В середине января ярко светило солнце, но мороз знал своё ремесло. Назар вошёл в подъезд дома и радостно произнёс, потирая свободной рукой замёрзшие щёки:
– Наконец-то в тепле.
Достав из кармана маленький ключик, открыл дверцу почтового ящика. Там лежало письмо. «От Галины», – улыбнувшись, подумал он и положил его в боковой карман зимнего пальто.
Войдя в прихожую, положил на журнальный столик всё принесённое и хотел опустить руку в карман, но раздался телефонный звонок.
– Алло. Слушаю.
– Назар, извини, но тебе надо срочно прибыть в отдел.
– Буду после обеда.
– Нет, нет. Давай прямо сейчас.
– Но я же отпросился, – недовольно сказал он. – У меня же …
– Ты срочно едешь в командировку. Документы готовы, поезд через два часа.
– Что за спешность? Не понимаю.
– Старик, извини, приказ шефа.
– Ладно, буду.
В купе Назар находился один. Разместившись, собрался пойти в вагон-ресторан перекусить. Засунул руку в боковой карман, ощутил упругое портмоне, а рядом с ним – нераспечатанное письмо. «Прочитаю после, когда вернусь из ресторана», – решил он.
Рука только приблизилась к ручке двери, как та открылась. В её проёме стояла обворожительная девушка. Она была из тех, которые покоряют мужчин с первого взгляда. Назар сделал шаг назад.
– Прошу, пани, – чуть наклонившись, сказал он.
– Мерси, – кокетливо ответила незнакомка, и тут же удивлённо спросила: – Вы что поляк?
– Нет, что вы. Так, вырвалось. У вас какое место?
– Двенадцатое.
– А у меня несчастливое тринадцатое. Хотя, что я говорю. Вы…
– Ох, уж эти приметы, – улыбаясь, промолвила черноволосая девушка.
– Да, да. Но люди верят. А мне повезло сегодня. Вы такая…
– Поставьте, пожалуйста, мой чемодан на место.
– Непременно, как скажите. Вот так. Всё, – и он сел на мягкий диван, не сводя глаз с попутчицы.
– Давайте без всяких жеманств. София, – протягивая руку, сказала она.
– Назар. Готов быть вашим преданным слугой во время пути. Я – в Новосибирск, а вы?
– И я туда же.
– Прекрасно. Может, мне выйти пока, София?
– Пожалуй. Только, может…
– Ваш покорный слуга проголодался. Позвольте пригласить вас в ресторан откушать.
– Даже не знаю, – но, немного подумав, добавила: – Ресторан, так ресторан.
– Жду вас в тамбуре. А давайте, для удобства, будем говорить друг другу «ты».
– Конечно, так лучше.
Из ресторана они уходили последними. Было желание и ещё посидеть, но уставшая за день официантка начала недвусмысленно греметь посудой.
Войдя в купе, Назар поставил на столик бутылку сухого вина, положил коробку конфет, поспешно засунул портмоне в карман, примяв нераспечатанное письмо…
Проснувшись под стук колёс почти одновременно, они протянули друг другу руки и улыбнулись.
– Доброе утро, Назар.
– Доброе утро, София.
В дверь купе постучали и послышалось: «Утренний чай, кому утренний свежий чай?».
– Нам два стакана, – сказал Назар, одеваясь. – Сейчас открою.
Две недели в гостиничном номере они провели, словно медовый месяц. За это время портмоне Назара, то несколько раз оказывалось в его руках, то снова опускалось в карман, всё сильнее приминая нераспечатанное письмо. Возвращались они с твёрдым намерением: завязать тугой узел в своих отношениях.
Однако супружеская жизнь сразу не задалась. София не желала никуда идти на работу. Резервные сбережения Назара заканчивались, а она всё просила новые наряды. Рестораны и театр тоже входили в её меню. О себе позаботиться Назару не хватало средств. Когда-то модное зимнее пальто с хлястиком и медной бляшкой поизносилось. Остальная одежда тоже нуждалась в замене.
О Галине Назар впервые вспомнил на своей свадьбе, когда весёлые гости дружно кричали: «Горько! Горько!». Теперь от шутливого свадебного «горько» ему всё чаще горько становилось в жизни. Запив, перешёл работать грузчиком в продовольственный магазин. Чем горше было на душе, тем чаще он вспоминал Галину.
Пустое портмоне теперь без надобности лежало в тумбочке. Когда появлялись деньжата, Назар небрежно засовывал их в карман. Вскоре София уехала жить к своей матери. Её сборы были недолгими. Расторжение брака отложили на потом. Их союз оказался бракованным. А как красиво всё начиналось!
Назар сидел на лавочке в парке в совсем износившемся зимнем пальто, хотя на дворе уже бушевала весна. Послышались звуки музыки. Мимо прошла парочка с магнитофоном. Что-то шевельнулось в его душе. Решил закурить и стал искать сигареты по всем карманам. В боковом прихватил какую-то помятую бумагу.
Назар разгладил её и понял, что это – письмо. То письмо, которое он носил столько лет у сердца, так и не прочитав. Дрожащими руками распечатал конверт.
«Назар, любимый, почему не пишешь? Я очень жду твоей весточки. Я помню все твои поцелуи, мысленно глажу твои волосы. У меня болеет мама, врачи говорят, что это серьёзно. Мне нельзя от неё отойти. Ты бы приехал, да помог мне разобраться с отцовским наследством. Специалисты-антиквары говорят, что у него редкая коллекция. Выбери время, дорогой. Приезжай. Жду. Твоя Галина».
– Ох, судьба, судьба. Что же ты меня не в ту сторону привела? – произнёс Назар, сжимая голову руками.