При слове «Бобруйск» собрание болезненно застонало...
Илья Ильф и Евгений Петров Золотой телёнок.
Только недавно, благодаря Ольге Смоляковой и газете «Могилёвские ведомости», я открыл для себя Эфраима Савелу. Материал, буквально, всё во мне перевернул и тронул, я вдруг оказался на Инвалидной улице Бобруйска, где я вроде бы жил. Хотя 60 лет назад наша семья жила на Форштате – улице Кирова. И то, что когда-то происходило на Инвалидной улице, происходило по-всему городу. Мне это близко и знакомо, потому что за три года, которые наша семья там жила, я обходил всё: от переулков и улиц; речных, автобусных и железнодорожных станций (вокзалов); городских свалок. Знал все городские уборные (сартиры) с их внутренней словесной и художественной росписью. Были похождения и по развалинам Бобруйской крепости. В моей памяти были все лазейки на территорию военного аэродрома, самолёты которого во время полётов поднимались чуть ли не над самой крышей нашего дома, от гула которых, казалось, что дом развалится. А на огороде были установлены красные фонари, указывающие направление при посадке самолётов ночью. Чтобы посмотреть кино бесплатно в солдатском клубе авиогородка, надо было пройти незаметно все охраняемые посты (КППэ), спрятаться под ногами солдат, чтобы не попасть на глаза дежурного офицера, а потом вылезти, посмотреть фильм и тем же путём возвращаться домой.
Разве забудешь евреев – балагулов, которые на лошадях – тяжеловесах круглый год возили с кирпичного завода (9-ки) кирпич, как и евреев принимавших от населения вторсырьё: тряпьё, бумагу, бытовой металл, кости и многое другое, давая нам – пацанам заработать на карманные расходы. Евреи были везде: на складах и магазинах (Лучше маленький Ташкент, чем большой Сибирь), базарах, а кто-то управлял лошадью, ведь более распространённого и нужного транспорта, как она, в те годы не было. Бобруйск сравнивали с Солигорском: мол, в нём можно достать всё, чего душа желает. Да, и у меня в друзьях – товарищах по жизни было много евреев, есть они и сегодня. Своеобразная и интересная нация – куда не кинь.
Поэтому не долго думая, в Интернете нашёл все книги Савелы и начал читать «Легенды Инвалидной улицы», которую он написал за четырнадцать дней в 1971 году в Париже, и которая ко мне пришла только в 2017-м. Но когда по телефону связался со своим товарищем и другом Наумом Сандомирским по этому поводу, то оказалось, что он был хорошо знаком с Эфраимом и в его библиотеке есть его книги (3), в том числе и «Легенды...», которые он мне и принёс. Это стало для меня, как бы сказал Савел, совсем иным компотом.
Его книги, лиричные и жестокие, саркастические и щемящие душу, читаются легко. Они выдержали 300 изданий и завоевали сердца читателей во всём мире. Его повести выходят в одной серии с произведениями Набокова и Розанова. Но книга-исповедь «Легенды Инвалидной улицы» стала не только знаменитой, а легендой, вместе с её автором. Поколения молодых, начинающих открывать для себя Эфраима Савелы, воспримут его как модного, «крутого» автора. Им тяжело поверить, что это книги документальные, его герои повестей – не вымышленные персонажи, поэтому и воспринимаются так ярко. К сожалению, не сохранился родной дом писателя в Бобруйске, но осталась его улица, пускай и под другим именем – улица Энгельса. Таковы суровые законы времени.
Такие писатели не могут стать «академичными». Их могут долго не замечать, а они смотрят сверху на эту суету со спокойствием, ибо знают, что в этом мире истинно, а что рассеется над землёй, как дым.
Не менее интересной публикацией в «МВ» оказался и материал Смоляковой о известном уроженце Бобруйска Соломоне (Сол) Ефимовиче Шульмане. И опять таки я в Интернете нашёл всё, что им написано, чтобы почитать. Конечно же, в первую очередь «Променад по Социалке». Произведение тоже очень зацепило. Но Сандомирский и в этот раз пообещал поднести книги Сола.
Что можно сказать о Социалке или улице Социалистической в Бобруйске? В разные годы эта улица носила название Муравьёвской, Керенского, Гауптштрассе (при фашистах), Победы (в честь победы над фашистами), и ей трижды возвращалось наименование – улица Социалистическая. Улицу увековечивали в своих воспоминаниях Эфрем Савела, Леонид Коваль, а Сол Шульман посвятил этой улице целую книгу. Согласитесь, не каждая улица может иметь честь быть удостоенной.
В моей памяти осталась улица Социалистическая, на которой находились учебные корпуса художественного профессинально-технического училища №15, в которое я поступил после 8 классов в 1965 году. И, конечно же, её украшением был мемориальный комплекс с танком Бахарова в сквере. Только название улицы и тогда никто полностью не произносил – Социалка и точка.
Сол Шульман – писатель и кинорежиссёр, эмигрировавший в Австралию, был в числе тех, кто стоял у истоков одного из самых популярных сериалов в Советском Союзе – «Альманах кинопутешествий», в котором работал более 10 лет. И потому всё, о чём он пишет, видишь ярко и отчётливо, словно на экране. Видишь довоенный еврейский Бобруйск, жители которого своим жизнелюбием и особым колоритом напоминают одесситов. Видишь самые разные старые бобруйские улочки, видишь Парк культуры и танцплощадку, ставшую полем частых драк между молодыми людьми... А эмигранты любят Социалку из-за того, что это улица метаморфоз, превращений, ми-стики. Улица, в которую нельзя въехать, и из которой нельзя выехать, ибо с одной стороны упирается в тупик – железнодорожную насыпь, на склоне которой бабушка пасёт коз, а другая сторона улицы доходит до санатория Ленина, резко падает вниз и уходит в реку...
Попасть на Социалку можно только как-нибудь со стороны – сбоку... А потом по ней бродить – совершать променад то есть для евреев – совершать прогулку. Именно автобиографическая книга Шульмана «Променад по Социалке» наполнена сочным еврейским юмором, приправленная горечью воспоминаний из детства. Социалка, по утверждению Сола Шульмана, была главным городским променадом, где «фланировали» по вечерам, «намылив шеи», все способные к передвижению граждане.
А что касаемо посещения Шульманом Глуска, то он, действительно, был в Глуске, в котором любой не глусчанин сразу же бросается в глаза, ибо жители горпосёлка более-менее знают друг друга. А ещё видят, что человек фотографирует старое полуразвалившееся деревянное строение, то сразу же возникает вопрос: зачем это ему? Так случилось и с Шульманом. Во время съёмки здания, в котором в своё время находилась заготконтора, а это напротив кладбища по ул. М. Горького, и застали проходившие мимо моя жена с подругой. Когда подруга спросила: дескать, что у человека за интерес фотографировать эту гниль, Шульман ответил, что в этом доме жил его дед. После небольшой информации по этому поводу, он попросил, чтобы его довели до райисполкома. Шульман посетил редакцию районной газеты, редактором которой был Наум Борисович Сандомирский.
Эфраим Савела и Сол Шульман - бобруйчане мира. Они рождены на бобруйской земле, на которой было заложено в крови умение говорить просто о сложном. Так просто, что после нам нечего сказать. Остаётся лишь молчать или нервно рассмеяться. Можно по-настоящему позавидовать тем счастливчикам, кто лично встречался с этими мастерами, в том числе Науму Сандомирскому из Глуска.