ВИКТОР ТАМАЕВ - http://www.proza.ru/avtor/vgilev - ЧЕТВЁРТОЕ МЕСТО В 87-М КОНКУРСЕ ДЛЯ НОВЫХ АВТОРОВ МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
Друг, достигший власти, - потерянный.
Адамс Г.
На вершине величия не забывай, что друг в беде.
Шиллер Ф.
Он бежал на «короткую» вечернюю электричку. Успеет, тогда сможет лишний час провести с семьей. Иначе болтаться ему на вокзале еще сорок минут. Сегодня, впервые как случилась ссора, жена позвонила и просила приехать домой раньше.
Узкое пространство тамбура так забилось людьми, что он едва ступил на подножку, как толпа выпихнула его, будто инородную частицу. Двери захлопнулись, издав клацающий звук, словно фантастический многоголовый хищник, сомкнул все челюсти, посчитав, что уже наполнил брюхо добычей. Створки резиновыми прокладками намертво зажали кожаную сумку. Осторожно потащил и понял, без грубого усилия не обойтись. Он боялся испортить, еще новую, лишенную какой-либо ссадины на блестящей будто бы антрацит коже. Супруга вручила на сорок первый юбилей в прошлом месяце.
Электричка издала предупреждающий гудок и осторожно тронулась. Он двинулся следом, готовый вырвать сумку из тисков двери. Представил укоризненное лицо супруги, когда она увидит испорченный подарок. Тормоза заскрежетали, и поезд остановился, словно сорвали стоп-кран. Пара «горе - пассажиров» выскочили на платформу. Они, громко ругаясь, излили отношение к движению электричек.
Прижав сумку к груди, как щит, ринулся на решительный штурм недружелюбного тамбура. Из-за потери двух пассажиров в соседнем вагоне, произошли перемещения внутри поезда, словно кости упорядочились в игре пятнашки. Довольно легко он залез между краем ступени и высоким парнем. Он расстегнул куртку и ослабил галстук, с утра до вечера стягивающий шею, словно удавка. После спринтерского забега от метро сердце колотилось, готовое вырваться и бежать само по себе, обгоняя электричку. Пятнадцать минут ежедневных утренних упражнений не изменили его способность легко переносить взрывные нагрузки.
Дорога давала передышку в бешеном ритме, позволяя спокойно подумать. Вот и сейчас он прикрыл глаза, утомленные ежедневным оцифровыванием чисел. Парадоксальное сочетание слов услышал в фильме. Трудовые будни заключались в составлении финансовых планов и отчетов. Прошедший день повторил все предыдущие за последние годы: два часа в дороге, пятнадцать минут в метро, треть суток изучение документов на экране. Следующий день будет клоном вчерашнего.
В памяти вынырнул, как поплавок после неудачного клева, разговор с женой. Диалог, а лучше сказать сольная речь, неожиданно завершился ссорой и продолжавшимся по сей день утренним похмельем. Все началось с порванной на локте рубашки. Далее каким-то непостижимым образом, словно иллюзионист вытягивает связку платков из рукава, супруга перевела беседу на кредиты, ипотеку, постоянную нехватку денег. Закончилось выступление вердиктом о его никчемности в сравнении с друзьями и коллегами. Обидные "уколы" благоверной, словно ложка подняла осадок со дна стакана, усугубили болезненные думы последнего года. Уже две недели, сидя на кухне с бутылкой коньяка и перебирая струны акустической гитары, он размышлял, куда ушло время и надо ли тратить оставшийся отрезок жизни на оцифровывание чисел. Горчили воспоминания о мальчике со страстью отдающемуся любимому занятию, но променявшего творчество и приключения на устойчивый комфорт и таблицы.
После первой остановки поезд избавился от достаточного количества пассажиров, и он пристроился на скамье: мягком синем квадрате, окруженном белым металлом. По электричке побежали продавцы, громко и убедительно рассказывающие об уникальности дешевых товаров. Заиграли и запели транспортные артисты любых форм.
Он пристрастился к музыке в детстве. От воспроизводимых им аккордов, заключенной в объятия гитары, вибрировала каждая клетка его тела, как будто податливые струны сливались с плотью. Любовь к нотам не возникла сразу. Но настойчивость матери, и воля отца выработали необходимое в любом занятии терпение и старание. Истекло несколько месяцев, и он легко и непринужденно играл различные мелодии. Музыка связала его с лучшим другом детства. Они рвали струны, гуляли по заброшенным зданиям, катались на оторванных льдинах, когда вскрывалась река.
Из тамбура в вагон протиснулся парень среднего роста. Прическа напоминала главного героя голливудского фильма «Коммандос». Оливковые штаны «карго» и потертая кожанка цвета угля не могли скрыть крепких мышц подтянутой фигуры. Ломаное украшение лица и сиреневый шрам над бровью кричали о его боевом прошлом. Близко посаженные глаза, будто сканер, обследовали каждого пассажира, попадавшего в зону видимости. За ним вошел полностью седой мужчина в черных джинсах и плаще мышиного цвета. Ускользающее чувство знакомства с лицом, обладающим алкогольной опухлостью, густыми усами и козлиной бородкой вызвали в голове процесс, как если бы компьютер сравнивал фоторобот подозреваемого с базой преступников.
Вошедший пассажир держал в руках гитару. Красота и добротность инструмента бросились в глаза. «Ее призвание служить в концертном зале, а не вагоне пригородной электрички. В отличие от хозяина», – мысленно похвалил он. «Козлобородый» осторожно тронул струны, как будто боясь повредить. Мелодия успокаивала, ублажая слух. Она текла, а время исчезало. Даже шум колес попадал в ритм. Через несколько аккордов с детства знакомые звуки отозвались в натертых струнами пальцах. В уме, как птица в силке ищущая выход, вертелся вопрос: «Откуда у него наш мотив!?». С лучшим другом сочиняли мелодию около года. Всегда играли только вместе.
Память нарисовала картины последней встречи одноклассников. Разные города, другая жизнь. Вновь обещания увидеться. Друг успешно работал на себя в строительном бизнесе. С той встречи минуло достаточно, чтобы его сын с первого класса прошел путь до сдачи выпускного экзамена. Недавно, однокашник поведал, что он возводит жилые комплексы и уже два года как налаживает бизнес за рубежом через петровское окно в Европу.
Последний год мысли об упущенных возможностях, бесцельности прошедших лет погружали в тоску и похмелье. Жена, из веселой девушки, будоражащей воображение и разжигающей страсть, превратилась в серьезную даму. Он опять решился на бег, тягал штангу в фитнес-клубе три раза в неделю. Закрутил отношения с юной особой, практиканткой из финансового университета. Спустя месяц, стал просыпаться среди ночи в поту, сердце колотилось, с частотой автоматных залпов. Продолжил только легкие пробежки по вторникам и гантели в фитнес-клубе по субботам. Любовные забавы завершились два месяца назад. Отягощённые переживаниями и коньяком вечера оборачивались пыткой. Горькие мысли гнали сон. Утро врывалось резким звоном будильника и похмельным шумом в голове. Выпил кофе, побрился, облачился в пиджак, брюки и галстук, почистил ботинки. Добежал до электрички. Если сел, можно дремать час. В утреннем потоке людей вошел в алчный город, чтобы вечером выскочить. Набраться сил за ночь и вернуться. Так и кровь, сделав большой обход, бежит в легкие собирать кислород и возвращается к клеткам, наполняя энергией, и утекает опустошенной. Бесконечные совещания и отчеты. На экране - формулы, цифры… Электричка, час в дороге.
«Коммандос» уже прошел через вагон. Следом гитарист собирает мелочь. Он дал сто рублей.
- Что за мелодия?
- Сам сочинил.
Прошел дальше. Голос показался знакомым.
- Подожди – выскочил за ним в тамбур.
«Коммандос» уже рядом и смотрит внимательно, как сторожевой пес.
- Что? – дыхнул перегаром.
- Откуда у тебя мелодия? Мы с другом ее много лет назад сочинили, – схватил за куртку.
«Коммандос» перехватил руку и сжал запястье. Боль пронзила от кисти до локтя.
- Отпусти, Петя Он больше не будет, – снял гитару. – Пойдем, сыграешь. Раз уж ты сочинял!
Он взял гитару, удобно «легла» в руки. Настроена профессионально. Посмотрел уважительно на хозяина. Глаза следят насмешливо, оставляя ощущение чего-то известного, но невозможного. Пальцами коснулся струн, звук сочный и живой. Сыграл несколько аккордов, хотя сумка мешала, падая с плеча.
- Нравится инструмент?
- Прилично.
- Идем, сыграешь пару вагонов. И расскажу где мелодию взял. Сумку подержу, чтобы не мешала.
От неожиданного предложения он застыл, как будто ему кулаком стукнули в солнечное сплетение, сбив дыхание. Всякая речь перед публикой пугала еще со школы. Даже выученный урок он не мог вытолкнуть из себя стоя рядом с доской, будто бы под действием сковывающего токсина отключаются голосовые связки. Со временем, с помощью психотерапии и взяв несколько уроков ораторского мастерства, справился с робостью и не боялся говорить краткие спичи. Он ускользал с шумных вечеринок и публичных мероприятий, словно тень. Здесь помешала гитара. Подобно домашнему коту, выпрашивающему ласку, пристроилась на руках и не отпускала.
Он отдал сумку и шагнул в переход между вагонами, словно через портал в другие миры. Редкие пассажиры вагона, пристегнутые наушниками к гаджетам, подняли глаза. Он представил людей голыми, как рекомендуют книги по публичным выступлениям. Приказал себе думать о струнах. Но чувство дурноты уверенно поднималось от живота к горлу, подобно магме проснувшегося вулкана. Пульс в висках усилился до боли. Повернул обратно, прерывая свой неожиданный экспромт. Вспомнил о жевательной резинке, которую теперь постоянно носил с собой, чтобы не отвлекать коллег запахом подлунного бражничанья. Положил в рот две пластинки, что нашлись во внутреннем кармане пиджака. Ментол резко ударил в нос, охладив поднимающуюся лаву дурноты.
Коснулся струн и сладостные звуки вклинились в ритм поезда. Виски перестали стучать, словно бешеные кони, плечи расправились, впустив изрядную порцию кислорода. Открыл глаза, «голые» пассажиры больше не пугали. Закончив, быстро двинулся по вагону. Протянутый пожилым мужчиной с казачьими усами полтинник приятно удивил и схваченный инстинктивным движением попал ему в карман. Туда последовала и сотня от девушки в бледно-зеленом пальто, чьи короткие смоляные космы, подобно рыцарскому шлему облегали голову. Хозяин инструмента, пыхтя как паровоз, топал сзади. Чувство дурноты исчезло. Вкусные звуки гитары отключили внимание, и он не сразу понял, что пропустил нужную остановку. Двигаясь в проходе к следующей "концертной площадке" электропоезда обеспокоился отсутствием шума за спиной. У дверей тамбура осознал: нет тяжелого дыхания владельца гитары. Посмотрел - никого. «Вот, гады! А я лопух! Вышли вместе с сумкой». Из ценностей там еще паспорт и бумажник. Дикая злость сменила эйфорию. Он уже поднял гитару над головой и почти опустил на колено, чтобы выплеснуть бьющий в виски адреналин. Тут его пальцы случайно коснулись деки. Инструмент выдал жалобный звон, будто предчувствуя контакт с твердой конечностью. Нога не полетела навстречу гитаре, и он ласково прижал ее к груди. Понял, что домой поедет на такси, но требовалось еще двести рублей. Он удачно использовал гитару на одном перегоне между платформами и добрал нужную сумму.
Спустя пятнадцать минут грязная серая "десятка" везла к многоэтажному комплексу из шести строений, выросших в окружении леса прорезаемого дачными товариществами. Уныло рассматривал темноту дороги и представлял кислое лицо супруги. Подлость владельца благородного инструмента волновала больше, чем остальные возникшие проблемы.
Из-за мусоровоза перегородившего путь водитель остановил с противоположной стороны дома. Он направился к подъезду сквозь арку и увидел черный BMW 7-й серии с кодом питерского региона и тихо урчащим двигателем. Звук открывшейся дверцы настиг на удалении в десять метров от машины. Обернувшись, он неосознанно схватил руками гитару за гриф и отвел за плечо, словно дубинку. Петя -"Коммандос" подходил пружинящей поступью леопарда. Он бесстрашно шагнул навстречу, готовый биться насмерть, как рыцарь с ордой дикарей.
"Возьми", - протянул сумку.
Выхватил, так резко, как будто боялся, что исчезнет. Бумажник и паспорт на месте. "Коммандос" повернулся и зашагал к машине.
"Гитара?", - крикнул ему в спину.
"Оставь. Это подарок друга", - прозвучало, коротко как выстрел.
Он стоял, провожая автомобиль, уплывающий за угол во влажный холод мартовской темноты. Музыка детства играла в душе как никогда ярко и четко, наполняя радостным умиротворением.