Проливной дождь к вечеру закончился, и мы наконец вышли погулять. В сером небе появились голубые просветы, они весело отражались в огромных лужах. Детская площадка, прибранная летним дождём, сияла чистотой и свежестью. На деревьях, лавочках и качелях искрились тысячи водяных бусинок.
Застелив мокрое сиденье пакетом, я посадила младшую и раскачала. Одно место на этих больших качелях осталось свободным, и к нам подбежал ещё ребёнок.
– Давай остановимся, чтобы она тоже покачалась, – сказала я дочке, приняв подошедшего мальчика за девочку.
– Не покачалась, а покачался, – неожиданно сурово поправила меня бабушка малыша. – Это мальчик.
– Очень хорошо! – ответила я.
– Я не девочка, я мальчик, – большие серые глаза ребёнка изучающе смотрели на меня снизу вверх. – Ты меня не качай, бабушка покачает.
Достав из сумочки пластиковую дощечку, бабушка сказала:
– Купите себе такую, очень удобная.
Женщина подробно рассказала мне о достоинствах этой замечательной дощечки, потом положила её на качели и посадила сверху внука.
– Да, удобная, – вежливо согласилась я.
Мальчик ещё раз попросил, чтобы качала бабушка. Но какой же очаровательный этот малыш! Я спросила, сколько ему лет.
– Три с половиной, – ответила бабушка.
– Ого! Нам почти четыре, но до вас ещё далеко. Какие вы крупные. Или мы мелкие…
– Он же мальчик! Мужчина, как он себя называет. Мужчины и должны быть крупнее, они же главнее, – сказала довольная бабушка.
– Я не мальчик, я мужчина, – подтвердил внук.
В этот момент я заметила, что у Оли до сих пор во рту палочка от леденца, и спросила:
– Твой «чупс» уже, наверное, закончился?
Дочка отрицательно покачала головой.
– Зачем Вы ребёнку эти «чупсы» даёте? – вдруг сказала бабушка. – Они же очень вредные, зубы разрушают. Мы своему до трёх лет вообще никаких конфет не давали.
– А сейчас даёте? – вопросом я пытаюсь скрыть смущение от неожиданного «наезда». Ведь права женщина, конфеты для зубов вредны, особенно леденцы. Прекрасно это знаю и всё равно даю, хотя и редко. А чтоб дети их на улице сосали – так это вообще из ряда вон выходящее исключение.
– Да, иногда, – ответила женщина. – Только не конфеты, а кусочек пастилы или мармеладку. Не давайте вы больше эти леденцы! Вред один от них…
– Да я знаю… Мы не часто… – лепечу что-то в своё оправдание.
– Не надо их вообще давать.
Тётенька, конечно, права, но начинает меня раздражать… Увы, говорящие правду раздражают нас порой.
– В садик ходите? – поинтересовалась собеседница.
– Нет.
– Мы своего уже записали. А вы почему не ходите?
– Нам и так неплохо.
– Ну как же… В сад обязательно нужно, чтобы ребёнок развивался.
– Можно и дома развиваться…
– Дома он не научится общаться с другими детьми. Общительность нужно развивать. Если не научится дружить в этом возрасте – потом и в школе друзей не будет.
– Стереотипы это всё.
– Никакие не стереотипы. Я свою дочку в садик не водила, а потом в школе трудности были. Внука обязательно отдадим.
– Если ребёнок по природе не общительный, вряд ли его можно переделать. Я в детстве была не очень общительная. И в садик меня водили. Ну и что? Никакому общению я там не научилась. Плакала, домой просилась, болела часто. Каждый день в саду был для меня стрессом. Не всем малышам сад подходит… Хотя, конечно, есть и такие, которым в садике нравится... Все дети разные, к каждому нужен индивидуальный подход.
На сию многословную тираду моя собеседница ничего не возразила. И вдруг стала чуть ли не оправдываться:
– У нас выбора нет. Мама работать пошла, когда ему два года было. Приходится мне с ним сидеть. По 12 часов в день. А я уже не могу, сил не хватает.
Мы пообщались ещё немного, и бабушка пошла, как она выразилась, «сдавать» внука папе.
А леденцы я решила больше не покупать.
http://www.lgromova.ru/