Максимово: Одни за рекою
В деревню Максимово нам предложила съездить даниловна Клавдия ДЕВЯТИНА. Она рассказала, что родилась и какое-то время жила в этой деревеньке, тоскует по ней и вспоминает каждый день.
- Напишите про мою родовую деревню! Там так красиво... - объяснила Клавдия Михайловна.
Женщина, которой уже 81 год, готова была идти вместе с нами, лишь бы увидеть родные места. А добраться до Максимова оказалось не так-то просто - либо 4 километра от Титова на тракторе, либо с большим крюком через Любимский район. Мы выбрали второй вариант.
Переходим границу
Путь оказался как никогда долгим. По спидометру нашего авто - 73 километра! Дважды пересекли границы Даниловского и Любимского районов. Второй раз - пешком по замерзшей Соти от любимской деревни Назимово в наше Максимово. Клавдия Девятина приболела - поехать с нами не смогла.
В Максимове сейчас остался лишь один дом, в нем живут супруги Щербаковы - Владимир Георгиевич и Валентина Андреевна. Именно так - пешком по льду, а в теплое время года на резиновой лодке (!) Валентина Щербакова раз в неделю отправляется в Назимово к автолавке за продуктами. «Северянка» появляется в деревне таким же путем - выписывают ее супруги в Любимском районе, почтальон доставляет газету (увы, с перебоями!) в Назимово и оставляет у подруги Валентины Андреевны. А уж та, когда приходит за продуктами, и районку забирает.
Мы приехали сюда 21 декабря. Помните, какой была погода? Вроде еще лежит снег, но совсем тепло, все тает на глазах. На Соти поверх льда - приличное количество воды. С обеих сторон от «дорожки жизни» - промоины. Но мы решили - если здесь регулярно ходят за «Северянкой», то «Северянка» просто обязана тоже преодолеть этот путь. К тому же, по левую сторону от перехода расположились несколько рыбаков с удочками, чай помогут, если уж что.
На другом берегу Валентина Андреевна что-то кричала и махала руками. Напевая про себя на мотив известной песни что-то типа «В этот день решила «Северянка» перейти границу у реки...», скатываемся на пятой точке ко льду, тихонько топаем... Ух, сколько воды! Как же я не предусмотрительна - совсем не резиновые сапоги вмиг промокли насквозь.
Хорошо, есть свое МЧС
- Вот так и перебираемся, - подтвердила Валентина Щербакова, когда мы оказались на ее стороне. - В Токарево, что недалеко от нас, еще одна пожилая женщина живет, вот мы с ней летом, две старухи, на лодке переплываем. Ноги-то не ходят, болят, бывает - одна нога в лодке, другая на берегу - хлоп и в воду!
Женщина жалуется как-то почти весело, перемежая рассказ обращениями «милые мои девочки» и попутно извиняясь за простую речь. Потом мы поймем, что таков ее характер - никогда не унывать, идти и делать. А ведь это ой как не просто! Река - сложное препятствие. Медпункта поблизости нет, «несчастные таблетки» взять негде. Валентина Щербакова - много лет на второй группе инвалидности, у нее порок сердца, еще в школе ее из-за этого отстраняли от учебы, отправляли на лечение в Москву. Но наша неунывающая собеседница с таким заболеванием умудрилась родить и воспитать пятерых детей! Они - их с супругом опора. И не только они. В Данилове у Валентины Андреевны есть свое МЧС - сестра Анастасия Румянцева и племянница Марина Майорова, медики. Если что случается, женщина в любое время дня и ночи звонит им - и помощь приходит. Да и вообще у нашей собеседницы огромное количество друзей, подруг, знакомых - такая она общительная.
Но на помощь, как говорится, надейся, а сам не плошай.
- Я каждый день хожу сюда, к реке, гулять, по снегу все время на лыжах катаюсь, - рассказывает женщина с пороком сердца. - Четыре круга полем сделаю, и ноги перестают болеть. В лес заеду, постою - сосны-то как шумят, словно в сказке!
Если на лыжах невозможно ехать, Валентина Андреевна ходит вокруг своего дома - кругов 15-25. А чтоб не сбиться со счету, загибает пальцы - раз, два, три... «А чем больше квасишься, тем больше болеть будешь!»
Дорожку от дома к реке - это примерно километр - по снегу каждый день протаптывает туда-сюда, чтоб не завалило. А летом выкашивает ее вручную, за несколько приемов.
Постоялый двор и золотая сбруя
Но мы, подхваченные оптимизмом Валентины Щербаковой, забежали вперед. Вернемся к истории деревни.
Сейчас трудно поверить, но когда-то Максимово было большим и богатым. Клавдия Девятина родилась здесь в 1934 году, до переезда в Данилов в 1956-м жила в деревне. Пожилая женщина, образование которой лишь неполных три класса, даже нарисовала - для истории - план прежней деревеньки. Она и рассказала о прошлом Максимова:
- Еще до революции в деревне существовал большой постоялый двор Ашастиных. Рядом - домик смотрителя, им был папин двоюродный брат. Люди на тройках лошадей ездили по тракту, который шел от Данилова на Закобякино, останавливались в Максимове на отдых.
В деревне работала лавка Изотовых, приказчик жил рядом, а хозяева - в Санкт-Петербурге. Все эти сооружения, как и сырзавод прадеда Валентины Щербаковой, Клавдия Михайловна застала уже развалинами. А вот водяные мельницы, две кузни и множество подсобных сооружений помнит прекрасно. В девичестве она была Парамоновой, ее предок - прапрадед - в XIX веке переехал в Максимово из-под Закобякина. В семье родителей Клавдии Михайловны было девять детей, она - младшая.
- Папа по тем временам был человек спросный, - рассказывает. - Кожи выделывал - от телячьей шкуры до сапога все сам доводил. Сапожки сошьет - как игрушки, обувай босиком и не натрешь ног.
А все потому, что до революции мальчиков принято было отправлять обучаться ремеслу в Москву или Санкт-Петербург. Михаила Парамонова в 8 лет отвезли в Питер, к хозяину кожевенного завода. Там он и находился «до взрослых», обучаясь кожевенному и шорному делу.
- Лошадей одевал от и до, - продолжает Клавдия Михайловна. - Помню, выездную сбрую бляхами отделает - она горит на солнце, как золото!
В семи деревнях два дома
Сама Клавдия Девятина - дитя войны, жизнь гнула и ломала - только держись! Хорошо помнит военную и послевоенную голодуху, когда ели мякину, головки клевера и, рискуя попасть под ружейные выстрелы, воровали ночью прошлогоднюю мерзлую картошку с полей чужого колхоза. В 13 лет пошла работать почтальоном.
- А заведующая и сумку не дает - «тебя ею придавит», - вспоминает женщина.
Война, даже закончившись, продолжала терзать людей.
- Вот принесу похоронку - соберутся с деревни все от мала до велика, - глаза собеседницы краснеют. - Вдова лежит плахой, как мертвая. Но все старались сплотиться в один комок, чтоб помочь пережить горе. А сейчас? Ведь совсем не так...
Жили - ни спичек не было, ни керосину. В Максимове - 13 домов, все и глядят - у кого появится дымок из трубы. Затопился один - бегут к нему за угольком, чтоб и свою печь растопить.
- Но жили дружно, последний кусок делили, - голос Клавдии Михайловны начинает звенеть. - Нищий придет - уж и нечего дать, а картошину, хоть половину подадут.
Отец Клавдии Михайловны, прошедший Первую мировую и смуту революции, умер в 1945-м от рака. Домик семьи постепенно обветшал, приняли решение - продать его и уехать из Максимова.
Время от времени Клавдия Девятина наведывается в деревню - постоять у родных пепелищ... Никак не укладывается в голове женщины - почему теперь в семи деревнях, когда-то входивших в их колхоз, осталось всего два жилых дома - в Максимове и Токареве...
Как вкусно пахли... сапоги!
Владимир Георгиевич и Валентина Андреевна Щербаковы, нынешние единственные жители Максимова, - уже послевоенное поколение. Их деревня - это вначале расцвет и полнокровная жизнь, а потом угасание и полный развал.
Валентина Андреевна родилась здесь, в Максимове. Училась сперва в начальной школе в д. Дмитриевское за 2 км от Максимова, а потом в Демьянове, что чуть не под Даниловом. Мама была одна, работала в районном центре, в ресторане «Север». Маленькую Валю с братом и сестрой воспитывали бабушка с дедушкой.
- Бывало, мама привезет нам с сестрой резиновые сапоги - и так они вкусно пахнут, даже страшно на ноги надевать! - смеется женщина. - У бабушки с дедушкой пенсия была 16 рублей, так они дадут нам в интернат стакан сахарного песку на неделю - вот и кушай. Такая жисть была, девочки.
В 18 лет вышла замуж. О том, как «снюхались» с жившим по соседству парнем, рассказывает озорно, смеясь:
- Вова на 9 лет меня старше, папочка, можно сказать, приласкал девчонку и все. Смейтесь, смейтесь, а я, с пороком сердца, пятерых деток родила.
И вспоминает, как лечилась в Москве, где у нее жили двое дядюшек - один работал в Генеральном штабе и возил сначала Малиновского, потом Гречку , а второй был артистом в труппе Большого театра. Спрашиваем - а ей-то не хотелось выбраться из Максимова?
- Так в свое время здесь было хорошо - большая деревня, фермы, - отвечает. - А теперь пенсия 8 тысяч, на что купить жилье, чтоб выбраться?
Поработала Валентина Андреевна завклубом в соседней деревне, в библиотеке, потом - бригадиром в колхозе, а в 49 лет сердечко опять дало о себе знать, ушла на вторую группу инвалидности.
А на крылечке целовались
Владимир Щербаков всю жизнь - на тракторе, механизатором. О прошлом рассказывает, деля его на периоды соответственно руководителям страны:
- Вот ругают Брежнева, а ведь при нем ничего плохого не было. Даже у нас в колхозе деньги два раза в месяц получали - вначале аванец, потом зарплату. Работы очень много было, даже зимой. И зарабатывали неплохо - я рублей 210 получал, а хорошие доярки - по 300 и даже больше.
А развал, по его мнению, все же начался еще при Хрущеве - в 1963-64 годах. Отток людей усилился, когда деревенским начали выдавать паспорта. Молодые ребята, отслужив в армии, утекали в города, где заработки были побольше, а жизнь полегче.
- Раньше на каждые 500 метров-километр было по деревне, - продолжает мужчина, - а теперь даже у Данилова поля заброшены. Сейчас людей хотят возвращать на землю, но ведь это сложно. И в наше время колхозы были нерентабельны, держались за счет производств-шефов, так что уж теперь говорить.
Но сам Владимир Георгиевич в город совсем не хочет, говорит - бывал в Москве, так чуть зазеваешься - сшибут. Все куда-то бегут, торопятся, народу полно... Ужас.
Вместе с Валентиной Андреевной вспоминают, как весело в их молодости и работали, и отдыхали.
- На поле, когда был колхоз «Коньша», сажали для колхозников капусту, морковь, воду из речки ведрами таскали. Парни, бывало, раз - и девчонок в платьях в реке выкупают. Смех, веселье...
На вечеринки собирались в сараях. Танцевали шестирядную козулю, играли в бутылочку - выбегали на крылечко целоваться, в ремень.
- Что-то уж я бутылочку не помню, не застал, - перебивает супругу Владимир Георгиевич.
- Ну ты ж молодой, вот и не застал, - смеется Валентина Андреевна.
И знаете, без слов понимаешь, что прожили эти два замечательных человека в любви и понимании, так тепло и хорошо в их доме.
Пункт наблюдения
Раньше дом этот был двухэтажным. По рассказам хозяйки, когда-то в нем жили две одинокие женщины. Печь у них развалилась - где кирпич взять? Они фундамент дома и повыбрали. Со временем дом осел, врос в землю. Сейчас заходишь и ощущаешь себя как на корабле - с непривычки ноги по покатому полу разъезжаются. Кстати, когда мы пришли в дом, Валентина Андреевна узрела мои мокрые сапоги и всплеснула руками:
- Можно, я у тебя сырые носки украду и выдам новые?
И тут же снабдила меня теплыми валеночками и новыми носочками. Спасибо, милая Валентина Андреевна, я даже насморка не схватила!
Владимир Георгиевич сейчас ходит мало - передвигаться с костылем сложно. Когда-то он заготовлял дрова, а трактор поставил рядом, в пригорок. Трактор-то и наехал на ногу... В больницу мужчина обращаться не стал, так и остался с больной ногой.
С хозяйством ловко управляется Валентина Андреевна, помогают приезжающие дети.
- Так и напишите: спасибо зятю Жене Смирнову, он когда приезжает, дороги мне бураном торит, - говорит хозяйка.
Любит наша общительная собеседница смотреть в окошко. У нее даже есть наблюдательный пункт: окно, что выходит на реку, оборудовано двумя биноклями. Кусты у реки сыновья вырубают, чтоб видно было Назимово. И вот женщина в бинокль наблюдает за жизнью деревни или когда дочь с зятем на машине подъезжают.
- Подруги из Назимова смеются - вот покажем тебе пятую точку - наблюдай! - хохочет Валентина Щербакова.
А вечером начинается трезвон - «балалайка» (то есть мобильный телефон) начинает вызывать хозяйку на разговор. Ведь у нашей героини друзья и родные повсюду! Не забывают ее.
Владимир Георгиевич коротает вечера, а то и ночи у телевизора - «почему-то хорошие программы ночью показывают». Дети их постоянно навещают, помогают. Так и живут, преодолевая трудности вместе и помогая себе юмором. А как иначе? Расклеиваться нельзя.
Расставались с хозяевами с сожалением, как родные. Обязательно приедем в Максимово летом, чтоб насладиться красотой здешних мест по полной программе. Спасибо, Максимово!
Марина БОРОДИНА
Правая колонка:
Зарегистрированы в Максимове (год - человек):
1986 - 8
1998 - 7
2004 - 6
2010 - 5
2015 - 4