Возвращалась Смерть в царствие Аида по пустыне Уныния после ночного дежурства. За плечами портфель «Миру Мир», а в нём сменка, потому что без сменки в царствие Аида не пустят.
Вдруг, откуда не возьмись, нагрянул ужасный ураган, да такой, что даже Смерть перепугалась. Кружил её, вертел, то по часовой стрелке, то против, и в одно мгновение злодейке показалось, что ещё кого-то в этом смерче кружит, и лицо такое знакомое-знакомое! Чего только в пустыне Уныния не привидится. Ураган крутил-крутил, дул-дул да и перестал. Не век же ему буйствовать!
Смерть принялась ползать на карачках и подбирать все свои разбросанные по песку вещи: вытащила косу, воткнутую в бархан, подняла портфель «Миру Мир» со сменкой и пошла дальше. Идёт и чувствует: в портфеле кто-то барахтается. Открывает, а там Сталин сидит.
- Ах, вон кого со мной в смерче мотало, то-то я думаю рожа знакомая!
- Да, это я. Привет, Смерть – отвечал грустный Сталин.
- А чего это ты такой грустный, Иосиф?
– Да вот, всё места себе не нахожу, как же там люди-то советские без меня, кто же их родненьких расстреливать будет?
И заплакал. Плачет и плачет. Смерть смотрит, а слёзы уже из портфеля текут. Она не растерялась, чайничек подставила, и чая из блюдца попила.
Пошли они в царствие Аида вместе. Смерть неспешно шагала по песку, опираясь на косу, а за спиной в портфеле «Миру Мир» Сталин сидел, трубкой дымил и сменку под мышками держал. Шли они, шли, и где-то часам к семи вечера добрались-таки до царствия Аида. Сталин выпрыгнул и говорит:
- Эх, да ты оказывается в другую сторону шла, мне-то в Рай нужно! – и пошёл в другую сторону.
Смерть будто молнией поразило, в одну точку смотрит и сменку свою ест, пока всю до конца не слопала, не успокоилась. Надо же, Сталина и в Рай! Только когда к воротам подходила, опомнилась: в царствие Аида-то без сменки не пускают! И как только она вахтёра не упрашивала, тот ни в какую. Ну, оно и понятно, ему-то, небось, тоже от начальства по шапке не хочется получать…
Делать нечего! Развернулась Смерть и побрела по пустыне куда глаза глядят, а скоро и Сталина нагнала, и пошли они вместе.
Смерть идёт и жалуется:
- Как же я теперь в своё родное царствие Аида попаду, так и мыкаться теперь по пустыне, что ли? – А потом как заплачет, правда Сталин не растерялся, чайничек подставил и чая в блюдце налил.
- Не грусти, Смертушка - говорит и прихлёбывает, - у меня в Раю знакомые есть, замолвлю за тебя словечко.
Смерть успокоилась и начала насвистывать весёлую песенку, а Сталин подхватил.
Потом он раздобрился и говорит:
- Залезай Смерть вместо меня в портфель «Миру мир»; ты небось уже утомилась меня таскать...
Так и сделали.
Идёт Сталин в Рай по пустыне Уныния, несёт за плечами портфель «Миру Мир», а в нём Смерть сидит. Идут и песенки насвистывают.
В портфеле «Миру Мир» хорошо: темно и спокойно; Смерть и задремала. А когда проснулась, смотрит, а Сталин какого-то здоровенного мужика тапком по морде лупит.
Смерть тихонько Вождя подозвала и спрашивает:
- Где это мы, Иосиф?
- Как где? В Раю, конечно!
- А что это за мужик?
- Зевс!
- Так Зевс же на Олимпе живёт!
- Тьфу ты, всё время Олимп с Раем путаю, - сказал Сталин и засмеялся, и все тоже засмеялись, а Зевс вообще на землю упал и ногами барахтает.
Только Сталин всё равно потом всех расстрелял, хотя Смерть сначала храбрилась, мол, не сможешь ты меня Сталин, расстрелять, я же Смерть.
Да, нет, смог…
Конец.