Большую часть дня я провел напротив телевизора. Изображения на экране сменялись одним за другим, то всплывало лицо диктора с прогнозом погоды, то начиналось какое- нибудь популярное шоу, разбавленное рекламой. Чем занималась Лори со своей подругой- не знаю, я больше поглощен вырезанием по кости под мигание картинок на экране теле ящика. И это далеко не кости скота, хотя для меня это спорный вопрос. Да, вырезал на кости моей жертвы. Использовать все, без остатка- вот мое почтение. Вырезанные причудливые рисунки, залачены и оформленные в рукоятки ножей и других столовых приборов кости с моей легкой руки распространились по всему округу и даже за его пределы. Никто не жаловался, даже наоборот время от времени поступали заказы на « необычный столовый прибор для моей дорогой тетушки из соседнего штата» или « памятный охотничий ножик с гравировкой: Любимому от Съюзи». Можно сказать, что я дарю новую жизнь своим жертвам. А всему этому меня обучил Отис. Я помню наши первые уроки настолько отчетливо, как будто это было совсем недавно.
Мне было лет двенадцать, когда отец позвал меня на охоту. Мистер Купер говорил, что я слишком юн и не стоит брать меня с собой на охоту, но у Отиса были на то свои соображения. Этого оленя мы быстро заприметили. В этот день пап делал упор на мою походку, на умение бесшумно приближаться к своей добыче. Сам же он двигался настолько легко и бесшумно среди кустов и веток деревьев, что я еле сдерживал свое восхищение. Сделав несколько шагов, Отис посмотрел в мою сторону через плечо и кивнул. Набрав в грудь побольше воздуха и, боясь даже выдохнуть, пошел вперед. Я боялся абсолютно всего: от шелеста листьев на нечаянно задетой ветки, до хруста спрятанного от глаз сухого сучка. Но, чему быть- того не миновать. Уже приблизившись к папе послышался хруст. Внутри меня что-то оборвалось, в груди похолодело, а сам уже приготовился к долгой ругани от отца. Но тот лишь улыбнулся и опустил свою руку мне на голову.
— Не бойся, ругаться не буду. Я еще не обучал тебя правилам охотничьей ходьбы. Сегодня я лишь посмотрел на твой потенциал. По правде говоря, ожидал более худших результатов. Пошли, я покажу тебе основы.
И после этого начались тренировки. От правильной поступи, до бесшумного прохода через густые заросли. Видя довольное лицо Отиса понимал, что я способный ученик. Но временами его лицо омрачалось, он хмурился и витал где-то далеко в своих размышлениях. Это не было связанно с моими промахами, а с тем, что нас ожидало в будущем. Следом за этими тренировками пошли учения стрельбе из оружия, правильное держание охотничьего ножа в руке. Не могу сказать, приходились ли эти часы тесного общения со мной для папы радостными или нет, но я испытывал необычайное удовольствие и радость от этого. И вот настал наш день «Х». Вооруженные охотничьими двустволками, мы бродили в чаше леса.
— Смотри, сын, чьи следы здесь видишь?
— Зайца, — ответил я, всматриваясь в то место, куда указывал Отис.
— Хорошо. А там что? — Спросил он, указав в сторону ближайших деревьев.
Я начал всматриваться, но ничего не увидел. Папа приложил палец к губам и двинулся туда, куда указывал минуту назад. И только тогда я понял, что спрашивал он не о следах. Пройдя пять шагов я заметил мирно пасущегося оленя за редкой полосой из деревьев.
— Красивый.
— Вся жизнь красива. — шепотом ответил отец. — Посмотри на эту блестящую шерсть, на эти стройные ноги. Природа прекрасна во всех ее проявлениях. Ты не забыл, зачем мы здесь?
— Нет.
— И ты готов прекратить жизнь этого зверя?
Не раздумывал. В этот момент впервые услышал удаленные шаги своего Спутника. Я чувствовал его приближение, чувствовал его дыхание, распространяющее смерть. Но никакого страха. Это была как встреча давно знакомых людей, которые были в долгой разлуке и теперь встреча состоялась.
—Да.
Отис отошел, разрешая мне сделать выстрел. Я прицелился, мир вокруг бутдо замер. Спутник стоял за моей спиной и ждал выстрела. Тем временем олень все так же продолжал пастись, не обращая на нас никакого внимания. Я взвел курок и только в этот момент животное подняло голову и посмотрело прямо на меня.
— Терпение. Дождись момента.
Я прицелился. Вдох, удары сердца. Время остановилось. Каждая секунда казалась вечностью. Вдох, удары сердца. Вдох, удар.
Выстрел.
—Отличная работа, Сет.— Папа похлопал меня по плечу и направился в сторону мертвого зверя. Я и так понял, что отлично справился с работой. Мой новый старый друг весело завыл и вихрем взлетел в небо. Отличная работа, да. Чистый выстрел, даже не испортил шкурку. Отис еще раз перепроверил тушку и, выпрямившись, показал большой палец. Улыбка сама появилась на моих губах.
Я выбрался из паутины воспоминаний и, как оказалось, вовремя. Ливень за окном сошел на нет и значит пора отправляться к Пелетье. Не сказать, что я ленивый, просто иногда хочется чтобы о тебе забыли. Лимит потрясений за столь короткий срок давно уже исчерпан. Остается только радоваться, что Зверь к началу этой неразберихи уже спал в глубине меня, иначе предугадать то, что могло бы случиться, не сумели б и лучшие специалисты с Уолл- Стрит.
Аккуратно свернув недоделанную рукоять и ножик в небольшое полотенце, направился на второй этаж, в свою комнату. Предупредить Лори или нет? Она слишком беспокоиться обо мне. Да и что может со мной случиться? Уже будучи у себя в комнате подошел к рабочему столу, расположенному у окна, открыл нижний ящик и положил сверток. А теперь очередь медпренадлежностей увидеть свет. Аккуратно сложенные в черном футляре приборы. Скальпель, шприцы для инъекций, зажимы, щипцы, ампулы с растворами, ножницы. Еле слышный щелчок и я уже проверяю все ли на своих местах. Как всегда, все разложено в своих отсеках, чистые и простерилизованные. Всегда заранее кладу новый шприц за место использованного, сразу после операций или по приезду домой. Как никак этот чемоданчик принадлежал Отису, а его вещи берегу пуще зеницы ока.
Я подошел к отцу, тот все еще сидел и осматривал добычу.
— Иди сюда, сын. Посмотри. — Он провел рукой по боку оленя. — Какая блестящая шерсть. Мы кормим наш скот различной дрянью для достижения такого результата, но такое подвластно только Природе. Совершенство, неподвластное человеческим рукам. Иди, иди сюда!
Я поравнялся с Отисом, тот жестом приказал присесть рядом. Затем, взяв мою руку, положил на бок животного.
— Зачем?
— Вот она, смерть. Ты чувствуешь?
Жестом захлопнул крышку ящичка, проверил, закрылся ли замок- зажим и, забрав черную матовую коробочку, вышел из комнаты. Прежде, чем спуститься вниз, забежал к Лори и предупредил, что уезжаю. Пообещав вернуться ближе к ужину направился вниз, навстречу долгой поездке к семье Пелетье.
***
Дорога оказалась предсказуемо скучной. Ферма Лу находилась на другом конце округа, к западу от города. Ни одной машины навстречу или хотя бы передо мной. Здесь и так на дорогах не особо людно, но сейчас наблюдался полный штиль. Полное одиночество. Только я и мой старенький пикап. Да и голос радио ведущего, сменяемый различными исполнителями песен. А мимо проплывали небольшой подлесок, сменяемый проплешиной полей, да бесконечный хоровод столбов. И в такой идиллии я находился чуть более двух часов поездки, а затем перед моим взором замелькала нужная ферма.
Дома, расположенные на фермах копируют друг друга. Отличаются лишь внутренним содержимым да и, разве что, флюгером на крыше. Не знаю, как в других штатах, но лично в нашем округе так и было. Одиноко стоящий двухэтажный дом, немного поодаль персиковый сад, да необходимые постройки, амбары да сараи с вольером для скота. По периметру ферма окутана железной проволокой, ночью находящаяся под напряжением. Я отказался от такого новшества. Не хочу лишних жертв, ведь в мои сады иногда залезает местная шпана за орехами и плодами с деревьев. А они, я уверен, предпочтут небольшую трепку за шкирятник с кучей нотаций, чем превратиться в кучку обуглившегося барбекю со специфическим ароматом. Припарковав пикап у калитки, прихватив поклажу и закурив сигарету, направился к дому. Докурив Marloy по дороге и закинув ее в пепельницу на крыльце, постучал. Дверь мне открыла сама Лу. Всегда любил эту жизнерадостную, но в тоже время строгую женщину. А какой она могла быть иначе? Рано потеряла мужа, осталась с двумя дочерьми на руках и дюжиной породистых лошадей в загоне. Это и закалило ее до предела. Она постоянно посещала наши мини- собрания в городском баре, беспощадно критиковала любую мысль или идею, казавшаяся ей «беспросветной брехней и дитем слабого ума». Жестоко? Зато- честно. И никто не отваживался сказать Пелетье грубость в ответ. Ей стоило только посмотреть на словесного противника и тот замолкал. Да, Луенн даже самых диких жеребцов превращала в послушных пони, а тут какой-то перебравший местного пойла мужик. Но для меня Лу- вторая мать. Совместно с Купером, она взяла небольшое шефство надо мной и Ло. Что Купер, что Лу помогали в трудных минутах и я мог полностью на них положиться. Если старый фермер был ко мне строг и требователен, то женщина меня любила и баловала. Сыновей же нет, но она очень их хотела. По этому в случае моего раскрытия она стоит на третьем месте, после сестры и Джеффа, кого я боюсь ранить истинным лицом. Но, не время думать об этом.
Я постучал в дверь. Через минуту дверь отворилась. Ее открыла Лилли, младшая дочь Лу. Ей уже девятнадцать, высокая худенькая девушка с такой же пышной копной волос, как и у ее матери.
— Привет, Лилли. Мать дома?
— Да, проходите. — Девушка впустила меня в дом и показала на кухню. — Она там. Мам! Сет пришел!
Не успел зайти на кухню, как оттуда , мне навстречу, вышла Пелетье. Такой я ее и не видел. Она… плакала? Распухшее лицо, красные глаза и мокрые следы на рубашке. Вид у нее был ужасный.
— Что…
— Привет, — перебила женщина,— хоть бы позвонил предупредил что уже едешь или еще что…
— Что случилось?
Луенн улыбнулась, но улыбка эта была фальшивой.
— Все впорядке, лук резала вот и… Инструменты с собой?
Я кивнул.
— Ну тогда пошли, а то задержишься и приедешь запоздно.
Я не стал настаивать на разговоре. Что же могло выбить эту женщину из себя? Честно, я и себя иногда считаю слабым человеком, даже по меркам обычного мужика. Не то, что бы я плакал или был излишне сентиментален, Но все же я не считаю себя сильным человеком. А тут- сильная Лу и слезы. Может на самом деле сильные духом, волевые люди так себя проявляют и слезы- это своеобразная дань?
Под эти размышления я незаметно для себя показался в загончике для свиней. Не смотря на то, какая живность здесь содержится, вони как таковой не было. Так же как и мух. Бросив беглый взгляд на пол понял- Лу основательно подготовилась к моему приезду. Молодые двухнедельные самцы уже сидели в специальном ограждении, где находился стол для кастрации. В то же время матка лежала в другом углу, за ограждением и кормила других своих отпрысков. Поймав одно из них, вместе с хозяйкой привязали на столе брюшком кверху. Надел перчатки и наполнил шприц препаратом. Аккуратно проткнул кожу молодого порося и впрыснул прозрачную жидкость. Пациент лишь недовольно взвигнул, попытался дернуться, но не смог. Привязали мы его на совесть. Прям так же крепко, как я привязываю своих «свиней».
— Сегодня ты будешь сам разрезать добычу. — Сказал Отис, вставая с корточек. — Ты его убил, тебе его и свежевать. Ты готов?
Мы уже находились дома, в сарае, где обычно забивали скот. Тушка лежала на столе и готова к дальнейшему ритуалу.
— Он красивый. — произнес я.
— Он и сейчас красивый.
— Разве олени не создания со сложной психикой?
— У них разум четырехлетнего ребенка, сын. — Молвил Отис. — Даже умнее четырехлетнего. Они заботятся друг о друге и об окружающей среде. Олени очень похожи на нас. И мы должны почтить каждую его часть. Шкура, кости, мясо. Никакая часть не пропадет.
Я крепко сжал нож в своей руке и приблизился к оленю. Отец еще раз, напоследок, провел рукой по блестящей шерсти животного и сказал, повернувшись ко мне:
— Ты помнишь как нужно сделать надрез? Держи острием вверх, — давал указания Отис и немного притормозил меня. — Повредишь органы- испортишь мясо.
Я нанес удар…
Операции прошли без осложнений, но запускать к матери- матке их не запустят до заживления. Все это время Пелетье молча наблюдала или помогала мне. Уже снимая с рук перчатки решился снова задать вопрос:
— В чем дело?
Женщина посмотрела мне прямо в глаза, но ничего не ответила.
— Послушай, Луенн. — Начал я, — я ведь все равно не отстану от тебя, пока ты мне все не расскажешь. Ты, вместе со стариком Купером заменили наших родителей, не смотря на кучу своих дел и проблем. Неужели ты думаешь, что я смогу вот так просто оставить тебя здесь. Плачущую тебя. Что произошло?
— Сет, это… — женщина тяжело вздохнула, ее голос дрожал.
— Финансовые проблемы? — Я мысленно прикинул какую сумму смогу дать Лу безвозмездно, не прося ничего в замен. Поверьте, это очень большая сумма денег. — У девочек проблемы со здоровьем? Нужно лечение?
— Энни.. — После молчания отозвалась Лу ( боже, как я ненавижу когда женщины выдерживают эти драматические паузы, театрально молчат ) — Знаешь, пошли в дом. Я приготовлю чай, а там и поговорим как следует. Знаешь, — Пелетье ухмыльнулась, — свинарник- не лучшее место для подобных разговоров, как думаешь?
Я улыбнулся и мы вышли из сарая.
***
—Так что произошло?
Мы уже сидели на кухне, вдвоем. Младшая дочь женщины к нам даже не спустилась. Оно и к лучшему. Как я предположил- разговор будет тяжелым для Лу и таки я оказался прав.
— Ты же знаешь Энни. Она то и дело уезжает в Атланту. С работой в городе немного не все так радужно, как предполагалось, но иногда она уезжала надолго. Сначала говорила, что живет у подруги, а затем оказалось что нашла себе какого-то парня и временно живет с ним. Я понимаю, сейчас другие времена, другие правила у молодежи и новый взгляд на отношения. Я ее просила только об одном: что бы не принесла в подоле. Приезжал он с месяц назад к нам. Какой-то весь прилизанный, напомаженный, ноготочки все аккуратные, покрытые лаком. Да и ручка как бабы. Приехал, поморщился и давай выговаривать : « Как в этом курятнике можно жить? Что, твоя мама реднек какой-то? «. Ты бы видел какой я ему скандал устроила за такие слова. А эта, бессовестная, его защищает. Да как ты смеешь на него так говорить, мол. Так и уехали они вдвоем в этот же вечер. А неделю назад приехала. Вся в слезах. Променяли на какую-то вертихвостку. И говорить ничего не стала. А сегодня вон закрылась у себя и… — Голос женщины дрогнул. — Лилли к ней зашла, а та не откликается. Дернула за ручку двери в ванную, а она закрыта. На крики я поднялась наверх, выломали дверь, а там Энни стоит, руку себе разрезала. Никуда не поехали, рана не совсем глубокая была, я ей руку продезинфицировала, да наложила пару швов. Спрашиваю: зачем ты это сделала? Молчит. Молодая, глупая. Начала было что-то говорить про любовь, ну я ей и влепила пощечину. А младшая и суетится рядом. Священника нашего позвала, сказала он знает психологию, поможет…
— Старина Грэмм? — перебил рассказ фермерши, — разве он знает психологию? Он знает только заповеди, а остальное…
— Тебе бы почаще посещать службы. У нас давно уже другой пришел на его место. Дэниэл Уорд. Не знаю откуда он приехал, толком я с ним и не разговаривала. Но, скажу одно- очень приятный молодой человек. Чуть постарше тебя. К нему вся округа обращается за советом и он еще ни разу никого не подвел.
— Это самый лучший отзыв о моей персоне. Который я удостоился услышать.
Я повернул голову туда, откуда доносились эти слова. В дверном проеме стоял мужчина, лет сорока, может чуть младше. Большие карие глаза, окаймленные черными ресницами так, что они выглядели как накрашенные тушью или подведенные черным карандашом. Черноволосый, кучерявый, с легкой щетиной на лице. И в стандартной черной рубашке «Tab Shirt». Луэнн засмущалась.
— Извините, отец Дэниэл, мы тут о своих делах немного разговариваем. Кстати, это Сет. Я вам о нем рассказывала.
Мужчина подошел к нашему столу.
— Рад знакомству, Сет. Я, как вы уже знаете,- Дэниэл Уорд, новый служитель вашей церкви. Меня пригласили к Вам из округа Кинг за место ушедшего от нас отца Грэмма. Мне было бы приятно увидеть вас на моих службах.— Святой отец улыбнулся, но, судя по всему, присоединится к нам не хотел.
— Я и при старине Грэмме не очень-то посещал церковь. Так что ничего не могу обещать.
— Сет. — Одернула Пелетье. — Скажи Лори, она же посещала службы. Один раз-то можно придти.
— Уважаемая миссис Пелетье, я вас вынужден немного перебить, но все что я смог- я уже сделал. Вроде бы мисс Энни успокоилась, но я бы посоветовал не оставлять ее одну. Она очень подавлена. — Произнес святой отец. — Заедьте завтра за мной до ланчыа, я с ней еще раз поговорю, а дальше посмотрим и составим удобное расписание для наших встреч. Не беспокойтесь, с такими случаями я сталкивался, и для меня не составит особо труда помочь этой девочке.
— Спасибо вам большое. — Еле сдерживая слезы произнесла женщина. — Сет, ты не мог бы Подвезти отца до его дома?
Как я могу отказать Лу? Попрощавшись, я в компании священника направился на выход. Святой отец попросил высадить его у церкви, ему там надо сделать кое- какие дела. Я лишь кивнул в ответ и мы тронулись в путь.
— Извините за вопрос, но я просто не могу вас не спросить об одной вещи. — Дэниэл прервал молчание.
— Задавайте.
— Вы сказали что и раньше не посещали церковь. Не утолите мое любопытство ответом?
— Вам так интересен этот вопрос?
— Мне интересно все в новых знакомых.
— Я не знаю есть ли Бог на самом деле. Не знаю, верен ли мой путь и мои мысли насчет этого. Да и сомневаюсь что он услышит меня среди тех, кто без конца молится и обращается к Нему с мольбой о помощи.
— Большинство просьб достаточно пусты, по сути они даже вредны для самих же просящих. Если правильно просить и правильно сформулировать свою просьбу к Господу, то она как луч света пробьется среди суетных просьб и будет услышана.
Я фыркнул:
— Да ладно? Нет, не верю.
— Столько чудес проходит в стенах дома Божьего. Люди даже исцеляются. Как душа проходит исцеление, так и тело. Хотя, опережу Вас. Я не говорю что все можно вылечить при помощи молитвы. Посещение врачей я приветствую. Может быть по этому и стал изучать психологию, что бы смог спасти раненные души. Хоть немного.
— И вы считаете что каждому выдано по заслугам? Любые испытания – каждому по силам?
— Я могу бесконечно долго разговаривать на эту тему, мистер…
— Суонсон. Сет Суонсон. Можете звать меня Сет.
— Спасибо, а вы меня – просто Дэниэл. Так вот, если вы хотите об этом поговорить, то приходите на проповеди, а после них я с радостью поговорю с вами на любую тему.
— Священник, психолог да еще и любитель философии.
— Да, я согласен, странная комбинация, но человек многогранен, да и эти три сферы тесно переплетаются между собой. И эта связь проходит через века.
Я промолчал, но Уорд видимо решил продолжить разговор. Как хорошо что мы почти приехали.
— По правде признаться, я давно уже ищу хорошего собеседника. Все разговаривают со мной больше как со священником, а не как с человеком. Да, я сам выбрал себе эту профессию. Но мне не хватает простых разговоров, которые как можно меньше касаются моей работы. По этому я был бы признателен вам, Сет, если вы составите мне компанию и разбавите мой досуг интересными темами для разговоров.
— Я фермер. Какие у меня могут быть интересные разговоры?
— Вы мне уже интересны.
Я посмотрел на собеседника, тот смотрел вперед и улыбался. А через минуту мы оказались перед церковью и Дэниэл вышел из машины. Но затем резко повернулся ко мне и произнес:
— Я не настаиваю на ежедневном общении, если хотите- раз в месяц, поверьте, мне и этого будет вполне достаточно. И извините меня за мое поведения. Просто вы мне интересны.
— Я не могу ничего обещать.
— Тогда, просто придите на службу. Приведите свою сестру. Окажите мне честь своим приходом. Нет- нет, ничего не говорите. Все разговоры потом. Службы по воскресеньям в семь утра. И да, спасибо, что подвезли меня до места. Я у вас в долгу. Счастливого пути.
И на этой ноте этот странный тип развернулся и направился в сторону бревенчатой церквушки. « Вы мне уже интересны». Я теперь даже и не знаю, кто мне более неприятен: детектив Бриггс или этот святоша, от которого у меня мурашки по всему телу.