* * *
Жизнь – или болото,
или напряженка.
Ласковая кошечка
завела мышонка.
То погладит лапкою,
то покажет зубки,
то под настроение
поцелует в губки.
То расскажет сказочку
о мышином рае,
так, что у мышонка
сердце замирает.
Непонятно серому,
с крошечным умишком
отчего так кошки
благосклонны к мышкам.
* * *
Не бывает вечной весны.
Все подходит к концу и вот –
на скамейке твоих запасных
стало меньше на одного.
Он ушел не спросив: «Подождем?»,
не услышав последнего – «нет»...
Под косым проливным дождем
навсегда пропал его след.
* * *
Я чисто выбрит и умыт,
наряжен, как наследник.
Но вот фамилия – на «Ы»
и потому – в последних.
И потому с тоской бреду,
угрюм и незаметен.
Зачем родился на беду?
Зачем живу на свете?
Ведь я силен и не дурак.
Я не кусаюсь даже.
Не допускать стараюсь брак
в работе и на страже.
Я не один: со мной друзья –
на мягкий знак и твердый.
Но вот в Калашный нам нельзя –
не вышли, видно, мордой.
Идут года – тридцатки нет.
Какой оставлю след в них?
Ведь жить пришлось в такой стране,
что первая в последних.
* * *
Разболелась поясница,
заострился длинный нос.
Ночкой тёмной мне не спится,
мучит каверзный вопрос:
«Отчего судьбина злая
бьет меня промеж бровей?»
Размышляю,
замерзая,
в тесной будочке своей.
Нет ни спички,
нет ни свечки –
был огарочек, но съел.
А мечтать о теплой печке
я бы даже не посмел.
И не охнуть,
и не ахнуть –
только громкий стук зубов.
Во, как может шандарахнуть
беспросветная любовЪ!
Конец девяностых – начало нулевых