2017 г. Записи 210 Шахта. Поэт. А. Мень. Высоцкий.
6 августа 2017 г. Восемь человек с 4 августа погибают в шахте. Люди, кто может, помолитесь о них. Приходит мысль о том, что эти труженики, на которых держится относительно благополучная жизнь наша, и другие, подобные им, незаметные жители краёв и областей — как их порой именуют? Их называют быдлом. Наверное быдло и называет их так, простых рабочих, шахтёров, прачек, ткачих, поварих…. Эх, люди!
Мне было плохо. Друг советовал поесть мёда, он питает сердечную мышцу. Мне не удалось погулять, дойти до парка.
Звонил приятель, я прочла ему свои стихи. Он сказал, когда мы стали говорить о перевоплощениях: «Нельзя миллионы раз вертеться в одном и тоже. Твои стихи утешение порабощённых идеей о перевоплощениях. Христос приходил не один и не два раза...». Я спросила: «Ты говоришь это от себя или цитируешь что-то?». Ответа не помню. Но он часто говорит в ответ на мои любые фразы: «Да нет...». Противоречивая фраза.
7 августа. Сон — я придумываю способ сохранить какой-то предмет, тщательно укутывая его.
День памяти Блока и день рождения моей подруги Эммы. У неё никто не берёт трубку. Мы давно не говорили. Она мне никогда последние годы не звонит.
Я опять переживаю, почему Поэт не дружит со мной и не читает меня.
Удалось пройти по парку со скандинавскими палками, но позже одна перестала быть нормальной, как другая. Надеюсь, что приедет мой друг и починит.
Два раза он звонил мне. Я привыкла к его присутствию в моём мире, в моих мирах.
Мне сообщили, что 22 октября будет Второе Пришествие. Много лет назад, когда мы дружили с Никитой Любимовым (сыном режиссёра на Таганке) нам сказали, что на Красной площади будет явление Матери Божией, мы пошли Её встречать, но ничего не произошло.
Володя Петраков — поэт и друг Пети Старчика был у него в гостях и сообщил моей знакомой, что Петру уже стало трудно жить в деревне.
8 августа. Во сне я стою на возвышении, снизу на меня набрасывается курица, я отшвыриваю её и тотчас просыпаюсь. Кто ещё хочет меня отругать?
День рождения Пети Старчика, день памяти Мирославы-Марии Плющ. Она очень высоко ценила музыку и энергетику Петра Старчика. Я дозвонилась ему в деревню и поздравила его с днём рождения. «Обнимаю тебя», - сказала я, прощаясь.
Эта страшная операция под названием СМЕРТЬ ожидает всех нас, кроме тех немногих, кто удостоится вознесения в преображённом теле в Тонкие миры.
Как ловко порой люди умеют убивать тёплое чувство к себе.
Кроткий голос Веры М., она с 7 августа в больнице, лежала под капельницей, ей стало легче.
Ветхость тела — сей одежды,
Где вмещается душа.
Голова болит, как прежде.
А погода хороша.
Ложь идёт за мною по пятам. Плохо написала о моей прозе некая женщина, скрою её инициалы, чтобы не позорить её.
Пришла я в парк, прошлась по воде босыми ногами, ветер был столь прохладен, что с моими бронхами только и купаться… не стала. Побыла на солнце, смотрела на деревья, раздираемые ветром.
Сумасшедшие деревья
Машут истово ветвями.
Темносерая вода
Слева, справа - голубее.
Если б ветер мой утих,
Я бы плавала в реке.
Но сижу на солнцепёке,
Загорая кок-как.
(8 августа 2017 г.)
Слушаю радио «Книга», принимаю лекарство. Читали отрывок из книги Гектора Юматрова «Дверь в сад». Порой на этом радио звучат таинственные произведения.
Слушала по интернету певца из Франции Грегори Лемаршаля (1983-2007), прочитав о его ранней смерти, я заплакала от скорби.
Я не удержалась и написала Поэту короткую рецензию. Он безусловно обладает какой-то магией привлечения к себе читающих. Он ответил быстро и даже написал в конце ответа: «С улыбкой». Но на самом деле улыбок уже давненько не наблюдалось.
Изумительно ясный стиль трудов Александра Меня. Как чудесно его читать!
Высоцкий гениально читает свои гениальные стихи о Гамлете:
Я только малость объясню в стихе —
На всё я не имею полномочий...
Я был зачат, как нужно, во грехе —
В поту и в нервах первой брачной ночи.
Я знал, что, отрываясь от земли,
Чем выше мы, тем жёстче и суровей;
Я шёл спокойно — прямо в короли
И вёл себя наследным принцем крови.
Я знал — всё будет так, как я хочу.
Я не бывал внакладе и в уроне.
Мои друзья по школе и мечу
Служили мне, как их отцы — короне.
Не думал я над тем, что говорю,
И с лёгкостью слова бросал на ветер.
Мне верили и так, как главарю,
Все высокопоставленные дети.
Пугались нас ночные сторожа,
Как оспою, болело время нами.
Я спал на кожах, мясо ел с ножа
И злую лошадь мучил стременами.
Я знал — мне будет сказано: "Царуй!" —
Клеймо на лбу мне рок с рожденья выжег.
И я пьянел среди чеканных сбруй,
Был терпелив к насилью слов и книжек.
Я улыбаться мог одним лишь ртом,
А тайный взгляд, когда он зол и горек,
Умел скрывать, воспитанный шутом.
Шут мёртв теперь: "Аминь!" Бедняга Йорик!..
Но отказался я от дележа
Наград, добычи, славы, привилегий:
Вдруг стало жаль мне мёртвого пажа,
Я объезжал зелёные побеги...
Я позабыл охотничий азарт,
Возненавидел и борзых и гончих,
Я от подранка гнал коня назад
И плетью бил загонщиков и ловчих.
Я видел — наши игры с каждым днём
Всё больше походили на бесчинства.
В проточных водах по ночам, тайком
Я отмывался от дневного свинства.
Я прозревал, глупея с каждым днём,
Я прозевал домашние интриги.
Не нравился мне век и люди в нём
Не нравились. И я зарылся в книги.
Мой мозг, до знаний жадный как паук,
Всё постигал: недвижность и движенье, —
Но толка нет от мыслей и наук,
Когда повсюду — им опроверженье.
С друзьями детства перетёрлась нить.
Нить Ариадны оказалась схемой.
Я бился над словами — "быть, не быть",
Как над неразрешимою дилеммой.
Но вечно, вечно плещет море бед,
В него мы стрелы мечем — в сито просо,
Отсеивая призрачный ответ
От вычурного этого вопроса.
Зов предков слыша сквозь затихший гул,
Пошёл на зов, — сомненья крались с тылу,
Груз тяжких дум наверх меня тянул,
А крылья плоти вниз влекли, в могилу.
В непрочный сплав меня спаяли дни —
Едва застыв, он начал расползаться.
Я пролил кровь, как все. И, как они,
Я не сумел от мести отказаться.
А мой подъём пред смертью есть провал.
Офелия! Я тленья не приемлю.
Но я себя убийством уравнял
С тем, с кем я лёг в одну и ту же землю.
Я Гамлет, я насилье презирал,
Я наплевал на Датскую корону,—
Но в их глазах — за трон я глотку рвал
И убивал соперника по трону.
А гениальный всплеск похож на бред,
В рожденье смерть проглядывает косо.
А мы всё ставим каверзный ответ
И не находим нужного вопроса.
1972
Высоцкий рвёт мою душу. Я потрясена им. Какого актёра и поэта не сберегли, запрещали его, мешали ему.