- Ремонт в квартире начнем делать на этой неделе, в субботу,- сказала дочка Виталию Петровичу , когда утром вся семья собралась на кухне позавтракать и обсудить, чем предстоит заниматься на выходных.
- Пока идет ремонт, переедем всей семьей жить на дачу. Стоит задача до субботы переехать. А на даче нужно срочно освободиться от всякого хлама, чтобы хватило место всем разместиться, - чеканя каждое слово, произнесла дочка и посмотрела на Виталия Петровича. У того сердце заныло в груди. Понятно, о чем идет речь. Книги.
Виталий Петрович переехал жить к дочери пять лет назад, после смерти жены. Дочь выделила отцу отдельную комнату в своей квартире. Но вот беда: у Виталия Петровича было много книг, в его комнатке они просто не помещались. Книги сразу отвезли на дачу, сложили в дальний угол. Все эти годы коробки с книгами несколько раз переставляли туда-сюда, но пристроить их на постоянное место Виталию Петровичу не удалось. Никто из домочадцев, как оказалось, в его книгах не нуждался. Информацию в современном мире гораздо легче стало найти в интернете, и никто не собирался копаться в горах литературы в поисках каких-то сведений. Книги не прижились в современном мире и грозились исчезнуть, как атавизм.
– Чтобы освободить место для нового, нужно избавиться от старого, - дочь в упор смотрела отцу в глаза, и спрятаться от этого взгляда, или уйти от неприятной темы было не возможно.
- Слушай, доча, давай книги мои в сарай, на чердак перенесем. Они в ящики упакованы, места много не займут. На чердаке сухо, книгам там хорошо будет. Дочь ответила сразу, стало понятно, что она уже все обдумала и решение приняла.
– Нет. На моем чердаке хлама не будет.
Виталий Петрович загрустил. Он любил книги. Любил их читать, находить в них что-то новое для себя. Ему нравился сам процесс покупки: он подолгу выбирал книгу, перелистывал, читал оглавление, иногда читал целые главы, стоя в магазине. Ему казалось, что не только он присматривается к книге, но и книга присматривается к нему, иной раз приветливо открывая самые потаенные знания, скрытые в ней, иной раз пугливо пряча главные свои достоинства за малозначительными текстами. Он не гнался за красивым переплетом или модным изданием. Ему нравилось читать, получать новую информацию. Но что поделаешь, для книг действительно нужно много места, и действительно они никому сейчас не нужны. Какая разница, кто распорядится ими- родные после его смерти, или же он сам, сейчас. Только он может еще что-то для книг сделать, например, отдать кому-нибудь, или отвезти на рынок, где продают старые книги.
Виталий Петрович ворочался всю ночь, сон никак не шел к нему. Утром он встал рано, как обычно, и приготовил завтрак для всей семьи. Так сложилось, что на нем лежала обязанность готовить завтрак: вставал он раньше всех, и маялся бы от безделья, пока кто-то из домочадцев не проснется. А так всем хорошо: и он при деле, и дочери помощь.
Закончив работу по дому, Виталий Петрович поехал на дачу, предупредив дочь, что заночует там. Он нашел книги в дальнем сарае. Вытаскивал коробки с книгами на улицу , разрезал скотч, стягивающий упаковку. Рассматривая каждую книгу , листая страницы, вытаскивал собственные закладки, сделанные когда-то при чтении. Книги он сортировал по тематике, раскладывал стопочками и перевязывал заранее приготовленной бечевкой. Воспоминания уносили его в прошлое, и он иногда задумывался, заново переживая ушедшие события.
Через время Виталий Петрович вызвал такси , перетаскал связки с книгами поближе к калитке. Таксист крякнул, увидев гору книг, но ничего не сказал, а лишь помог сложить связки в багажник.
К вечеру Виталий Петрович вернулся на дачу. Кое-что из литературы удалось пристроить продавцам на книжных развалах, несколько книг взяли на продажу в букинистическом магазине, но поездка в город проблемы не решила: гора книг уменьшилась немного.
Ночью Виталий Петрович не смог заснуть. Он сидел на кухне, пил чай, пролистывал любимые книги, поглаживал их и сдувал с переплетов пылинки. Книги были частью его жизни, и прощаться с ними было так же тяжело, как и необходимо. К утру решение созрело, и душа перестала болеть.
На рассвете он перенес все книги в дальнюю часть сада, на место, оборудованное для сжигания сухих веток. Виталий Петрович вырвал несколько страниц из первой попавшейся книги, скомкал их и поджег. Маленький огонек разгорелся и через время превратился в костер. Но жечь книги оказалось делом совсем не простым. Даже брошенная в огонь, книга не горела, а лишь тлела, всполохи пламени бегали по ее переплету, вспыхивали и тут же гасли. Пришлось рвать книги на части, ворошить костер толстой палкой, чтобы страницы разворачивались и принимали пламя. Пламя радостно прыгало по бумажным листам, меняло свой цвет от пурпурного до небесно-синего, костер горел ровно и сильно, оставалось только следить, чтобы столб огня не был слишком высок.
Виталий Петрович закончил работу, тщательно умылся, переоделся, чтобы не пахнуть дымом. В его душе что-то произошло за это время. Он не думал ни о чем, когда сжигал книги – все было передумано ночью. У него ни разу не сжалось сердце, ни дрогнула рука, он принял решение и выполнил его. Только где-то глубоко внутри у него словно щелкнул потайной механизм и начали работать часы, ведущие отсчет. Обратный отсчет, отсчет времени его оставшейся жизни.
16.08.2017 год. Наталья Кисялевич