Глава 27.
Пленением фельдмаршала Паулюса Сталинградское сражение ещё не завершилось. В северном котле продолжал удерживать оборону прижатый к Волге генерал пехоты Штреккер.
Не пожелали сложить оружие и предпочли смерть плену многие офицеры и унтер-офицеры в южном котле. Командир 71-й нижнесаксонской пехотной дивизии генерал-лейтенант фон Гарманн поднялся на насыпь железной дороги и, стоя во весь рост, стрелял из карабина в выбегающих из дыма русских автоматчиков, пока не упал замертво, скошенный пулемётной очередью. Несколько офицеров, унтер-офицеров и младших чинов его штаба, собрав и поделив последние патроны, предприняли отчаянную попытку прорыва и полегли в бою все до единого. Но патроны в южном котле были уже редкостью. У полковника Бойе и его солдат, запершихся в подвале тюрьмы НКВД, патроны кончились 27 января. Полковник, раненый, с высокой температурой, встал на ноги и сказал:
- У нас нет больше патронов. Мы сделали всё, что могли. Мы честно исполнили свой долг. Предлагаю идти сдаваться.
Солдаты дружно закивали и вышли следом за командиром с поднятыми руками. До передовой было идти пятьдесят шагов.
Возле устья Царицы только что сложил оружие вместе с остатками своей дивизии генерал-лейтенант фон Даниэльс. Шли сдаваться сквозь строй красноармейцев, держащих автоматы наготове по обеим сторонам дороги. В конце пути пленных фотографировали и сажали в грузовики. Кинооператор снимал происходящее для кинохроники.
Перед рассветом 1 февраля на армейский НП генерала Батова прибыл командующий фронтом.
Наблюдательный пункт был оборудован под задним скатом железнодорожной насыпи. Объектив стереотрубы был выведен наружу между шпал. Вместе с Рокоссовским прибыли Воронов, Телегин, Казаков. Стало тесновато.
Всё было тихо. Противник экономил боеприпасы. Зазвенел телефон. Звонил полковник Прозоров из штаба 214-й дивизии генерала Бирюкова. Дивизия Бирюкова вышла 26 января к балке Вишнёвая, преграждающей путь к Сталинграду по ту сторону насыпи.
Обойти балку с фланга мешала тянущаяся параллельно насыпи балка Бирючья. С другого фланга обойти балку не давали пулемёты, надёжно укрытые в нагромождениях из железа и бетона, оставшихся от цехов Тракторного завода, заводов "Баррикады" и "Красный Октябрь".
На дне глубокой балки Вишнёвая были свалены в кучу разбитые грузовики, сгоревшие бронемашины, стрелковое оружие, вышедшее из строя без зимней смазки. На крутом гребне противоположного ската засели в окопах под днищами подбитых танков немецкие пулемётчики.
Генерал Батов побывал у Бирюкова 29 января.
- Вы, товарищи, газеты читаете? Радио слушаете? Совинформбюро сообщает, что окружённая группировка в основном ликвидирована. А вы тут который день возитесь с какой-то тысячей головорезов. И не стыдно вам? В чём дело, товарищи? Оставляю вам полковника Прозорова. Пусть поможет расставить гаубицы на прямую наводку в два ряда.
- Ну, что у тебя, Прозоров? Артиллерия готова?
- Расставить все орудия на прямую наводку не получается. Рельеф местности не позволяет. Встанешь во весь рост - цель видна. Чуть присядешь - её уже не видно. Предлагаю развернуть пушки в другом месте.
- Да поздно уже менять позицию. Чтоб к утру всё было готово. Делай там, что хочешь. Придумай что-нибудь. Всё.
- Какие-то проблемы, Павел Иванович? - поинтересовался Рокоссовский, никогда не упускавший случая незлобиво подтрунить над любимчиком Жукова.
- Ещё бы, товарищ командующий. Там у Бирюкова восемь тяжёлых артполков армейского усиления. Приходится ставить пушки в два ряда.
Когда чуть забрезжил рассвет, Рокоссовский прильнул к окулярам стереотрубы. Впереди чернели развалины бетонных корпусов. Генерал развернул трубу. В предрассветных сумерках уже можно было разглядеть в ближнем тылу длинные шеренги "катюш". Бывалому кавалеристу живо представились кавалерийские эскадроны, изготовившиеся к атаке.
Где-то далеко послышался глухой вибрирующий гул. Он становился всё громче.
- Вот и авиация на подходе. Будем начинать, товарищ Воронов?
- Можно.
Громыхнуло. Весь передний край обороны противника в районе Спартаковки окутался высокими чёрными облаками. В них кружили огненные вихри. Во все стороны далеко разлетались куски бетона, камни, сорванные с танков башни. Пятнадцать минут свирепствовал огненный ад.
- Потрясающе! - прокомментировал, входя в блиндаж, командир дивизии РВГК. - С гражданской воюю. Многое видел. Такого не видел. Потрясающе!
Едва умолкли пушки, а самолёты улетели, в атаку через насыпь пошла пехота. Никто уже не оказывал сопротивления по ту сторону балки Вишнёвая. Повсюду были выброшены белые флаги. Командиры дивизий докладывали:
- Направляю к вам колонну пленных. Шесть человек по фронту, километр в глубину. Не стреляйте.
Колонны пленных следовали одна за другой к железнодорожному виадуку. Здесь пленных сажали в грузовики. К ночи в тыл было отправлено девятнадцать тысяч пленных.
2 февраля генерал Батов докладывал начальнику штаба фронта генералу Малинину:
- К шестнадцати часам главные силы армии вышли к берегу Волги на участке завод "Баррикады", улица Деревенская, Тракторный завод.
3 февраля лейтенант Герберт Кунц на белом "Хейнкеле-111" последним из немецких пилотов пролетел над Сталинградом. Он летел с грузом хлеба, шоколада, бинтов и пулемётных лент. Над степью висел наползающий с Волги густой туман. Зенитки молчали. Кунц облетел город на высоте две тысячи метров. Ни одна зенитка не выстрелила.
- Снижаюсь до ста метров. Приготовить груз к сбросу.
Штурман Ганс Аннен бросил взгляд на стрелка-радиста Вальтера Кребса.
- Видите там хоть что-нибудь - вспышки пулемётов, отступающие группы, что угодно?
- Нет. Никого и ничего.
- Снижаюсь до семидесяти пяти. Снижаюсь до шестидесяти. Посмотрите вы, Паске, у вас глаз самый зоркий.
Борт-инженер попытался проникнуть взглядом сквозь ползущую с реки туманную дымку. Вдруг она расступилась. Под крылом стремительно бежали чёрные коробки пустынных развалин.
- Сбросить груз! Набираю высоту две тысячи!
Самолёт стремительно набрал высоту и лёг на обратный курс.
Тем временем глубоко внизу, по улице Верховнянской, пробирался в тумане из штаба генерала Меркулова в штаб генерала Бирюкова генерал Батов с адъютантом и офицером связи. Впереди прочёсывали путь двое автоматчиков.
- Осторожно, товарищ генерал! Слышите? Тут немцы.
Батов прислушался. Ветерок отчётливо донёс из тумана гортанные звуки немецкой речи. Двое автоматчиков поползли на голоса и осторожно заглянули в неглубокий бетонный колодец. На дне колодца сидели, обмотав лица тёплыми тряпками, три немецких офицера и играли в карты.
- Пики козыри! - объявил один из них.
- Хэнде хох! - крикнул адъютант Батова.
Офицеры безропотно встали и подняли руки. Туз пик упал на снег.