Часть 4
12 октября 1853 Молочная.
«Молочная»
Утром довольно рано уже были в пути. Мысль о том, что цель близка, не давала покоя, и спать никто не хотел, поэтому и собрались, и вышли ещё до рассвета. В селе Груентал хотели сделать покупки, но напрасно, поэтому пошли в Кляйн Монтал. Там купили корм, и еды для группы. Позавтракав, и сразу без промедления, пошли в последний переход, к конечному пункту назначения. Но это конечный пункт только на этом этапе. С того момента, как покинули свои родные дома в Пруссии, для наших предков это было только началом пути! Очень скора на расстоянии увидели "SechsMohillen", и, кроме того «Mohillean Prirehip», типа церковной башни. А налево были Gro;e Tokmak, Ladekopp и Petershagen (названия населённых пунктов точно такие как в Пруссии). Уже была середина дна, что-то около двух часов, вагоны приблизились к мосту. Вот оно историческое событие. Опять только мост, как на границе с Россией, и всё, там уже друзья, родственники, Братья по вере. О Бог наш спасибо тебе! Вагоны пошли по мосту между Molotschna Prirehop и Halbstadt! Новая партия меннонитов прибыла в Россию и на первое время останавливается у своих Молочанских со братий. Усталости на лицах путешественников не было, все были в приподнятом настроении, на той стороне моста уже ждали, но надо было сначала решить все дела, а потом расслабится и праздновать завершения пути! Встречать их обоз пришли и стар, и мал, народ заполнил всю территорию в округе. Каждый хотел быть поближе, такая встреча не могла не радовать вновь прибывших и это придавало им уверенности в их будущее, что здесь они не одни. Для них был приготовлен стол, сюда собрались родственники и друзья которые помогут им обосноваться и в нормальных условиях ждать нового похода, на новые земли. Только у Мартина не было времени, и он не мог позволить себе расслабится, и присутствовать на встречи. Он остался в Хальбштат, там должна быть встреча с районным учителем Якобом Вибе. Надо непременно доложить о прибытии их партии, а уж потом все остальные дела. Господин Янцен и остальные участники похода продолжили путь в Мюнстерберг. Кого я вижу, Мартин, ну наконец то вы дошли. Как у вас дела. Расскажи в двух словах. Яков, как я рад видеть тебя, я пришёл доложить о том, что мы здесь. Хорошо, хорошо, Мартин, считай, что доложил, тебе надо отдохнуть с дороги, а потом доложишь всё как есть, просто скажи, у вас всё в порядке, все живы. Да, Яков, у нас все живы, и никаких серьёзных происшествий. Ну вот, это самое главное. А теперь отдыхай, да если хочешь пойдём вечером навестим друзей. Предложение интересное, Яков, я два года пробыл в России, за это время мои друзья разъехались кто куда, конечно, интересно их снова увидеть. Не переживай, Мартин, теперь у тебя будет время увидеть многих. У меня есть список кто где расквартирован из первой партии. Если хочешь, можешь себе переписать и тогда и сам сможешь быстро всех найти. Надо сюда ещё занести тех, кто с тобой шёл. А вот это интересно, ну как покажи этот твой список. Яков, а почему ты спросил все ли у нас живы. А ты что не слышал, что случилось в первом цуге. Я слышал, что умерла Маргарет, жена господина Валль, мы её могилу посещали. А кто ещё я не знаю. Да, Мартин, у них был и правдо не простой переход. В дороге они потеряли ещё дочь у господина Валль, тоже Маргарет, у Михаила Хамм умер сын Яков. У Корнелиуса Фрёзе умерла дочь Элизабет. Вот так, Мартин. Нет я про этих ничего не знал, хорошо, что ты сказал, надо будет сказать им слова соболезнования. Ты, похоже не знаешь, что и твой кузен Корнелиус Эпп умер. Что ты сказал, Корнелиус Эпп, он же ещё совсем ребёнок. Да ему примерно лет семь было. Бедные дядя Клаасс Эпп и моя тётя Маргарет, какое у них горе. Мартин сильно расстроился, Яков видел это, и чтобы как то отвлечь, стал показывать ему список. Вот смотри, но в этом списке ещё и те, кто уже ушёл на Волгу с Клаасс Эпп. Яков, что ты о них слышал. Подожди, Мартин не всё сразу, мы так и друзей не увидим, если я буду все наши новости рассказывать. Пойдём лучше к ним. Столько информации за один вечер, такого с ним давно не было. Утром надо обязательно переписать себе список и вернуть его Якову. Это не плохо иметь такие сведения, иногда просто случайно оказываешься в том или ином посёлке и не знаешь, что по соседству живут расквартированные переселенцы. Или что-то вдруг надо и ищи кто знает. И так что здесь записано и что надо дополнить. Так, значит Орлов-четыре семьи Клаасс Эпп, Франц Валль, Франц Эпп и Бернгард Эпп. Хорошо, а где здесь Иоганн Валль, а, вот где в Штайнбах, отлично, буду знать. А это Юшеналлее -здесь двое Михаил и Давид Хамм рядом поселились. Дальше идёт Блюмменорт, здесь у нас трое Франц Янцен, Корнелиус Фрейзе и Хайнрих Альбрехт. И в Хальбштадт тоже трое, Изаак Тевс, Давид Бестфатер и Франц Альбрехт. Ага, Шмидт Хайнрих и Симон в Мунтау. А эти чтото по одному в посёлке. Корнелиус Пеннер в Лихтенау и Петр Классен в Порденау. Всего здесь семнадцать семей, а подписавших условие водворения в консульстве Российской империи в Берлине в 1852, кажется двадцать две семьи или двадцать одна надо проверить. Он не заметил, как подошло время обеда, а после обеда поехали в Орлов к мистеру Вибе, он был председателем в молочанском округе и имел доступ в Канцляй. В гостиной к ним вышла жена господина Вибе, она приветливо улыбалась, кого я вижу, да я слышала о том, что вы вчера пришли с Пруссии, и так приятно вас видеть в нашем доме, только очень жаль, но господина Вибе сейчас нет дома, он проводит инспекционные поездки по колонии. Я приглашаю вас выпить чаю, думаю в такую погоду чай совсем не помешает. Тем более, что сейчас сюда придёт один молодой господин, и, надеюсь, что вы будите рады с ним, встретится. Мы ещё пили чай, когда в гостиную вошёл мой давний друг Хардер. Да, это была радостная встреча. Госпожа Вибе правильно решила, что нам обоим эта встреча была приятной. Утром проснулся рано, была одна мысль, надо сегодня обязательно поехать в Мюнстерберг, надо помочь господину Янцен распаковать вещи, тем более что там и его вещи. После того, как вещи были распакованы, и заодно он узнал, как обстоят дела у остальных прибывших, Мартин понял, что проблем нет, можно и дальше заниматься организационными вопросами. Совсем ненадолго заехали за господином Валль, а потом в Орлов, а оттуда обратно в Гальбштадт. Поговорить с мистером Валль не удалось, только обычные дежурные фразы, уже на ходу он махнул рукой и добавил, нам надо непременно увидится, есть о чём поговорить. Господин Вибе к тому времени вернулся домой, и он с господином Доерксен уже ждали их. Встреча была очень радушной, прошло много времени как они расстались и поэтому хотелось много друг другу сказать. После чая господин Вибе пригласил Мартина пройти с ним к нему в Кабинет. В беспечной беседе за чаем это был совсем другой человек, а войдя в кабинет, Мартин увидел уже совсем другого серьёзного, делового господина. И так, Мартин, давай не будем терять времени. И сразу начнём о деле, я хочу предложить тебе заняться важным делом, как ты, готов уже сейчас начать или хочешь отдохнуть. Я готов, господин, Вибе, мне совсем не надо отдыхать, я в форме. Ну вот и хорошо. Такой ответ мне нравится. Тогда, давай приступай, тебе покажут твой кабинет, и ты там можешь спокойно работать. Во-первых, я хотел бы получить от тебя подробный отчёт о вашем походе, так же финансовый отчёт. А ещё, ты учил русский язык, и это так здесь необходимо поэтому я попросил бы тебя помогать как вновь прибывшим, а также всем, кому понадобится помощь. Как это для тебя, не слишком обременительно. Господин Вибе, я очень рад, что могу быть здесь полезен, и могу заниматься серьёзными делами. Тогда приступай, но я хотел бы ещё поговорить с тобой о твоих дальнейших планах, но, думаю, тебе рано ещё делать выводы, поживи здесь не много, и мы встретимся и поговорим. Спасибо, господин Вибе, я немедленно пойду и начну работать. Дни пролетали не заметно и вот уже воскресенье. Доерксен, Хертер и Мартин пошли в церковь. Здесь можно было увидеть всех, и кто раньше ушёл и своих, и ставших уже местными молочанских собратьев. Семья господина Янцен тоже была здесь. Проповедь Благодарения проводил Преподобный мистер Валль. А потом все были на кофе. Мартин был рад снова видеть всех и ему казалось, что всё идёт очень хорошо. Проводив всех, он направился к себе в офис. Была мысль пойти пройтись перед сном, но начался дождь, а потом разразилась такая гроза. Молния освещала всю округу, и гром гремел, так бы ничего, но это же октябрь. Мартин решил остаться в офисе и решил начать заниматься бумагами, тем более что дел накопилось достаточно. Он оглядел бюро, подошел к столу и поймал себя на мысли, что он находится в небольшой растерянности, он снова в помещении может сестъ за стол, а все последнее время в дороге он писал свои заметки или работал с бумагами в походных условиях, примостившись где-нибудь в уголке. Первое что он сделал, усевшись поудобней на стуле, написал письмо родным. А завтра наведу порядок в дорожных записях, там надо было много корректировать, или даже заново написать. Ещё надо было заполнить бухгалтерские книги, занести все данные. Так что было чем заняться. Но целыми днями сидеть в уединение он не мог, и оставлял дела в офисе и шёл к друзьям. Вот и сегодня они с Доерксен провели богослужения дома, это была проповедь от "Hofacker", 17 (Рим. 6:19-23 ). Позже читали главу из "Хижина дяди Тома", очень интересная книга. Она имела мгновенный успех и в первый год своего издания, было продано несколько сотен тысяч экземпляров. "Хижина дяди Тома" на Гарриет Бичер-Стоу вышла впервые по частям в 1851 году и опубликована как книга в Бостоне в 1852 году. И уже о через год была переведена на немецкий язык: "Onkel Toms H;tte" и доступна в России. Это была очень популярная книга у российской меннонитской общины. Уже была вторая половина октября, погода, не смотря на такое время года, была довольно приятной, было облачно и прохладно, но без дождя. Мартин постоял у окна своего офиса и почувствовал одиночество, когда рядом друзья так это не ощущаешь, а стоит остатъся одному, так сразу начинает размышлять о прошлом, настоящем и будущем. И всплывает вопрос последнего времени- что его ждёт? Закончив дневные дела, он направился в дом к съеме Wiebe, выпить кофе и отвлечься от проблем. Миссис Вибе встретила его радушно, она тоже была дома в полном одиночестве, её муж был занят общественными делами, поэтому она была очень рада его визиту. Сначала разговор был ни о чём, но постепенно и как-то неожиданно перешли к другой теме. Это была его тема, мечта и действия последнего времени. Вы знаете, Фрау Вибе, я давно хотел поговорить о нашей дальнейшей поездки на Волгу. Я вернулся в Пруссию 19 ноября 1852, а Клаасс Эпп и господин Валль ушли с первой партией 29 июля 1852. И я многого не знаю, мне рассказывали Братья о том, как проходили сборы, но тонкостей они не знали. И вот сейчас здесь в Молочной, я только знаю, что первая группа пришла сюда в октябре 1852 года, а вначале сентября первая группа с господином Эпп ушла на Волгу, и мы не встретились, мы пришли позже. И я так и не могу всё точно узнать. Господин Валль обещал, что мы встретимся и поговорим. Но у него нет времени. Фрау Вибе сидела молча, улыбка покинула её лицо. Знаешь. Мартин, я не знаю, имею ли я права преподносить тебе те последние новости что произошли здесь в Молочной. Не посчитай это за женские сказки, но сделай вывод из того что я тебе скажу. Что случилось, госпожа Вибе, мне стает страшно. Страшно не только тебе, хочу сказать, что просто шок пережили мы здесь. Не простым был отъезд первой группы. Она опять замолчала. Мы все надеемся на Господа, что он поможет во всём разобраться. Между господином Эпп и господином Валль произошёл серьёзный спор. Как считает господин Хамм с Юшеналлее и другие жители, что это был для них как холодный душ. Эти два уважаемых господина высказали свои сомнения по поводу предполагаемого строительства нового поселения на Волге. Спор получился довольно напряженный, и тем самым насторожил всех собравшихся. Проблемы, которые озвучивались при споре испугали собравшихся. Многие высказались по этому поводу, примерно так, если знали раньше, возможно и не поехали бы. Фрау Вибе говорила, а Мартина охватывало оцепенении. Все его хлопоты, весь его план тетерь подвергается сомнению и не только уважаемых руководителей, но и тех, кто хотел и пошёл с ним, как теперь быть, что говорить людям. До сегодняшнего дня у Мартина была полная уверенность во всём. Оказывается, не всё так просто, и на его планах может тоже отразится. Это было впервые! Он уже почти не слышал, что говорила Фрау Вибе, он не мог не слушать не говорить, а она, видя, как отреагировал на это Мартин, пыталась его успокоить. Ты должен понять, что это не не конец света, надо надеяться на Господа, он даст нам силы. Всю ночь он просидел с библией в руках, но не уснуть, не читать он не мог. К утру принял решение, что сначала он напишет письмо дяди Эпп и встретится с господином Валль Он должен сам услышать и всё понять.
Ноябрь 1853 Уже ноябрь, на улице так же пасмурно, как и настроение. Перед самым обедом к Мартину зашёл господин Валль. Он давно ждал с ним встречи, но всё никак не получалось. Господин Валль совсем коротко рассказал Мартину о Волге, проблему о которой говорила фрау Вибе он не озвучил. И напрасно Мартин ждал ответа на вопрос, господин Валль похлопав его по плечу, сказал, терпение, молодой человек, терпения, это очень серьёзная тема и просто так на ходу не обсудишь. Работа над нашей темой Волга, продолжается. Я очень спешу, наш разговор состоится, а сейчас я должен идти.
Мартин вышел на улицу, было сыро и прохладно, он хотел пойти домой, как вдруг увидел Господин Корнис со своей семьёй. Они приехали принять завтра участие в комм унион. Жила эта семья не далеко от Орлофф, в Юшеналлее. Там у них было большое имение. Встреча была радостной, и сам Господин Корнис, и его жена, и дети с приветственными словами и радостными лицами поспешили к Мартину, и не хотели его отпускать, им хотелось самим, а не по рассказам друзей увидеть и послушать того самого Мартина, который недавно пришёл с Пруссии с группой переселенцев. И позже вечером после чая, они могли пообщаться и задать свои вопросы. Утром Господин Корнис со своей семьёй поехали в Хальбштадт, посетить других своих родственников. Доерксен тоже нет дома. Мартин остался в полном одиночестве у себя в офисе. Теперь ему никто не мешает, можно всё не торопясь осмыслить, но о чём бы он не начинал думать, всё равно переключался на последние события. Он сейчас в России, в стране, о которой мечтал с ранней юности которая с ним и днём и ночью. Сколько раз он думал, когда был два года в России, и когда возвращался домой, как он сможет уйти с родного дома, оставить родителей. Сколько лет он смотрел в мрачное будущее, где не было ничего перспективного там у него на Родине. Он смог себя перебороть, отогнать какие-либо сомнения, у него теперь есть цель, к которой он стремится. Но он не должен забывать, что он несёт ответственность за родителей. А теперь ещё и за тех, кто пошёл за ним. Волга—это то место где он может приложить все свои таланты, где сможет реализовать свои задумки. Это то место, горизонты которого теперь у него под рукой, но что за это он заплатил, что принёс в жертву. Он все еще не мог предположить, где найдёт своё место под солнцем. А сейчас, когда вокруг его идеи возникают проблемы, он может и мог бы дистанцироваться от всех обязательств за своих близких и только сосредоточиться на своих собственных материальных интересах. Если бы он был независимый, свободный, он поискал бы себе тихое безопасное место, обосновал бы свой собственный очаг, как делают другие. Он уверен, что и из Молочной его не выселят, но такие мысли расслабляют его, он не должен прислушиваться к ним. Он должен выполнить свою миссию, хотя его судьба все еще под вопросом. Но пусть будет всё, как должно быть, надо, как всегда, доверится Господу. Всё в его воле!! На минутку в офис к Мартину забежал друг Тевс, он торопился, пробыл всего с полчаса, но и этого хватило, чтобы отвлечься от мыслей и вернутся в реальную жизнь. Ближе к вечеру Господин Корнис с семьей собрались ехать домой, и Мартин поехал с ними до Хальбштадт. Это была прекрасная возможность пообщается с людьми. На улице, наконец похолодала, они уже проехали несколько деревень, и везде люди резали свиней. Это очень ответственное мероприятие и относились к нему со всей серьёзностью. Все действия были хорошо отлажены и каждый уже знал, что ему надо делать. Мясо обрабатывали сразу свежим и на длительное хранение и то что надо съедать в первую очередь, которое нельзя хранить. Все были серьёзно заняты, но в тоже время, все были в сборе, поэтому пройдя несколько дворов, Мартин много кого встретил и пообщался. Вечером, после чая, у него ещё были дела, он зашёл к своему другу Нойфельд, надо было отдать свой паспорт и своих спутников для дальнейшей обработки и потом направился домой. Да, погода разгулялась, разыгралась настоящая буря с ветром и снегом. В выходной с другом Тевс пошли к другому другу Янцен в Мюнстерберг праздновать Preu;ische " Martini". Это так приятно, что они друзья, что они могут вот так собираться, праздновать, вместе веселится. Как было бы хорошо если бы такая дружба продолжилась и на Волге! Да, может Бог поможет им в этом! Мартин был у себя в офисе, вдруг он услышал шаги, человек, по видимому, очень спешил, и он поторопился на встречу. Это был Тевс. Что случилось, почему ты так торопишься. Меня на улице ждут, то есть нас. Я приехал за тобой. А что случилось, говори скорей. Тевс не мог собрать слова, от быстрой ходьбы, у него перехватило дыхание. Господин Вибе со своей семьёй вернулись с Одессы. Я подумал, что тебе будет это интересно и уговорил знакомых поехать за тобой, а у них мало времени, и нам сказали поторопится. Конечно, это безумно интересная новость, ты молодец, мой друг! Отложив все свои дела, они поехали в Юшеналлее. Их встретили радушно, и за чаем рассказали о своём путешествии, а потом Господин Вибе пригласил Мартина в свой кабинет для беседы. Мартин ждал этого момента. Да, речь могла пойти именно об этом, о том какие обстоятельства ждут его и других переселенцев. Господин Вибе, как и в прошлый раз войдя в кабинет стал серьёзным. Присаживайся, Мартин, разговор у нас серьёзный, моя жена рассказала мне о вашей с ней беседе. Я тебе так скажу, что касается спора между господином Валль и господином Эпп, я тебе рассказывать не буду, ты должен у них сам спросить. Как я понял, пока ты был в России, ты не совсем точно знаешь те события, которые здесь происходили. Господин Вибе встал и подошёл к шкафу, он бережно достал оттуда толстую канцелярскую книгу, раздувшуюся от массы вложенных туда бумажек. Он так бережно обращался с бумагами, сразу видно, что этот господин знает цену бумагам, работает с ними и знает, что торопливость и небрежность такие бумаги не любят. Вот смотри, Мартин, вот здесь ответы на твои вопросы, тебе это будет читать не трудно, потому, что здесь много документов на русском. Я не буду сейчас останавливаться на Прусских событиях, до отъезда депутатов в Петербург, ты сам с ними ездил и сам всё знаешь. Да, Господин Вибе, я помню те события, хотя я был всего лишь помощник, и многие события прошли без меня. Да, я это понимаю, тогда давай всё по порядку, давай начнём с прошения. Ты его знаешь, надеюсь, но так будет лучше, мы его всё же прочитаем. Он достал из папки листок, надеюсь, ты понимаешь, что это копия. Да, я и сам много копий делал, я знаю.
Прошение!
Ваше Императорское Величество!
Gr. Kaiserliche Maist;t!
Любезно просим благодати и милости Вашей, которую уже получили от Вас наши единоверцы меннониты на юге России, и все помнят, как Вы, Ваша Милость, любезно дали им свободу, что их семьи смогли иммигрировать. Мы снова просим предоставить Его Милости и умоляем на благодать Божью и Вашу Милость разрешить меннонитам переезд в Россию. В нашем отечестве заканчивается, ранее данное нам, освобождение от воинской службы.
Ваше Императорское Величество!
Освобождение на 20 свободных лет, и 300 серебряных рублей, которые могут заменить человека, мы пользуемся возможностью и обращаемся к Вам со следующей просьбой:
1. Для той благодатной свободы освобождения от воинской обязанности для нас, и наших потомков, в соответствии с нашими религиозными основаниями, меннониты не могут служить в армии. Но учитывая нагрузку для страны, которая готова дать нам приют, мы просим- Вашу Милость, дать нам благодать подарок в виде годовой оплаты за новобранцев.
А также, мы хотим знать
2. Сколько свободных лет будет выделено новым поселенцам.
3. Сколько земли будет выделено каждой семье в возделывание.
4. Возможность предоставить землю в районе Симбирска на казахской границе, где живут казахи и калмыки.
5. Возможность оставлять за собой право на полученные земли, сформировать колонию получить достаточную сферу влияния и принимать самостоятельные решения.
6. И что земельные участки не будут далеко удалены друг от друга, чтобы не отдалять верующих.
7. Взять с собой, и разрешить пользоваться нашими религиозными книгами, также научного содержания, одежду, постельное белье, кровати, инструменты.
8. В конце нашего скромного Прошения. Мы обязуемся подчинятся инструкции по формированию меннонитских колоний, таких как Молочна и другие где уже живут наши Братья колонисты.
Ваша Светлость, мы так послушно, так смиренно просим благодати и заботы, какую получают наши Братья меннониты на юге России с удовольствием хотим передать низкий поклон от них, мы подписываемся с ними во всех отношениях.
Ваше Превосходительство! Помилуйте, рабов Ваших.
Депутаты от эмиграции меннонитов Пруссии.
Claa; Epp
Isaac Klassen
Господин Клаасс Эпп говорил мне лично, это он настоял на внесение шестого пункта, что земельные участки не будут далеко удалены друг от друга, чтобы не отдалять верующих. Я тогда не придал этому внимания, а сейчас повсюду только об этом и говорят. Да, Мартин, я тоже об этом слышу. Что происходило дальше я знаю хорошо и не только по наслышке, я принимал в этом во всём непосредственное участие. И я был там на месте вместе с господами Валль и Эпп, мы вместе осматривали земли. Мартин замер, он внимательно ловил каждое слово господина Вибе. Боже, этот господин уже видел те места, о которых он ещё только мечтает. Мы состояли в постоянной переписке с конторой иностранных переселенцев. В апреле пятьдесят третьего пришло письмо, где запрашивали имена меннонитов, кому будет оказано доверие приехать на выбор земель, кто приедет в Саратов. Мы собирались, а Хальбштадт, и снова были выбраны Клаасс Эпп и Иоганн Валль. Я принимал участие в составление доверенности для этих представителей. Братья меннониты наделили их всеми правами, они могли подавать прошения, а также доверяли выбрать на их усмотрение участок на который они потом будут переселятся. От себя скажу, что это очень серьёзное обязательство для делегатов, по сути, они решали судьбу переселенцев. В мае делегаты отправились на осмотр земель. Сначала они встретились в Саратове с управляющим Конторой господином А.А. фон Фризен. Делегатам понравилось два из предложенных участка, это земли Самарского уезда, бывший Солевозный Тракт и в Новоузенском уезде земли в верховьях реки Еруслан. Вот уже тогда между делегатами возникла размолвка. Знаете, господин Вибе, я тоже наблюдал, как эти два господина могли серьёзно спорить, каждый отстаивая свою точку зрения. Да, молодой человек, в нашем деле, иногда, это просто необходимо, ты же знаешь, что в спорах рождается истина, так что давай дальше слушай. На первом участке настаивал господин Валль, а Класс Эпп был за второй участок, он собрал информацию про эти земли и находил их более подходящими. Но господин Валль настоял на Солевозном Тракте, он привёл множество аргументов, таких, как, например, там уже жили меннониты, а первый участок был между русскими сёлами, и Контора Иностранных Поселенцев ближе, там много распаханных земель, а это как раз то что надо переселенцам. И как бы там ни было, они всё же подали прошения на предоставление им земель на Солевозном Тракте, по правой стороне реки Тарлык. Упраляющий конторой господин фон Фризен предал прошение для утверждения. Вот так было всё, а дальше ты знаешь, что, получив ответ, господин Эпп отправился с первой партией на новые земли, которых теперь у меннонитов не много не мало шесть с половиной тысяч десятин. Господин Вибе замолчал, молчал и Мартин, он помнил, в начале их разговора, господин Вибе обещал рассказать, как всё происходило документально. Больше он не расскажет, но и вот это что он сейчас слышал, было всё от первоисточников, а не пересказ кто что слышал. Мартин посмотрел на господина Вибе, он сидел молча и смотрел в сторону окна, что он там хочет увидеть, может то что ждёт переселенцев, а может хочет увидеть те земли, о которых он говорил, но он знал уже эти земли. Господин Вибе, я благодарен вам за всё о чём вы мне сейчас рассказали, это было очень важно для меня. Я непременно напишу письмо господину Эпп, и постараюсь всё же попасть на беседу к господину Валль. Мартин собрался уходить. Как вдруг господин Вибе совсем другим голосом сказал ему. Подожди, Мартин, я ещё хочу тебе рассказать какой инцидент произошёл в Одессе с Петер Хертер. О это самое ужасное, что могло произойти, Петер был отчислен с учёбы за пьянку. Не ужели и правда такое могло быть. Да, Мартин, вот такое произошло с одним нашим братом. И теперь его привезли назад, ещё есть надежда. Да, это действительно, очень серьёзный инцидент! Вы правильно сделали, что привезли его сюда, здесь среди нас он поймёт свою ошибку и сумеет её исправить. Я тоже так подумал, и хотел бы просить вас, молодёжь, не отворачиваться от него, а наоборот не оставлять его одного. Я хочу предложить ему работу в Канцляе, там он будет находится под постоянным контролем и занят работой. Господин Вибе, это отличное решение с вашей стороны, так у него будет, действительно, больше шансов на будущее. Мартин вернулся в офис совершенно разбитым. Сколько нового он узнал, столько было сделано для переселения, и почему эта проблема вызвавшая спор между уважаемыми людьми возникла именно сейчас. Почему вопросов больше чем ответов. И почему меннониты, оторвавшись от их церкви теряют над собой контроль. Не на это ли нам надо обращать внимание, ни это ли ещё раз подтверждает. Что мы должны жить рядом, люди нашей веры должны всегда помнить о неусыпном оке Всевышнего, который постоянно пасёт своё стадо. Он мимолётно посмотрел на календарь, о Боже! Я чуть было не забыл! Ровно год назад, в этот самый час, я прибыл в Тигенхофф в Пруссии. Годовщина возвращения на родину из России! Год, как я вернулся и вошел в свой родительский дом, в круг моих близких. Как я мог такую дату забыть. Нет, я не забыл, я помню многие события, которые произошли за этот год, впечатлений хватит на многие годы вперёд. Я тогда ещё не совсем твёрдо мог предоставить, что судьба так скора приведет меня обратно в Россию. Возможно никогда я не вернусь в родные места, в места моего детства, моей молодости. Уповая на Господа, О Боже! Я пошел искать счастья на чужбине, которая станет вторым домом для многих родных и знакомых. И куда приведёт меня Бог, кто знает, будет ли это здесь в колонии Молочная, или я буду с теми, кто установит свой очаг там,-на Волге. Возможно, в ближайшие несколько месяцев этот очень важный вопрос будет решен. Я ушёл с Родины, потому что там не находил своего будущего, не было перспективы в жизни. И я пришёл, чтобы искать призвание здесь, в России. Да, я мог бы там найти подходящее место для службы, было самое время в моём возрасте. Но моя финансовая ситуация была такова, что даже найдя работу создать свой собственный очаг немыслимо. Нет, конечно, можно было найти работу, которая не интересна мне, и что хорошего принесу я этой службе. Кроме того, это полностью противоречит моим убеждениям, и для чего менять эти убеждения, если это меняет всю мою жизнь. Школьный учитель-вот достойная очень благородная профессия. Вот что для меня является мечтой жизни. Я хотел быть учителем и учить детей и молодежь, я не сомневался, что и они примут меня без каких-либо проблем. Мой внутренний голос подсказывал: "Иди на Волгу! Там найдешь то, что ты ищешь, там сможешь свои мысли реализовать в действия». Я ещё не забыл слова матери, которые она прощаясь говорила мне со слезами на глазах, "Не говорите, что прощаемся на всегда!" А потом рыдая добавила: " Я надеялась остаться с тобой в старости, а теперь ты оставляешь меня? " А Ренате, как в последнее время я не отгонял от себя мысли о Ренате, они сами меня догоняли и не отпускали. Мечты о нашем счастье стали совсем не сбыточными. Теперь я далеко от тебя, мы не можем видеть друг друга, я больше не могу смотреть в твои глаза, я чувствую в сердце неописуемую боль. Я уверен, что и ты тоже мучаешься в не понимании, и тебя не оставляет вопрос-почему. Наши пути разошлись, у нас теперь должен быть свой путь. Так решил Господь! Он руководит нашей судьбой. А мы должны ему подчинятся. Мартин провёл у себя дома богослужение: призыв грешников к благодати. Он сделал это специально в этот день, чтобы отвлечься на службу и провёл эту службу как, наверно, никогда раньше, он говорил настолько проникновенно, в такие минуты обо всём забывается и с головой уходишь и отключаешься от проблем. Вечером все праздновали помолвку Мария Корнис и Мартина Хамм. А потом Мартин вернулся домой и до середины ночи писал письмо Давиду Хамм, он теперь живёт на Волге в новом поселении.
Декабрь 1853. Мартин проснулся, но вставать не спешил, что произошло, почему всё, что совсем недавно было радужно и заманчиво, сейчас тоскливо и серо. Сегодня уже декабрь, а что это ему даёт. Время летит, а он и не знает, а дальше что. Господин Валль постоянно занят, да если б он знал, что дальше, наверно, сказал бы, значит проблема есть и очень серьёзная. Но вставать надо, и он быстро вскочил на ноги и быстро, почти бегом подбежал к окну. Да уже декабрь, почти на распев пропел сам себе, это самый суровый зимний месяц, как и обстоятельства, которые происходят в этот месяц. Не только у старших в колонии прокручивается проблема, но и среди ожидающих тоже возникают волнения и сомнения. Эта тема обсуждается теперь на всех собраниях, да и во всех домах. Мартин и Доерксен до полуночи обсуждали толки и мнения руководителей и просто людей в посёлке. Я хочу понять реальный настрой людей и реальные действия руководства, Мартин вскочил, он не мог сидеть спокойно, пройдясь по комнате взад и вперёд, не много успокоился, я не понимаю, как такое могло произойти, я сам был в 1851 году в России и знаю, что было решение, вместо отдельных не связанных колоний правительство желало видеть одну, соединённую в одно братство, колонию. Так можно было легче учредить духовное и гражданское управление. И это решение русского правительства, так обнадёжило переселенцев, но так на самом деле не стало. А какой ответ получили мы сейчас это не совсем то что мы ждали. Знаешь, Мартин, я не совсем всё знаю, Доерксен понимал состояние друга. Я не так близко вхож к делам, как ты. Я был свидетелем того что произошло между господами Валль и Эпп. И опять, я говорю, что был свидетелем, но я не знаю конкретного их разговора, это, вообще, происходило не в присутствии всей колонии, а значит, я только знаю, что говорили люди. Так вот в том и дело, что и я не всё знаю, дядя на Волге, а господин Валль занят. Все говорят, что всего для ста семей составлены планы. В Молочной тоже были квоты, там двести триста семей в год, но на следующий год ещё могли въезжать, а здесь, понимаешь, что всего только сто семей! То есть это окончательная квота-сто семей могут эмигрировать, и только те, кто получит это право и будет в этих списках, будет иметь право на «Feuerstelle" (собственного дома и домашнего очага). Поскольку каждая семья имеет только один эмиграционный паспорт, тогда что будут делать взрослые дети? Наш принцип меннонитов держатся вместе как можно больше, чтобы сохранить менонитский образ жизни. Но русское правительство решило по-другому, они были согласны принять меннонитов в качестве эмигрантов, но расселить их небольшими группами. Чтобы было ими легче управлять, чтоб они не смогли создать отдельное общество для достижения только своих собственных целей. Этот принцип касается всех поселенцев в Россию, не только меннонитов. А именно меннонитам были внесены обязательства проявить себя как блестящая модель, они должны быть не только хорошим, но в их поведении и деятельности не должно быть ничего противоправного, в противном случае, правительство может отменить привилегии. Есть опасения, что следующее поколение эмигрантов не смогут соединится с этими ста семьями. Правительство укажет им место для поселения, и вполне естественно, что это будет совсем другое место. Таким образом Mennonitism в России подвергнется большим изменениям, следовательно, можно ожидать, что привилегии постепенно будут сокращены, и даже приостановлены. А затем меннониты могут быть подвергнуты обычным правилам российских граждан. Перспектива, конечно, не приятная, такого колонисты, и особенно, меннониты, не ожидали от России. Мартин замолчал. Он стоял и тупа смотрел в стену. Вот таким я представляю наше будущее, как вот эта стена. Может сменится даже не одно поколение, пока закон вступит в силу, в соответствии с которым колонисты попадают под провинциальные правительство, и, возможно, что в России чиновничество может достигнуть более высокого уровня цивилизации. Таким образом, стена между русскими и немцами сломается, они станут детьми одной земли. И иностранные поселенцы в России не будут выполнять свою миссию, как, например, меннониты, а будут подчинены единому мандату. А затем будут интегрироваться с народом нации, который они, по желанию ее благородных правителей, подняли из темноты к яркому свету подлинной цивилизации. Мартин молчал, молчал и Доерксен, а потом тихо встал и ушёл, Он не знал, что говорить, действительно ситуация проблемная, утешать Мартина, а как, да и зачем, когда и самому тяжело. Мартин посидел ещё не много, потом понял, что друг ушёл и что уже давно ночь и надо спать. Он поторопился лечь в постель. И вспомнил, как утром не хотел вставать и даже засмеялся. Но напрасно он пытался уснуть. В голове крутились отрывки их беседы, а потом и вовсе стал вспоминать ответ русского правительства. Он уже знал ответ почти наизусть, там говорилось что, с Высочайшего соизволения, было разрешено допустить переселение меннонитов в Россию в количестве ста семей, на свободные земли Самарской губернии и преимущественно в уездах Николаевского и Новоузенского, где больше, чем в каком-нибудь другом месте была необходимость усиленными мерами, в особенности примером, дать лучшее направление хлебопашеству и сельскому хозяйству вообще. Условия, на основании которых разрешено это переселение, состояли в следующем: меннониты обязывались: при предъявлении увольнительного консенсуса Российско Императорской Миссии в Берлине внести в неё в обеспечение водворения каждого семейства не менее 350 прусских талеров, с тем, чтобы получить эти деньги обратно, по прибытии на место поселения. Постоянно иметь ввиду цель призвания в Россию, служить образцом для других земледельческих сословий. Подчиниться всем существующим в уставе о колониях правилам. Зато они получают в надел по шестьдесят пять десятин на каждое выдворяющееся семейство. Им и их потомству предоставляется свобода от личного вступления на военную службу. Но по истечении со времени причисления их к сословию иностранных поселенцев двадцать льготных лет, облагаются постоянным сбором, под именем рекрутского. Пользуются десятилетнею, со времени причисления, льготою от платежа податей. Но на них не распространяется присвоенное водворенным в России меннонитам право винокурения и продажи вина в округах их поселения и в этом отношении они подчиняются действующим откупным условиям. Получается, что даже условия их приёма и тех, кто приехал раньше не одинаковые. Пусть Бог не позволит чтобы их труд был напрасным! O! Gott! Направь меня на верный путь! Когда уснул, Мартин не помнил, он с трудом открыл глаза и быстро начал собираться. Утро было ясное и тихое, всего девять градусов. Это был один из красивых зимних дней, когда деревья украшены инеем, и вся природа стоит во всей своей красе, одета в праздничную одежду. Мартин направился в церковь, но было ещё очень рано, и он сделал небольшой крюк. Ему хотелось пройти посмотреть на эту красоту, подышать свежим воздухом. Сегодня в церкви проповедовал Пеннер. Его тема касаласъ войны, разразившейся между Россией и Турцией. Крымская война началась в октябре 1853, её в России ещё называли "Восточной войной". В начале проповеди они пели гимн -24 Songbrach, No: 723 "O Herr, sind die Wolken des Kriegesdrohtnun, ;berunseren K;pfensehen wir sierollen". Все слушали проповедь и сопереживали, война, это всегда горе. Господин Вибе пригласил после службы придти к ним на чай. Мартину нравилось быть в доме Вибе, у них приятная домашняя атмосфера, а он уже так отвык от домашнего уюта. Да и тема разговора о школьном образовании, возникшая как-то случайно, всегда волновала Мартина, и он был рад, что она возникла в этот вечер. Школа это была его заветная мечта, а они как раз обсуждали ситуацию между церковью и школой. Мартин ловил каждое слово, он понимал, что здесь в другой стране много другого в школьном образовании и он должен это знать. Мартин, я вижу у тебя серьёзный интерес к школе, господин Вибе не случайно именно так обратился к нему. Да, господин Вибе, я действительно серьёзно думаю о школе, я хочу посвятить себя работе школьным учителем. Как это благородно с твоей стороны, отреагировала госпожа Вибе на признания Мартина. Это так важно, когда занимается таким важным делом имея к нему желание и стремление. Я разделяю мнения с моей женой. Спасибо госпожа и господин Вибе. Но сейчас, когда вокруг прослеживается проблема с нашим будущим, я хотел бы задать вопрос. Да, конечно, Мартин, я слушаю тебя, господин Вибе сказал это очень серьёзно. Я хотел спросить, что, если с Волгой не получится, мог бы я остаться здесь и получить работу школьного учителя. Мартин, если бы это зависело только от нас, я бы не минуты не колебался в моём решении и сразу бы сказал, да, ты можешь остаться и работать здесь. Но ты зарегистрирован как переселенец на Волгу, и твои документы находятся в обработке. И до того, как не решатся все вопросы с вашим переселением, ничего нельзя сделать. На всё воля Господа! Проснулся Мартин в прекрасном настроение. Нет. Он не получил положительного ответа, его не обнадёжили и не пообещали работу в школе, но и не отказали. В таком бодром настрое он принялся за работу. Стоит хоть не много отвлечься от дел и их набирается больше чем было. Но и сегодня надо тоже торопится, сегодня он приглашён на свадьбу к Хамм. Мартин, ты готов, в дверь сначала зашёл, а потом постучал Доерксен. Да, я всё успел сделать, мы можем идти. Нет, друг мой, не идти, а бежать. Господин Вибе не будет нас ждать. Мы едим с господином Вибе! Да, госпожа Вибе ещё утром уехала помогать на свадьбе, а господин Вибе любезно предложил тебе и мне поехать с ним. Что ты молчишь, я уже готов, бежим! Когда они подъехали, там уже был; весело, молодёжь как всегда веселила гостей. Потом все пошли в церковь. Абрам Изаак председательствовал на церемонии. После службы обед и праздничное веселье. Рабочая неделя пролетела в разъездах, беседах, бумагах, очень много приходят за помощью в оформление бумаг из-за незнания русского языка. Так что воскресенье это само по себе приятное утро, хоть всё равно вставать надо рано. Воскресенье это самый лучший день для общения, как всегда церковь, а там проповедь, друзья. Вот и сегодня Мартин утром пошел в церковь. В конце службы Старший объявил следующую тему, от которой стало совсем не весело, наверно, ни один из меннонитов не хотел бы сейчас оказатся на месте Петера Хардер. Был вынесен вопрос о дальнейшем членстве Петера Хардер в их обществе. Господин Беренд рассказал о том, что случилось в Одессе, хотя эта история была уже давно на слуху, её не обсуждал разве что ленивый. Но сейчас волнения вспыхнули с новой силой и страсти серьёзно накалялись. В заключении моего рассказа, я хочу выразить мою озабоченность случившемся в Одессе с Петер, и очень хочу надеяться, что нарушитель осознает свою вину и искренне раскатится в своих проступках, это облегчило бы получить прощение. Заключительные слова господин Беренд постарался произнести более убедительно, чтобы привлечь внимание собравшихся. Несколько голосов громко заявили, что они сомневаются в искренности Хертер, и считают, что он должен быть исключённым из общины. Противостояния накалялись, возмущённые заявлением об исключение Петра из общины родственники, выразили свой протест, и заявили, что это очень суровое наказание. Петер всё это время стоял молча, а когда ему дали слово, заговорил твёрдо и уверенно. Мартину показалось, что парень говорит без колебаний, значит он понимает всё что говорит и отвечает за свои слова. Тем более, что он отвечал по существу вопроса. Я считаю, что мне дают суровое наказание, отлучив меня от общины, поистине вы меня оставляете одного с моей ошибкой и не желаете мне помочь, я уже просил прощения, что мне ещё надо сделать. Но обвиняемая сторона заявила, они не чувствуют в его поведении раскаяния, он держится так гордо, как будто совершил героический поступок. Спор нарастал, зал был в полном напряжении, родственники напомнили обвиняемой стороне, что они уже и раньше выносили не правильные решения. Но обвинители стояли на своём, и решение было вынесено не в его пользу и Хертер был отлучен. Мартин смотрел на собравшихся, он старался понять кто из них прав в данный момент. Приняв такое решение обвинительная, сторона серьёзно верит, что это лучший путь исправления, когда наказуемый остаётся один на один. На то и есть община, чтобы подставлять плечо споткнувшемуся. Он не мог придти в себя, не мог даже тронутся с места. А каково сейчас Петеру. Нет, я должен это обсудить с господином Вибе, я думаю он мне объяснит эту ситуацию. Я просто надеюсь, что этот вопрос будет снова вынесен на обсуждение, и, может быть поверят его обещаниям и он будет восстановлен. Мартин сам услышал свои слова, и только тогда понял, что разговаривает сам с собой. Общаться с кем-то в данный момент не хотелось, и он пошёл на выход. Он даже не остался на обед и сразу направился в Мюнстерберг, на встречу с господином Янцен. Господин Янцен был уже дома, он вернулся с церкви, и их семья готовилась к обеду. Ну, молодой человек, ты вовремя, господин Янцен был в хорошем настроение, Мартин за дорогу успел изучить манеры этого важного господина, но к Мартину он относился не плохо, и при случаях всегда отмечал, что видит в нём перспективного парня. Такие слова от такого влиятельного господина дорогого стоят. Давай присоединяйся к нашей семье, не забыл ещё, что совсем недавно ты был с нами в одном вагоне. Нет, господин Янцен, я помню заботу ко мне вас и вашей семьи. Ну тогда давай занимай место за столом. Обед прошёл быстро и только вышли из-за стола, вмиг все разбежались кто куда. Ну хорошо, что мы с тобой одни, здесь у меня нет такого кабинета как был дома в Пруссии, и поэтому будем говорить здесь. Тебя, конечно, интересует зачем я тебя пригласил, и я начну сразу с главного. Мы хотим знать твоё решение по Волге. Ты ещё не передумал идти или хотел бы тут остаться. Господин Янцен, я разговаривал по этому вопросу с господином Вибе, а причиной к такому разговору послужили последние слухи. Господин Вибе сказал мне, что мои документы оформлены на Волгу и поэтому он не может мне ответить. Мартин, тебе правильно сказал господин Вибе, так вот настало твоё время принять окончательное решение. С нашей стороны мы хотим предложить тебе сопровождать наше переселение на Волгу. Мы довольны твоей работой, ты всё делал ответственно и благополучно привёл нас сюда в Молочную, у тебя теперь есть опыт. И вторая группа, которая готовится к переселению, хочет предложить тебе сопровождать их снова. Как ты относишься к такому предложению. Господин, Янцен, я рад такой оценки моей работы, и я готов принять ваше предложение. Хорошо, Мартин, у тебя ещё есть время подумать, на днях, тебе сообщат, мы будем собираться нашей общиной по вопросу о Волге. Ты знаешь, что мы хоть ещё не пришли к месту где будет наша колония, но у нас уже есть своя община, которую возглавляет господин Валль, и он будет вести собрание. К этому моменту ты должен принять окончательное для себя решение о Волге, и, если ты решишь идти с нами, тогда приходи на это собрание. И там ты узнаешь уже не слухи, а всё так как оно есть. Господин Янцен, как я рад это слышать, я уже давно хочу знать, как идут наши дела. Ну вот и хорошо, иди и думай, если передумаешь, сообщи, мы будим искать тебе замену. Такой поворот событий в его сторону отвлекли его от утрешних переживаний. Домой он не зашёл, а долетел, ему казалось, что он снова приобрёл крылья. Столько времени он здесь в России в колонии Молочной и не знает, что дальше. В глаза бросилась стопка писем, аккуратно разложенная у него на столе, это принесли почту и сразу столько писем. Мартин стал быстро просматривать адреса, это от Давида Хамм, а это от Якова Хамм, от дяди Эпп, и ещё одно, нет, это я прочитаю потом, когда немного успокоюсь, а из этих, которое начать читать первым, все письма долгожданные и все дорогие. Письма с Пруссии были ещё интересны тем, что там, кроме прочего важного, написано о доме, о его матери, о друзьях. Письмо от Класса Эпп он распечатывал с каким-то волнением, что написал дядя для него, но волнение было напрасное, в письме не было ничего такого что могло заинтересовать Мартина. За письмами время пролетело так быстро, он это понял, когда стало трудно читать. На улице уже был вечер и света от одной свечи было недостаточно, чтобы читать письма. Он ещё раз проверил всё ли прочитал, значит можно приступать к последнему письму. Конверт был достаточно внушительным. Наверняка, здесь послание не от одной Ренате. Мартин стал бережно распечатывать конверт, да, он не ошибся, в конверте лежали листочки с разными почерками. Безошибочно узнал почерк Ренате, враз перед ним возник образ этой божественной девушки. Она улыбается, хотя глаза очень печальные. Боже, какие ты послал нам испытания! Почему ты не повёл нас по одному пути, почему нам предначертана разлука. Он взглянул на её письмо. Оно было совсем коротеньким, она никогда так мало не писала. И что это за текст, это только приветствие и уже пожелание хорошего пути и прощание. Ренате, почему ты ничего не написала про себя, почему письмо не успев начаться, сразу закончилась. Да здесь ещё написано, но это уже сестрой Ренате. А дальше писал брат и в конце их отец. Нет, я прочитаю эти письма в другой раз, я уже несколько раз прочитал, но ничего не запомнил. А сейчас надо лечь спать, надо крепко уснуть и сон заберёт эти печальные мысли. Мартин давно убедился, что дневные дела отвлекают от всяких мыслей, так произошло и в этот раз. Дел хватало, но личного времени не оставалось. Хорошо, что есть воскресенье, когда можно придти в церковь, здесь столько друзей и новостей, заряжаешься на неделю, до следующей службы. Службу вёл старейшина Беренд. Он прошёл почти в зал, совсем к первым рядам, это означало, что старейшина хочет что-то очень важное сказать. Он ещё не поднял руку, чтобы привлечь собравшихся к вниманию, в церкви и так стало тихо. Братья и Сёстры, начал он, я вышел к вам чтобы сказать одно наше решение. Я хочу быть к вам ближе, чтобы вы поняли меня, и, если кто раньше сомневался, а сейчас смог прочувствовать и принять правильное решение. Совсем недавно мы наказали господина Хертер за проступок, который он совершил в Одессе. Да, мы ему отказали в нашем братстве, отлучили от церкви. Мы снова собирались и разговаривали про его отлучение, помните последние слова Хертер, когда он сказал, что мы его оставляем наедине и не хотим поверить и помочь. Это оказывается действительно так, оставив его одного, мы подвергаем его дальнейшему падению, а может лучше будет, если он будет с нами, и мы подставим ему плечо и направим на нужный путь, по которому поведёт его наш Всевышней. Зал молчал, такое было не часто, чтобы вот так быстро менялось решение. Беренд продолжил, я предлагаю принять наше решение, восстановить Петра Хертер в нашей церкви. Скажу ещё, что господин Вибе согласился взять Петра Хертер к себе в Канцляй на работу в секретариат. Только так занявшись делом, он сможет исправится. Старейшина закончил свою речь, пошёл на своё место вести службу, а зал продолжал молчать. Мартин поймал себя на мысли, что после собрания по отлучению Петра он сильно переживал, а вот сейчас можно успокоится, всё наладилось, а что-то ему не давало слушать проповедь, он ещё обдумывал только что услышанную речь старейшины. Мартин то слышал голос старейшины, когда он проповедовал, то был только со своими мыслями. На перерыве он хотел выйти на улицу, но его окликнул посыльный, молодой парень пробирался к нему с другой стороны зала. Мартин, тебя сегодня ждут господин Валль и господин Янцен, ты придёшь, я им должен это сказать. Да, конечно, я приду, так и передай! Боже! Уже так быстро, теперь он наверняка получит ответ на его вопросы. Посыльный стал пробираться назад, а он почти машинально проверил внутренний карман своего пиджака, там лежало письмо от дяди с Волги, наверняка его захотят прочитать собравшиеся. Вторая часть службы закончилась быстро, наверняка это было связано с собранием, на которое он был приглашён. Снова появился посыльный и ещё издали стал махать Мартину, подавая знак идти за ним. Господин Валль и господин Янцен пили кофе, увидев Мартина повернулись к нему. Ты пришёл, значит тебя всё ещё интересуют вопросы связные с Волгой. Господин Янцен говорил очень серьёзно, проходи, выпей с нами кофе. Господин Валль пока молчал, но тоже очень серьёзно смотрел на Мартина. Господин Янцен продолжал, я рассказал господину Валль о нашей с тобой беседе. Так что мы можем сразу начать говорить о деле. Да, Мартин, вдруг заговорил господин Валль, я слышал о твоих переживаниях относительно Волги, эта тема сейчас широко обсуждается на каждом собрании, в каждом доме. Я не знаю, что ты уже слышал, а что ещё услышишь, хочу тебе сам сказать о наших делах на Волге на сегодняшний день. Ты уже знаешь, что часть наших братьев уже там, на Волге. Да, господа я уже знаю, он быстро полез в карман за письмом от дяди, я вот вчера получил письмо от Клаасса Эпп. Господин Валль улыбнулся, я тоже получил и сейчас мы с тобой обменяемся письмами, конечно, если ты не против, и они дружно рассмеялись. Нам было предложено на выбор несколько мест, но мы сошлись на Новоузенском уезде. Выбрали для поселения участок, лежащий по правую сторону упраздненного солевознаго тракта, около речки Тарлык. Он состоит из шести с половиной десятин удобной для нас земли. Участок утверждён и сдан в введение колониального управления. Так что мы уже можем приступать к его заселению. Мы сейчас обсуждали с господином Янцен кое какие важные на этот момент хозяйственные дела. И сейчас господин Янцен приступит считать и подготавливать деньги к отправке на Волгу. Это деньги для приобретения древесины. Как видишь, мы работаем реально и наши дела уже не только на бумаге. А ещё господин Вибе предложил нам свои услуги у него большие везде связи. С ним нам легче попадать на приёмы, и он лучше разбирается в здешних бумажных делах. Господин Янцен взял свёрток, как потом Мартин понял, это были те самые деньги. И пошёл с ними к свободному столу, чтобы ему никто не мешал. Вот, Мартин, читай, это письмо от Клаасса Эпп, которое получил я, а мне дай твоё, господин Валль был спокоен, но он выглядел уставшим, конечно, на нём лежит такая ответственность. Мартин начал читать, дядя подробно рассказывал о том, что у них происходит. Вот это да, в его письме этого не было, значит он только господину Валль так написал, и теперь и он, Мартин, может это прочитать. Но дядя всё больше пишет о том, что им надо ещё сделать. Мартин насторожился, дальше дядя писал о том, что надо хорошо подумать о будущим детей колонистов, это значит, что надо подобрать достойного учителя. Мартин собрал все мысли в комок и начал снова перечитывать, да, это была интересующая его тема. Я предлагаю, писал дядя, за ранее обсудить кандидатуру на этот пост, желательно чтобы этот человек тоже имел желание на переселение. Мартин затаив дыхание читал дальше. Я раздумывал кто бы мог подойти на этот пост и вот думаю, что кандидатура Мартина Класссен была бы вполне подходящей. Мартин прочитал ещё раз, потом посмотрел на господина Валль, он читал письмо, которое получил Мартин и которое показалось ему не таким интересным, а вот господину Валль, похоже так не кажется, он не только читает, а делает себе какие-то записи, а на письме ставит пометки. Мартин даже успел подумать, зачем он это переписывает, он и так мог бы отдать ему это письмо. А вот это что сейчас читает он, ох как бы он хотел его заполучить, но спрашивать не реально, там столько всего важного. Дальше шло опять о делах, и он ещё раз прочитал про себя. Ну что, Мартин, тебе понятен вопрос твоего дяди. Он спрашивает, о том, чтобы ты принял должность школьного учителя в новой колонии. У Мартина даже перехватило горло. Я всегда об этом мечтал. Я мечтаю работать учителем, это моя мечта с детства. Ну вот видишь, твоя мечта осуществляется. Господин Янцен тоже подошёл к ним, я хочу высказать своё мнение, мне тоже видится, что Мартин подходящая кандидатура на этот пост. Ну видишь, Мартин, уже двое за твою кандидатуру и господин Эпп и господин Янцен, остаётся сказать мне своё слово. Да, я скажу, что и я тоже не против. Мартин растерялся, как все согласны, они его выбрали. Господин Валль продолжил, нам теперь надо услышать твой ответ. Мартин не стал заставлять себя немного помолчать, он сразу дал согласие. Ну вот и хорошо, мы сейчас решили ещё одну проблему. Но мы хотим ещё один вопрос с тобой обсудить. Господин Янцен сказал, что уже говорил с тобой по этой теме, я тоже хочу спросить. Нам понравилось, как ты руководил цугом и благополучно привёл наших братьев в Молочную. Ты согласен возглавить наш цуг, и повести его в Россиию, на Волгу, на теперь уже наши земли. Да господин, Валль, я согласен. Ну вот видите, господа, как хорошо мы сегодня всё обсудили. Отныне, Мартин. Ты начинай заниматься вопросом подготовки цуга. Вопрос этот важный, требует затрат, так что готовь всё, подходи к нам, мы будем собираться и решать все вопросы, знай, что твой вопрос по цугу один из основных. С того самого вечера, когда он услышал о проблемах связанных с Волгой, он очень переживал, но сегодняшняя беседа, очень важная, он понял, что работа над темой о Волге продолжается, а значит есть надежда, на хороший исход. Был прекрасный зимний вечер, Мартин шёл к себе счастливый, вот теперь у меня есть что написать домой, ответить на письмо моей матери и, конечно, поделиться такой радостью с Ренатой. Утром он сделал срочные дела, принялся за письма, когда его позвали с улицы. Оказывается, что самая красивая карета в их округе принадлежавшая господину Корнису сломалась. Карета была не только красивой, но и тяжёлой, лёд не выдержал, и она провалилась одной стороной под лёд. Собралось много народу и вытолкали быстро. Но лёд повредил кое какие части и теперь нужен был ремонт. Господин Корнис увидел Мартина и подозвал его к себе. Ну, парень, как идут у тебя дела. В это время к ним подошёл посыльный от семьи Вибе. Он сказал, что Господина Корнис приглашают к себе господа Вибе. О, как это мило с их стороны, я здесь уже давно и уже совсем замерз. Послушай, Мартин, пойдём со мной, ты мне расскажешь как идут у тебя дела. Мартин с удовольствием рассказал о тех двух важных предложениях, которые он получил. Ты, просто молодец, Мартин, что принял такое предложения, быть школьным учителем это почётно, а вести группу это ответственно. Но ты уже доказал, что можешь, я одобряю их выбор, и рад за тебя. Знаешь, я бы тоже тебя выбрал, если бы мне стало нужно выбирать. Спасибо господин Корнис, ваши слова очень важны для меня. В доме Вибе было тепло и пахло свежими булочками. Господин Корнис благодарил хозяев и сделал долгий вдох, а потом выдох и на распев сказал, я обожаю свежие булочки. За угощением с булочками господин Вибе рассказал, что районы Бессарабии, Херсона и Таврии находятся в состоянии войны. Как знать, что будет дальше, остановится война или куда повернёт ещё, что бы не отразилось на планах переселения, чтобы те районы где они будут идти были не в состоянии войны. Последнее воскресенье в этом году, Мартин пошёл на службу, вёл проповедь господин Валль, после службы объявили каким будет план встречи нового года, и Мартин вышел на улицу. На улице было много ребятни, и так шумели, казалось, что они кричали все одновременно. Боже, как они друг друга слышат, он сам себе рассмеялся, я ж тоже ещё недавно так же кричал, а сейчас я их услышал, наверно, потому, что скора сам войду в класс, а потом на перемене поведу вот таких же как они на улицу играть в снежки или кататься с горки. Вечером был снег, но не сильный, он медленно падал, а Мартин всё шёл и шёл куда то, он попробовал сделать итог уходящего года. Не простой был этот уходящий год. Собралось столько историй, событий, хороших, плохих, но самое главное, он определился, теперь он точно знает, он идёт на Волгу! О мой Бог! Ты можешь заглянуть в моё сердце, ты можешь прочитать мои мысли, ты знаешь моё прошлое, настоящее и можешь заглянуть в моё будущее. Всё в твоих руках, и я весь принадлежу тебе. Направь меня на правильный путь, и веди меня по этому пути, подскажи как сделать правильный выбор. Всё в твоей воли. Аминь.
1854 Мартин открыл глаза, ну вот и январь, ну здравствуй первый день нового года! Новый год начинается с хорошего, сегодня воскресенье, пусть и весь год будет хорошим. Он улыбнулся сам себе, а может своим хорошим мыслям. Надо торопится, можно опоздать в церковь на службу. Церковь уже была почти полной. Все выглядели весёлыми, поздравляли друг друга. Как приятно смотреть на весёлые лица людей, хотя он знал, что не всем сейчас так весело. Они встречают новый год, а сами находятся в состоянии неизвестности. Что их ждёт в этом новом году, что их ждёт в этой незнакомой стране России, и что там будет на Волге. Все говорят, что это очень большая река, но они ещё с трудом произносят название этой могучей реки. Службу вёл господин Пеннер, а в перерыве сразу после обеда к нему подошёл господин Петерс. С тех пор, как Мартин дал своё согласие снова возглавить обоз на Волгу, к нему стали обращаться с вопросами. Люди были довольные Мартином, он хорошо выполнил свою работу, благополучно привёл их цуг с Пруссии в Молочную. Мартин, я хотел от тебя услышать, да и не только я, мы все обеспокоены, господин Петерс был очень взволнован, и даже не смог сразу начать говорить. Такие дела, Мартин, между господином Валль и господином Эпп происходят бесконечные размолвки, то они не сходятся мнениями по выбору участка для колонии, то спорят относительно подчинения. Это вы, господин Петерс сейчас о чём говорите. Да о том, что господин Эпп высказывается принять подчинение властям, а господин Валь настаивает на руководстве внутри колонии, все вопросы решать внутри. Ах да, я слышал про эти споры. А вот мы сейчас все переживаем насчёт прогнозируемого плана села. Клаас Эпп предлагает распределить безземельных между имущими, у кого есть усадьбы, и чтобы неимущие на них работали. Уважаемый господин Валль тоже согласен с такими идеями. Волжские поселенцы очень обеспокоены таким решением. Люди задают вопрос, почему им раньше не сказали ещё там в Пруссии, почему уже в который раз возникают такие серьёзные вопросы. Господин Петерс был явно не в себе. Мартин понимал, вопрос серьёзный. Я полностью разделяю ваше волнение, и уже не раз пытался получить ответ. Но пока не получилось. Я сегодня приглашён в дом господина Вибе, и попытаюсь поговорить с господином Вибе, может он мне что ответит. Если я получу ответ, непременно найду вас и расскажу. Спасибо, Мартин, я потому и подошёл к тебе, ты можешь скорей получить ответ на наш вопрос. Мартин вышел на улицу, настроение было волнительное, хотя день был прекрасный. А по дороге почти невозможно было идти там катались на санках, конечно, люди праздновали новый год! Вечером он был приглашён на кофе в дом семьи Вибе. Они оба понимали, что у их ждёт важный разговор, поэтому засиживаться за кофе не стали. Сразу, как зашли в кабинет, господин Вибе перешёл к делу. Знаешь, Мартин, я уже знаю, что тебя привело ко мне. Я тоже слышу какой настрой у переселенцев. Совершенно очевидно, что существует недоверие к Клаас Эпп в отношении прогнозируемого плана села. Кстати, ты уже знаешь, что умер председатель комитета безземельных Х. Янцен. Нет, я ещё не слышал. Да, вот так, как раз у нас такая проблема, как теперь всё повернётся. Я тоже не одобряю прогнозируемый план села на Волге, господин Вибе замолчал. Мартин решил высказать своё мнение, пусть лучше сейчас ему понять правильно он мыслит, и если что, то услышать от господина Вибе в чём он ошибается. Из уважения к богатым, я верю в непредвзятость плана. Мартин, мне хочется верить, что это недоразумение, и скора всё наладится. Они ещё долго говорили, господин Вибе рассказал, что сомневались и другие, но несмотря ни на что, этот план был одобрен. По дороге домой и дома он снова вспоминал разговор. Ещё и ещё раз прокручивая в голове их разговор. Мартин понимал, что он не одинок, господин Вибе с ним солидарен. Можно было даже и не глядеть в сторону двери и безошибочно сказать, что это Доерксен. Он сначала зайдёт, а потом постучит. Вот и сейчас он не вошёл, а вбежал, и начал говорить ещё не отдышавшись. Что произошло, подожди, я ничего не могу понять. Ты знаешь, что вчера произошло сразу после того как мы ушли из дома Вибе. Нет, я ничего не слышал, что-нибудь плохое. Могло быть плохое, Господь спас! Мы благодарим Его за это! Послушай, Доерксен, не интригуй, давай всё по порядку. Вчера в гостиной в доме Вибе упало со стены большое зеркало и, естественно, разбилось! Как оно могло упасть! Зеркало висело на большом крючке! Вот именно, Мартин, и все так спрашивают, потому что все знают, что зеркало было хорошо закреплёно. Послушай, мы вчера там сидели. Ты, я и господин Вибе. Да, Мартин, именно в том месте где упало зеркало вчера мы сидели, хотя, в принципе, мы всегда сидим, когда приходим в дом к Вибе. Но это могло плачевно закончится, могло убить кого то. Как видим, всё в Божьих руках! Доерксен не смог сидеть на предложенном стуле и предложении присесть, он метался по комнате, было видно, что его ещё что-то волнует. Послушай, не томи, у тебя ещё что-то есть. Говори, не тяни. Знаешь, я слышал разговор на улице, возле их дома собралась группа людей, так вот они обсуждали это разбившееся зеркало, один пожилой господин так конкретно сказал по этому поводу, что я не стал больше слушать остальных, мне стало не уютно. Доерксен замолчал, он подошёл к окну, и стал смотреть туда так пристально, как будто там что-то происходит. Что ты там увидел, почему замолчал, Мартин подошёл к нему и тоже посмотрел в окно. Знаешь, этот господин сказал, это примета, и очень плохая, что-то мы не то и не так делаем. Это сигнал свыше, Господь нас предупреждает, он не забрал никого, а через собравшихся даёт всем подумать о происходящем. Друзья замолчали, Мартин заговорил первым, ты думаешь, что нам стоит подумать о России. Да, я думаю, что этот господин прав, нам есть над чем подумать. В комнате воцарилась тишина. Послушай, Мартин, мы всё равно ничего не придумаем, пойдём лучше на улицу. Ты здорово придумал, пойдём, конечно. А как там на улице, я сегодня ещё не выходил. Да как-то не понятно, с утра было холодно, сейчас, вроде, теплеет, и даже начало таить. А пойдём посмотрим уровень воды! Идея! Мартин и Doerksen пошли посмотреть уровень воды, и по дороге начали обсуждать тему крещение, а затем вернулись в офис и продолжили. В каком возрасте проводить крещение, во взрослом или проводить крещения детей. Я остаюсь со своими твёрдыми убеждениями, что должны признать, как крещение взрослых, так и детей, Доерксен сказал это так уверенно и даже добавив к речи жестикуляцию. В отличии от тебя я тоже твёрдо убеждён и уверен в том, что крещение проводить только взрослыми, Мартин перешёл на крик. Похоже нам с тобой не найти здесь общего ответа, так что давай оставим эту тему. Но оставив один вопрос не решённым, они взялись за другой, за церемонию бракосочетания. Знаешь, Мартин, что касается обетов в церемонии бракосочетания, то я считаю, что надо исполнять закон правительства, и когда отец одного из супругов дал благословение на пару. Почему ты думаешь, что я против этого, Мартин помолчал минуту и продолжил, я не отрицаю согласия родителей, но считаю, что брак — это знак свыше! Он требует не только санкции правительства, но и священства. И надо признать обеты священными. Доерксен резко подскочил и направился к двери, знаешь, я лучше пойду, пока мы с тобой не рассорились и он, не останавливаясь и не прощаясь выскочил за дверь. Оставшись один, Мартин опять погрузился в свои мысли, он время от времени прокручивал все предшествующие события, что произошли с ним, давал оценку, сам себе делал замечания, давал советы. Сейчас он вспоминал, как ещё в детстве мечтал о России, и уже тогда слышал, что туда многие уезжают, и у него появилась мечта тоже уехать. Он мечтал, что когда-нибудь Россия станет страной его судьбы. Теперь он в России, но какие скитания он предпринял, чтобы добраться сюда! Обстоятельства, которые привели его сюда, были довольно странные. Сначала было принято решение отправить делегацию в Россию, чтобы искать дальнейшие пути иммиграции. Этих делегатов отправляли в сопровождении кого-то. Мартин предложил свои услуги, но был отклонен, так как другой человек сделал вперёд предложение. Тем не менее, этот человек получил известие, что его брат предложил взять его с собой в Россию. Таким образом, он отказался ехать с делегатами, после чего они попросили Мартина. Вот так он увидел Россию в первый раз. После более чем двухлетнего пребывания в Россия он вернулся в Пруссию. Однако он не нашел то, что искал здесь, а с другой стороны, узнал гораздо больше, чем ожидал, так что в отличие от намерения вернуться на родину, был готов уехать снова и навсегда. Остаток дня, весь вечер и пока не уснул, он снова и снова прокручивал свой путь назад, а о том, что впереди. Он старался не думать, я полностью полагаюсь на волю Господа, так он останавливал себя от мыслей о будущем. Проснулся от того, что солнышко так ярко светило в окно и свет бил прямо в глаза. Боже мой, а я сплю, а там на улице такая красота. Но когда он вышел на улицу, то узнал. Что в целях безопасности тем, кто путешествует, поездки были отложены на несколько дней. Да. Значит солнышко может не только радовать. Он тоже знал, как и все, кто пришёл с Пруссии, как это страшно видеть и быть там, где были большие наводнения. Долго гулять не получилось, снег таял и вокруг стояла сплошная вода. Он свернул к дому Вибе, надо зайти спросить, что они думают о разбившемся зеркале. Ой, Мартин, ты уже знаешь, что у нас произошло, госпожа Вибе была бесконечно рада появлению Мартина, можно опять кому-то рассказать их странный случай. Она и не слушала ответ Мартина, и продолжала рассказывать, как всё было и даже появление мужа её не остановило. Господин Вибе улыбаясь смотрел на Мартина, останавливать жену не было смысла, она сама догадалась и не прерывая рассказ продолжила, пойду распоряжусь на счёт обеда. Мужчины рассмеялись, проходи, Мартин, можешь смело садиться на диван, как видишь теперь зеркала нет и тебе ничего не угрожает. Сейчас должен прийти Доерксен мы пойдём к Абраму Классен. Знаешь, не только у вас в будущей колонии вопросы касающиеся земли. Но и здесь у нас в Молочной серьёзные проблемы. Вот и решаем их сообща. А что за проблема. Это касается вопроса о земельной собственности "Landzuchtangelegenheit". Молокане направили петицию в Совет с просьбой разобраться с арендной платой за землю. Предлагалось арендовать землю в течение восьми лет, с оплатой один серебряный рубль за десятину. Есть опасения, что мы подпадём под эксплуатацию, в результате которой, колония будет страдать от негативных последствий. Понятно, что эти золотые годы вечно длиться не могут и в конечном счете молокане попадут в сложную ситуацию. Как только сменится обстановка, или станет надо снова срок продлить, аренда может стать чрезвычайно высокой, и её невозможно будет оплатить, и что тогда? Как всегда, открылась дверь и последовал стук, это, конечно пришёл Доерксен. На стук вышла госпожа Вибе, ну ты вовремя, давайте все к столу, обед готов сейчас подадут. После обеда он пошёл домой, но подумал, что там одному делать. свернул в церковь. Народу было немного и не было Хертера, у него важное мероприятие, он собирается женится. Вот так, а Мартин всё еще один. Когда он пошёл домой, на улице уже было темно. К вечеру усилился морозец и ручейки стали превращаться в каток. Утро было пасмурное, конечно, это ещё не весна, вполне нормально и солнце сегодня не светит, но уже совсем скора будет весна. Мартин занялся бумагами, он уже давно понял, что, если утром не сделаешь, к вечеру так и не найдёшь время, а работа стоит. Но нет, это наверняка бежит его друг со свежей новостью. Вот сейчас, если дверь откроется без стука, то точно он. Он ещё не успел свою мысль додумать, как дверь с шумом открылась, и вместе со стуком в дверь он услышал, Мартин, вот ты сидишь и ничего не знаешь, а я тебе несу очень даже интересную новость. Доерксен был взволнован, знаешь, я вчера услышал и вот кое как утра дождался и сразу к тебе. Давай успокаивайся, и говори внятно, что произошло, плохое или хорошее. Я же говорю, интересную новость, ну вот так только можно было тебя остановить. Послушай, Мартин, нашего друга Хертель приняли в Блюменштайн в школу! Что ты сказал! Наш Хертель будет учителем! Я же тебе говорю, что новость у меня очень важная! Я вообще последнее время не стал его узнавать, после того что с ним случилось, он так изменился, он стал другой по сравнению каким был. Да, вчера тоже все собравшиеся там у Абрама Классен, тоже говорили, что он стал совсем другой. Я его помню ещё когда был здесь в прошлый раз, мы жили вместе в Юшеналлее, и что сейчас. Дай Бог, остаться ему в нынешнем состоянии. Господи! Не оставляй его! В дверь постучали, это был посыльный от господина Вибе. Мартин, тебя приглашает господин Вибе, у него к тебе срочный разговор. Да, спасибо, я бегу, Доерксен, если ты остаёшься, то не спутай у меня бумаги на столе, а если уходишь. Не оставляй дверь нараспашку, пожалуйста прикрой. С этими словами Мартин выскочил и побежал на встречу. Господин Вибе был в гостиной, и когда Мартин вошёл, он не стал тратить время и пригласил его к себе в кабинет. Ты уже слышал, что Хертель получил место работать учителем. Да, я уже знаю, мне Доерксен сказал. Ну вот видишь, мы Братья не оставили его со своей бедой. Оступиться может каждый, вот подать руку помощи вовремя, это так важно, не оставить одного с проблемой. Я тебя позвал тоже не просто так, у меня тоже есть вопрос. У нас появилась ещё одна вакансия на место учителя, и мы хотели бы услышать от тебя твёрдый ответ. Хочешь ты занят это место, что надумал с Россией. Господин Вибе, это очень даже интересное предложение, но я принял решение идти на Волгу. Вот это я и хотел слышать. Я подумал, вдруг у тебя планы сменились, я помню о том разговоре с тобой, который уже состоялся. Да, я получал письмо и от твоего отца, но, твое слово для меня тоже важно. Что ж, похвально, что ты не меняешь свои решения, мне нравятся отзывы о тебе и я сам вижу, что парень ответственный. Спасибо господин Вибе. А теперь ещё, на Волге тебе это пригодится, я хочу предложить тебе пойти на конференцию учителей, она состоится в Гнаденхайм. Туда пойдут Иоганн Вибе и Крокер и ты. Мартин не сразу поверил, что ему сейчас предложил господин Вибе. Я очень рад такому предложению, и обязательно пойду. Первый раз Мартин пойдет на конференцию для школьных учителей, это будет для него первое подобное участие в государственном мероприятие по школьным вопросам. Он не вышел, он выскочил на улицу, погода была прекрасная, настроение тоже. Наконец! Наконец! Он почти кричал, наконец наметились кое какие сдвиги, всё- решение принято, и теперъ нужны конкретные действия. Он пришёл домой и написал два письма дяди Эпп и Давид Хамм. Он подробно написал и о своём решении, и о решение и господина Вибе и господина Валль и, конечно, решение его отца. Мартин хорошо помнил, как дядя Эпп особенно ценит, чтобы наряду с его решением было решение отца, он сколько раз напоминал об этом Мартину. Засыпал он с мыслью, что надо завтра срочно подготовить заявление в районном отделении о паспортах для поездки на Волгу группы переселенцев, которую он поведёт.
Февраль 1854.Во второй половине дня Мартин встретился с господином Корнис. От этой встречи ему стало совсем не легче, его не отпускал вопрос ну почему всё так тяжело продвигается, почему столько проблем. Нет, одному—это не решить, очень всё серьёзно. Вечером к нему. Неожиданно, зашёл сам господин Вибе, он принёс Мартину письма, но письма это он захватил по пути, конечно, у него была другая причина. Ну, что, Мартин, я знаю, что ты был сегодня в районном отделении и я бы хотел знать, что тебе там сказали. Да, точно я был там сегодня, проходите, господин Вибе, спасибо за письма, но он даже не посмотрел от кого, не было времени. Господин Корнис сказал, что на Волге могут возникнуть проблемы, между теми, кто хотел получить паспорта, но финансово не обеспечен, и кто в состоянии сам вести свое хозяйство. Правительство может потребовать, чтобы каждая обеспеченная семья добавила в фонд не имущих. Проще, сказал он, правительство умывает руки. Надо самим решать свои проблемы. А что скажут на это сами люди, захотят богатые платить за бедных, и как это будет выглядеть в дальнейшем. Господин Вибе выслушал молча, потом вздохнул, покачал головой и направился к двери. Ладно, Мартин, пойду я надо думать, как решить эту проблему. Вся надежда на Бога! Проводив гостя, Мартин вспомнил о письмах, он стрелой бросился к столу. Какая радость, одно письмо от Якова Хамм. А второе, да, этот почерк он ещё не забыл, это письмо от Ренате Шульц. На душе стало тревожно и нестерпимо больно сжало виски. И всё же первым прочитал письмо Якова, а потом дрожащими руками открыл письмо Ренаты. Боже! Да как же можно забыть образ этой прекрасной девушки. Он закрыл глаза и вот она Рената, в тот день когда он пришёл сказать ей что всё он уезжает. Она была бесподобно красивой, и даже услышав от него прощальные слова, оставалась такой же, ни слезинки, ни истерики, молча, неподвижно, грациозно. Утром он проснулся с головной болью, а тут опять пришёл Доерксен, как он мог забыть, они давно договорились, что Доерксен расскажет ему об укладе в русском чиновничестве. Мартин чуть не рассмеялся над своим учителем, таким важным он, наверно, ещё и не видел своего друга. Но промолчал. Государственная служба в России совершенно уникальная и разделена по разным признакам, видно было, что он хорошо подготовился и текст выучил наизусть, если его прервать, он точно запутается. Но зачем, человек старался, готовился, и это же для Мартина он делал. Существует большая разница между военными и гражданскими чинами, первые, имеющие особые привилегии и выше вторых. Если человек служил в армии и достиг высокого ранга, он имеет право на более высокую позицию на государственной службе, нежели тот, кто работал лишь в качестве гражданского служащего. Любой человек, родившийся в дворянстве, должен начинать службу с низкого ранга. Даже великий князь, не освобождается, он проходит весь этап на одинаковых правах. Если сын дворянина не служит, он сохраняет звание благородства унаследует от своего отца, но его детям это не переходит. Вполне естественно, что Петр Великий, который создал эту систему, осознавал преимущества военной силы. Однако, не многие были готовы служить в армии. Кроме того, Doerksen ещё объяснил кое-что об администрации колонистов в России. В ряде колоний инспектор находится под юрисдикцией социального обеспечения. Комитет "Fuersorgekomitee". Инспектор также имеет обязательство защищать колонистов от русской власти, а в некоторых случаях, представляет их интересы. Он действует через районный отдел, и следит, чтобы колонисты выполняли свои обязательства, наказывает их в случае если обязательства не были достигнуты, урегулирует споры, насколько он может, представляет их в некоторых бизнес-сделках. Мартин слушал своего друга и понимал, как много ему ещё надо узнать, сколько нового, и это надо знать сейчас, потому, что Волга, это уже не просто мечта, это теперь самое что ни наесть настоящее и реальное! О, мой Бог! Спасибо Тебе!
Март 1854 Ну наконец то, Мартин взял конверт, это было письмо с Волги от Давида Хамм. Он быстро стал просматривать текст. Нет остальное потом, сейчас главное. Да, вот и самое главное. Его там ждут, и они рады, что он принял такое решение. Да и Мартин сам был доволен, что всё сложилось. Зима, кажется, заканчивается. Снег хорошо тает, за исключением на полях. Сейчас мысль о Волги заменяет все другие заботы. Что касается будущего, он по-прежнему, мечтает прорваться на новые поселения. Будущее его жизни во многом зависит от этого. Снова и снова мысли там, он уверен, что создание новой колонии начнётся с твердого фундамента, в котором будут нуждается будущие поколения и они добавят и укрепят этот фундамент. На самом деле, он чувствует себя очень обеспокоенным, так как от Церкви в качестве администраторов, будут избраны два человека, от них будет зависеть многое. Однако, он не мог не думать, что главной основой для духовного, а также физического благополучия общины важно основываться на этих принципах, и только зная, что такое сообщество установлено, можно быть спокойным за будущее. И вот кто и как заложит этот фундамент, Мартину было совсем не безразлично. Крымская война 1853-56 не обошла стороной и их. Через их посёлки проходили военные войска. Говорили, что около 8000 солдат пройдёт. Doerksen и Мартин пошли в Альтон, чтобы увидеть продвижение транспорта и войск. Они стояли на двух станциях Линденау и Кронсплантаже. Жители помогают им и солдаты, похоже, очень довольны таким приёмом. Друзья услышали, что ожидается интересное мероприятие, и быстро, что бы не опоздать направились к дому Нейфельд.
Возле дома уже было много народу, а вечером на дворе Нейфельд хор, и конечно Мартин и Доерксен, пели для солдат несколько молитв. Солдаты были поражены, многие впервые слышали, они и мы понимали куда они идут и с обоих сторон получилось хорошо. Для нас, что спели им молитву на дорогу, попросили Господа не оставить их, а со стороны солдат, что кто-то о них помолился, и хоть на вот эти минутки вернул в сердце тепло. Дороги были размыты весенним половодьем, поэтому солдатам срочно, прямо на ходу, меняли маршрут. Сегодня в полдень неожиданно военные прошли по их посёлку. А другие войска перешли к Розенорт и Гальбштадт, где были построены временные мосты.
Апрель 1854. Девятое апреля Страстная пятница, а одиннадцатого будет-Пасха, праздник! Все в праздничном настроении, в церкви службу ведут уважаемые Старейшины. Народу на службе много, когда запели хором, получилось так мощно, и все были уверены, что Господь их видит и слышит. Праздновать долго не было времени, и уже тринадцатого апреля в Мюнстерберг было совещании. Господин Янцен встретился с теми, кто идёт на Волгу. Обсуждались конкретные моменты о подготовке вагонов в дорогу, а в заключении господин Янцен поднял очень серьёзный вопрос последних дней. За то время, что солдаты были расквартированы в селах, произошла вспышка инфекционных заболеваний. Во многих домах болели, а в некоторых случаях даже со смертельным исходом. В Орлове и Тиге двенадцать человек больны. Это не могло не отразится на подготовке в дорогу.
Май 1854. Весна. Воскресенье. В Юшеналлее пробыли весь день, а в последующие дни ездили по посёлкам, встречались с отъезжающими, решали их вопросы с отъездом на месте. Всех радоволо, что эпидемия не зацепила отъезжающих. Мартину тоже надо возвращаться в Muensterberg, пора на этой неделе основательно заняться упаковкой вещей. Но другие дела нельзя оставлять тоже. Господин Янцен заехал за Мартином, и они поехали в Хальбштадт в отношении паспортов, а также надо было решать важные финансовые проблемы. Всё! Вещи упакованы! Погода холодная, дождливая. Чувствуешь себя, как в пасмурные ноябрьские дни, когда страшно выйти из дома. А у них впереди большая дорога! И это за день до праздника Пфингстен. В воскресенье утром Мартин пошел в церковь. На ужин пошли к Вибе, туда же вечером пришли Госпожа и господин Янцен. Опять прощания. Хотелось простится со всеми, встретимся, когда или нет. Последний день мая, и Мартин с господином Янцен пошли в Альтон чтобы попрощаться с Иоганном Фризен и Иоганном Вибес.
Все желают отъезжающим счастливого пути! С Богом!