Мы поздно нашли поэта,
Увидев его гроб.
Еще бы одно лето,
Еще хоть морщинку на лоб!
И мир бы прочел это...
***
Я приглашаю всех на пир,
Всех тех, кто ненавидит мир!
Мы будем плакать и смеяться,
И злого умысла искать улики.
Нам скажут: мы улитки,
За поездом не поспеваем,
Хотя давно сошел он с рельс.
Нас спросят: как наш парапульс
И где наш Парацельс?
Но мы не знаем...
Мы лишь бокалы в небо поднимаем,
Едва удерживая влагу
В опеке рук дрожащих, –
Здесь «Клуб Пропащих,
Лишенных Крон и Крова,
Огульно Обвиненных в Лени».
Вам нас так просто не найти:
Отброшенные светом тени
Мы...
***
Всё во мне убого,
Нелепо, вкривь и вкось.
Ненавижу бога
За то, что не сбылось.
***
Если читаешь меня через век,
Человек Елисейский,
Загляни в Урбос Уберборейский.
Где-то там мои останки –
Листы, по-осеннему желтые гранки.
Я так и не уехал оттуда!
Не стал, как мечтал, приблудой,
Не нашел бесконечность в парке:
Всё мешали Нити и Парки...
Но не суть, Человек Елисейский,
Грядет ветер апрельский!
Бросай читать эту муть,
Закрой мою книгу
И глаза сомкнуть не забудь.
Куришь там...?
Дай сигу.
***
Уважаемая Вселенная,
За мечту об искусстве прости.
Ты растущая и нетленная,
Нам с тобою не по Пути.
Отними все слова мои кроткие,
Обменяй их на солнечный свет.
Я искал лебединые лодки и
Как сказать чужим душам «привет».
Рассуди меня с телом подаренным,
Проведи ту духовную грань:
Почему я был тенью подавленный,
Почему же так пестовал дрянь?
Развенчай меня, да на атомы –
Я прилипшая к почве шкварка!
Пусть вороны-патологоанатомы
Мне прокаркают громко три кварка.
Ведь свисток отмеряет дистанцию,
Закипает последний чай.
Напиши: «Он увидел Францию...»
И на всех языках «прощай».
***
У меня так душа чешется!
Голова – словно надета на кол...
Я хочу каждый вечер вешаться,
А под утро спадать на пол.
Как же вас ненавижу, ангелы,
Синерубашечного неба позор!
Для меня все эти молекулы –
Бесполезный, неубранный сор...
На том и закончим спор.
***
Прошу прощенья,
Если вдруг из-за меня
У вас ланиты покраснели
И удлинился нос.
Прошу прощения,
Когда, мою поэзию виня,
Вы что-то эдакое съели,
И вас пробил понос.
Прошу прощения
За то, что кот ваш полинял,
Что птицы за окном не пели
И накричал сварливый босс.
Прошу прощения
За всё с того бессмысленного дня,
Когда за книгу пошлую вы сели,
Напрасно сунув хвост...
И лишь за то я не прошу прощенья,
Что ненавидел вас, как бога в воскресенье,
За то, что жизнь тянул из вас за ленту...
Идите к черту! К литагенту
Моему.
***
Я мира не знал,
Но так даже лучше:
Со спиной покатой
Скачусь по круче,
Стану дьяволу адвокатом.
Введите боженьку в зал!
Мы ему теорему –
Пусть докажет,
Что китаец из золота,
А негр из сажи.
И на арену
Любого, кто за главаря –
Будет замест фонаря!
Но я болен, болен...
Крикну в набат
С колоколен:
«Мне бог не свят,
Но и черт не сват!»
Простите, болею,
Мечту из открытого клея,
Что высохнет поутру,
Когда тень чуть длиннее лени,
Лелея...
Вообще я бы сделал укол,
А лучше такую наколку:
«Отыскал мудрость –
Поставь на полку».
***
Всё внеземное взойдет на востоке:
Солнце, комета, ракета, луна.
И в этом бурлящем страстями потоке
Будете вы, но не будет меня.
Ведь мне неудобно в рубашке
И некомфортно в строю,
Но я по чужой отмашке
Саван себе не скрою.
***
Будто девка, отродье гулящее,
Раздеваясь до самой души,
Я пишу вам про настоящее
Из несбывшейся старой тиши.
Прочитайте, то стоит дешево:
Глупых мыслей архивы лет.
Превратился, наверное, в крошево
Мой увитый червями скелет.
«Он жалел себя», – томно скажете, –
«Графоман, каких много в стране...»
Но когда сами в землю ляжете,
Холодок пробежит по спине.
Что же вы за собой оставили,
Буратино и море пней?
Глядя в солнце, ресницы оплавили.
Вашей славы – лишь сорок дней.
***
Если смерть на сон похожа,
Поутру меня не буди:
Мне удобнее ложа
Не найти на моем пути.
Только во сне я живу,
Когда вылетает имя из головы.
Ничего такого нет наяву,
Что бы я называл на «вы».
***
Что же ты, повитуха,
Так усердно тащила
И от уха до уха
Руки не наложила,
Не задушила...?
Все равно мне не жить над широтами,
Не стоять под этими сводами:
Я бы сделал ваших детей сиротами,
А любимых жен – вдовами.
***
Вы видели лико Авеля,
Тухлое, будто наелся щавеля?
Сам бы убил такого –
Что в том плохого?
А богу б сказал:
«Я Каин, первый убийца!
А ты последний тупица,
Раз сам его не связал...»
И ушел бы из Рая прочь,
С гордо поднятой головой,
Ноги волочь
По мостовой,
Когда ее люди придумают...
***
Солнце не рухнет оземь
И не вскипят моря,
Если на праздник осень
Придет одна, без меня.
***
Наклонись, самурай,
Вниз,
Не терпи чрева боль,
Стой!
Да мы верим тебе
Все,
Дай взмахну над твоей
Шеей...
В этот миг я не друг,
Рук
Замарать не боюсь
И злюсь,
Что катана с утра
Нутра
Оказалась слабей...
Пей!
Схлынет красок тогда
Вода
И иссохнет, как пень,
День,
Когда тягота плеч
Да меч
Согласились с пути
Сойти.
***
Мой отпуск затянулся,
На горизонте засверкали грозы.
Прошла зима, и я проснулся,
Немного отдохнув от прозы.
Я позабыл плохие лица,
Которые ночами создавал.
В стихах так сладко спится,
Что я бы вовсе не вставал!
Глагольных рифм обманный моветон
Скрывал от критиков, как липу тополя:
Я колебался, словно камертон,
Всю зиму выводя свое «ля-ля».
Жалею ли утраченных минут,
Считаю ли колечки в волосах?
Мне Музу вряд ли целою вернут:
Она теперь и в ваших голосах...
***
Если в вас есть хоть капля совести,
Вы этот мир не примите:
В нем сюжет как в дурной повести...
Видите, вот теперь видите?!
(Ю.М.)