Провести рядом линию. 34 Абзац

Сергей Шежемский
Найти бы нужно отца Александра,тоже не безупречного,
          да кто его знает,расположился он где с апартаментами.
Тогда в девяносто первом,как помню,
                крестили младшенького моего в его приходе,
Васе не исполнилось ещё и пол-года,
                и я пользуясь случаем,отошёл ненадолго,
хотел справки навести об упомянутом отце,
                а то когда ещё соберёмся ехать в центр.
Да и какой он там,допустим,для меня отец,
                если парились в одном мы классе восемь лет.
Как годы школьные вспоминать начну и родительский комитет,
              только и разбирали- дисциплины почему в классе нет,
а как её наладить,если над Александром все смеялись-кому не лень,
          если праздные нашлись,раззадорить его охочие каждый день.
К тому ж по фигуре неуклюжий да несобранный он был,
                но по любому случаю высказываться норовил,
а изобилие словесное нравится далеко не всем,
        и только у второгодников-подраться,вызывал неподдельный  интерес.
И вот,он одолел когда насилу восьмилетку,
                то продолжать учёбу дальше не пошёл,
а без меры запил как сапожник,
                и никто не знает от чего.
Мы как-то в праздники с Вячеслав-Анатольичем
                к нему зашли,одетые с иголочки,
хотели было выпить в этот день,
              если флаги продемонстрировали,годовщину чтоб воспеть,
но увидав в каком он скотстве пребывает,
                Славик и сказал,задеть его при этом не желая:
 -Ох,извини,-у меня в желудке вздутье и неизбывно мучит резь,
                и я поняв с полуслова,чего он хочет,увёл его скорей.
Был это приблизительно 68 год.
Потом,как мы узнали,в судьбе его образовался новый поворот,
                уехал будущий отец  в деревню,и почти на год,
где для постоя нашёл место в сеновале,
                а если почему-либо не мог туда подняться,
то под телегой,которую к цивилизации не причислишь,
                там продолжал вести незамысловатый образ жизни.
Что его вернуться заставляет в Ленинград,
                не берусь ни гадать,ни уточнять,
                по-видимому,с огорода не легко себя было пропитать.
Доподлинно известно,ему пришлось гордыню всё-таки смирить,
          и подрядиться телеграммы и заказные письма с почты разносить,
как понимаете,не числясь на работе,как тунеядца,могут посадить,
           да и надо,даже при социализме,иметь наличность скромно жить.
И вот разносит их он года два разносит,
                и был у него в районе из адресов многих,
абонент в Невской Лавре и ещё по нескольким церквям,
                зайти куда и задержаться  за правило себе он взял,
и под впечатлением зачастую напрочь забывал,
               что и другие тоже с нетерпением может ожидают телеграмм.
Много мест,и слова где не скажут,но не в храме,
                кому-то внимательному примелькался такой прихожанин,
с ним и за руку уже здоровались,ласково встречали,
                и о религии беседовали более,чем популярно.
Исповедыться пришлось,спаси Господи,как на духу,
          покаялся за прежнее,и оказалось вдруг,
                что не иначе,как к Богу,лежит его весь путь.
Вдобавок,отцы не медлили с ответом,
                -Сейчас чем можем,посодействуем,
но во всём без возражений,одно чтоб было послушание,
                без звука делай то,что скажем.
И вполне естественно,раз настаивают,
                не оставалось ничего,как учиться в Семинарии.
И вынуждают как меняться человека,
          каким идейным вдруг он стал,благодаря премудрым текстам,
узнал на чём у православных вера зиждется,
                и молитву из псалтыря любую наизусть прочитывал.
Я с ним в рабочий полдень изредка встречался,
              поскольку работал в те времена тоже в Невской Лавре,
где скрывали от заинтересованных разведок западных,
      Научно- исследовательский институт за монастырскими кАмнями,
там с утра до вечера вместе с другими рабочими,
         у малоцикловой усталости изучал я какие -такие возможности.
Но,что касается,я как тот был авиамеханик,
                который не помнил никаких наименований,
и даже захотят разведки меня завербовать,
                наврядли им удастся чего-нибудь узнать.
А с Александром как встретимся,бывало,
                так сразу спорить сцепимся мы,для начала,
 и в очередной раз,приняв за шкалу отсчёта,
                докажу,что Бога нет,и без него спокойно обойдёмся.
Он же,в дискуссию втянувшись,
          схоластику с ересью ревностно отметает,
                Божественную концепцию сущего всего выдвигает.
И так вот,после беседы миролюбивой,
                до встречи следующей с сожалением расходились,
довольные явно были,воззрения отстаивая,
           а также школу вспоминали и друга общего Кольку Власова.
Но потом,в восьмидесятые,разошлись пути  с ним окончательно,
                приобрёл он для семьи квартиру,и говорят,шикарную,
водку перестал как до того употреблять,
                позволял лишь из напитков иногда коньяк.
Да и я,по прошествии,места те поменял,
                но пить,что подешевле,оттого не перестал,
не протянули сверху мне Божественную длань,
            да и сам хорош-больших надежд на Господа не возлагал.
Мелкий штрих если,особо показной-
               пригласил меня друг Игорь на крестины сына своего.
Шёл 81 или 82 год когда обряд сей состоялся,
  заметьте мимоходом,так и крутится вокруг и возле Невской Лавры.
И очень удивился,пройдясь по церкви и осмотрев все стены,
            когда увидел фотографии-сидят где разные там архиреи,
да и прочие иерархи,
                и с ними он в облачении,мой одноклассник,
в числе пяти посреди затесался,
написано-главные были,участвует кто в управлении,
                признаюсь,от чего пришёл в неподдельное изумление.
Увидать тогда его не удалось,
                да и участь незавидная была моя в последующем,
закрутился,знаете ли,колесом,
                да с жёнами запутался своими да с женщинами.
Так что вопрос этот по совпадению,
                прояснился,опять же на крестинах,и в этой церкви.
Взглядом окидываю фотографии на тех же местах висящие,
                вижу другие кругом,милостью Божьей приласканные,
-нет среди их отца Александра нигде,
                но я всё же пытаюсь черты знакомые разглядеть.
Не мог же измениться он за десять какие-то лет,
                если сделал пластику только радикальную на лице.
Дай,думаю,вон молится усердно ещё один отец,
                если спрошу,авось греха большого нет.
Подхожу с -Извините,так и так,заранее простите,
                беседу с Богом прервал что словами мирскими,
я с пустяками тут к Вам,а для меня очень важно,
                скажите-можно ли увидеть отца Александра?
Он с недоумением на меня взирает,
                кадилом при этом размахивать не забывая.
Я же уточнения стопудовые добавляю,
                может сразу же поймёт,что от него узнать желают,
-Фамилия Рудников-говорит быть может Вам о чём,
                да и не последним служкой был здесь когда-то он?
Тогда отец,сверкнув очами,изрядно помолчав,
                в дальнейшем и дословно вот что изрёк в сердцах,
-Ему фамилия не Рудников,а Блудников было б в самый раз,
                очистились от скверны,изгнали еретика.
И не стал я более о чём допытываться,
                и слов никаких заступиться не нашлось,
за беспокойство только извинился,
                развернулся и пошёл с поникшей головой.
Вспомнилось тогда мне многое,если немало утекло воды,
                и каковы случаются зигзаги у изменчивой судьбы.
Ему же завидовал по-тихому и Вячеслав Анатольевич,
                это же ни торговля какая-то комиссионная,
пусть даже и над магазинами директор,
                у меня всё интересовался про него,как ни встретит,
- А как наш монастырский,небось процветает,
                не захерел бы без водки,посты соблюдая?
Когда же при последующей с ним встрече,
                разговор зашёл о вышесказанном предмете,
и Славик про него превратное узнав,
                можно сказать,воодушевился и про себя торжествовал.
Выходило по присущим ему понятьям,
                что из всей шушеры по Старо-Невскому проживавшей,
и шлявшейся из одной подворотни в другую,
                только он единственный,одарённый и вышел в люди.
Даже в родном его классе,в котором учился,
                на что комсомолками были,какие активисты,
и те едва в инженеры выбились пожизненно,
                с мечтой о зарплате и званиях несбывшихся.
Приходили если в магазин к нему случайно,
                и восхищались вдруг,столкнувшись в зале,
-Славик,кто б подумать только раньше в школе мог,
           тебя же выгонять хотели за двойки да за узкий кругозор?
Славик тоже не забыл рокового заседанья,
                когда школьные друзья голосовали единогласно.
-А получилось оно не из-за вас ли,
                покупал если я,с риском,у иностранцев,
всё на пятёрки вам,чтоб учиться было б проще,
                и не лить чернил в допотопный поршень,
просили ручек с шариком,желательно по три,
                а то как писать диктовку,так чернила утекли.
А что имел с того,что получил взамен,
                хорошо директор оказался человек,
              хотя учителя так и продолжали косо на меня глядеть.
А у другой из них и  постоянных посетительниц,
                речь намёками так и пересыпана:
-Ну Славик,вы совсем преобразилися,
                руководите одновременно двумя коллективами,
машину купили и проблемы позади жилищные остались,
               жениться только до сих пор почему-то не собрались.
- Я вот,хоть и генеральская дочь,
                и то,возобновить знакомство не прочь,
пора серьёзным чем обзаводиться,
                хочу к берегу какому наконец прибиться,
а то мало того,что муж мой- неудачник из провинции,
                так из под контроля вовсе вышел,идя на принципы.
-Что вы Славик,простите меня ради Бога,
                ну,если не любите тоже контроля-
давайте тогда просто встречаться,
                где- только скажите,могу быстро примчаться,
согласна хоть на край света,не делает погоды,
                может поедем на машине в дальние походы?
И кипели некогда страсти,-да,
                но нет уже Вячеслава Анатольича,
на кого же,дорогой,ты нас покинул,
                ушёл в небытиё со строем тем отжившим.
Остался я,осколок прежней жизни,
                мечусь в плену того,что сердцу было мило,
там теперь и нахожусь,вытесненный на обочину,
                воспоминаниям предаваясь далёкой молодости.