Когда наступила моя очередь, Он спросил у меня: «А как умерла ты?». Мы все сидели полукругом около Него. Я задумалась. Отчетливо помню чудесный сентябрьский солнечный день. Листья чуть-чуть начинали желтеть. Было ещё по-летнему тепло, но уже без изнуряющего жара, а как-то мягко - обволакивающе - уютно и по-осеннему слегка грустно.
Я возвращалась домой с прогулки по набережной реки и остановилась около светофора. Поток машин безостановочно катил по мостовой. Меня потеснила сзади, подтолкнув к самой кромке дороги, шумная молодая компания, по-видимому, студентов. Одна из девиц, худенькая высокая с длинными распущенными чёрными волосами и сама вся в чёрном, оказалась вровень со мной. Кто - то сбоку тащил её за руку и она визгливо, оглушающе хохотала, вырывалась и при этом налетала на меня.
Да, кстати, нет ли со мной сейчас кого-то из них? Может быть ребята тоже попали со мною сюда? Надо послушать в таком случае, что скажут они. Или мои студенты всё-таки остались там, на Земле... Их было бы жаль, такие молодые... Он снова обратился ко мне: «Ну, так как же это всё-таки произошло с тобой?». Мне нечего было сказать Ему. Тогда Он покачал головой: «Плохо, очень плохо. Попробуй сосредоточится. Что ты помнишь в конце?»
В конце был красный глаз светофора. Нет, ничего дальше не помню. Кроме того, мне всегда не нравилось, когда мне «тыкали». Даже уже в школе, в старших классах, хотя в то время подобное обращение было в порядке вещей, это вызывало у меня, помню, внутренний протест. Причём называли нас тогда учителя ещё и исключительно по фамилиям, хотя наш класс детей, рождённых в самый разгар войны, был малочислен-
нен: всего- то пятнадцать человек, чего бы проще запомнить, а наши имена не повторялись. А впрочем нет, у нас было два Александра, но мы то, дети, как-то приспособились и одного мальчика звали Сашей, а другого, нашего старосту и общего любимца, Санечкой. Мысли при этом увели меня куда-то в сторону. Я вернулась снова к Нему, к тому, кто так упорно говорил всем «ты». Но мне приходилось с этим мириться, хотя и с трудом, сквозь раздражение. Это сбивало.
Неожиданно раздался невообразимый грохот и откуда-то, прямо с неба, к Его ногам свалилась собака. Вот так новость! Беличек. Он жил на бульваре около моего дома, обыкновенный лохматый беспородный пёс - дворняжка. Но его все любили за добродушный нрав и подкармливали. Интересно он - то каким образом оказался здесь? Пёс был молод, полон, энтузиазма и сил, всегда игрив, Узнает ли он меня? Я легонько присвистнула, но собака, всегда моментально идущая на контакт, даже не повернула голову в мою сторону.
И в это время Он сказал своему Помощнику: «Это такой день. Надо начать их рассылать. Что-то там произошло.... Ишь сколько их прибыло разом».И ещё что-то добавил шёпотом. Я сидела напротив и по Его губам прочла только последнее слово: «Тернии». Что оно значит? Ах, да, есть же выражение: «Сквозь тернии к звёздам». Мысли мои опять поплыли куда-то.
Ситуация начинала принимать интересный оборот. Непонятно было абсолютно всё. Хотелось повернуть голову и рассмотреть своих соседей и справа, и слева, но оказалось, что это невозможно. Лица сидящих людей были словно подёрнуты дымкой и различались неясно. Отчетливо были видны только лица: Самого Вершителя в анфас и Его Помощника в профиль.
Все мы, включая собаку, словно по какому - то повелению, смотрели только на Него, зная, что наши дальнейшие судьбы зависят от Его решения. При этом Он начал вызывать у меня постепенно не только раздражение, но и уже и какую-то смутную симпатию. Так нас часто притягивают люди, наделённые властью. Может быть, человек изначально по своей психологии раб? Ах да, мы все Рабы Божьи...
Между тем где-то там, за Его спиной, появилось тёмное пятно, похожее на туннель и в него потихоньку стали втягиваться люди, сидящие в полукруге. Так осторожненько, справа налево, словно их переносило потоком воздуха. Как неясные тени, они проносились мимо, меняя свои размеры и очертания, завихряясь в шарообразные дымчатые клубы; а потом таяли и исчезали. И вот меня тоже приподняло и слегка покачало в воздухе, но при этом я почему - то зависла. В этот момент я неожиданно подумала о том, что мне по дороге домой нужно забежать в магазин купить курицу и кефир Ниночке Фёдоровне, моей старенькой соседке с третьего этажа. Я обычно приносила ей продукты и лекарства, вызывала врача. У неё во всём мире, кроме меня, никого не было...
Он опять обратился к своему Помощнику: «Что - то её держит на Земле? Не пойму»? Меня Он уже ни о чём не спрашивал. Они тихо о чём то посоветовались, как два врача у постели тяжелобольного. И оба согласно кивнули друг другу. Их диагноз был мне не ясен. Что же мне теперь до скончания веков зависнуть между мирами? Не Жизнь, не Смерть. А было так интересно узнать, что там за туннелем, по ту его сторону. Ну, в крайнем случае, и вернуться на Землю тоже бы было неплохо...
И в это самое мгновение я услышала неясные всхлипывания, причитания и, открыв глаза, обнаружила себя лежащей на дороге. Надо мной, склонившись, плакала та самая черноволосая девушка, а над её головой на фоне ярко-синего неба покачивались ветки деревьев. Неожиданно она закричала: «Смотрите, смотрите, очнулась, я же говорила вам, что она жива!» Я почувствовала резкую боль в левой ноге. «У неё сломана нога. Её нужно вести в больницу» - определил кто - то в толпе. Люди начали разочарованно расходиться. А я подумала, что Беличек остался Там, с Ним. Очень жаль.
И в этот миг я проснулась в своей постели. Меня разбудил настойчивый звонок в прихожей. По - видимому звонили давно. Почему - то прихрамывая на левую ногу, я наспех натянула джинсы и майку и, как обычно, путаясь в замке, наконец открыла дверь. Ниночка Фёдоровна, в своём всегдашнем вылинявшем сером халатике и тапочках на босу ногу, стояла на лестничной площадке и, застенчиво улыбаясь, протягивала мне список, по которому я обычно покупала ей продукты. «Я боялась, что ты уже ушла на работу» - озабоченно сказала она и увидев, что я стою на одной ноге, поджав другую, добавила удивлённо:«Что это у тебя с ногой?" Я молча пожала плечами. «А ты знаешь, Кирочка, нашего Беличка вчера вечером сбила машина, на набережной, прямо у светофора. Жаль его. Тамарочка из двадцать пятой квартиры звонила.. Ей Зинаида - дачница сказала. И добавила виновато: «Да,я обещала Тамарочке, что ты ей купишь молоко. Лучше топлёное. Тебе не трудно, Кирочка? Ты же знаешь, она любит кофе с топлёным молоком. А раз всё равно уж зайдёшь вечером за моими лекарствами в аптеку, то купи ей заодно и вот это лекарство, здесь я его тебе записала. Она милочка с самой весны всё почками мается. А сейчас сама - то простудилась и сидит дома».
«Хорошо, Ниночка Фёдоровна, не волнуйтесь» - покорно согласилась я: "Только вечером, после работы. Я не забуду». Закрыла дверь и, прихрамывая на левую ногу, стала собираться на работу...