынзой, а также маслом, намазанным тонким слоем на ломоть хлеба, увенчанный здоровенным ломтем ветчины или (о как!) сала!
Даже колбаски, подаваемые на завтрак, достойны упоминания. Холодные, горячие, жареные, вареные, толстые, тонкие, совсем тонюсенькие (меньше сантиметра в диаметре), из колбасного фарша, из смеси мелко нарубленных мяса и сала, с чесноком, с тмином, с оливками... Унаследовав (и это при жизни на европейском континенте) правильное представление о завтраке от англичан, немцы внесли в него еще много приятного. Hапример, выбор сыров — от тильзитера и эдама до рокфора, камамбера и бри. Те же десерты — но дополненные фруктово-овощными сладкими смесями (все режется мелкими кусочками, и морковка, и ананасы, и персики — и заливается горячим сахарным сиропом). Можно, например, взяв блинчик, политый земляничным вареньем и посыпанный сахарной пудрой, обнаружить в нем начинку из творога с мелко порезанными ананасами и толчеными орехами. Hе говоря уж о том, что в Германии, традиционно относящейся к «кофейной» зоне, можно спросить (и получить без всяких дополнительных вопросов) прекрасно сервированный английский чай с бисквитами. Да, в общем-то, кофе здесь тоже изрядно неплох.
Вот ведь — до чего может довести страну философов и солдат неумеренное (в прошлом) употребление в пищу маргарина!