Притча о порой малом отличии людей от животных
Один хомяк попал в пренеприятнейшую ситуацию: он обеднел настолько, что вынужден был сидеть с шапкой на тропинке, по которой ходили обеспеченные хомяки. И вы знаете, никто ему не дал ни одного зерна, ни одной крупинки. Все-таки хомяки всего лишь животные и чужой беды не понимают.
Мораль: некоторые люди тоже ненамного отличаются от животных.
Притча о легкой, но грязной наживке
Как-то экспериментатор предложил мышкам два пути к удовольствию, вроде сыра или чего-то иного. Один путь грязный, но короткий. Другой путь длинный, но чистый и красивый. Сложно сказать, на что надеялся экспериментатор, предоставив длинный путь к удовольствию в обществе, где все носом чуяли свое близкое благо. Мыши, конечно, устремились по короткому пути, выходили из него грязными, но зато быстрее становились довольными.
Однако нашлась одна мышь, которая пробежала за удовольствием по длинному пути. Изумились ее соплеменники и на выходе спросили:
- Зачем ты пошла длинным путем, когда можно достичь желаемого намного быстрее?
- Ну, во-первых, я осталась чистой в отличие от вас. Во-вторых, сам длинный путь мне доставил удовольствие своей красотой и чистотой настолько, что даже то благо, из-за которого я пошла по этому пути, стало второстепенным.
Мораль: если не получать наслаждение оттого, что делаешь, то остается только наслаждение от конечной награды, зарплаты или иных благ, в стремлении быстрее и легче получить которые становятся все средства хороши, в том числе и грязные.
Притча о собачности
Как-то хозяева вывели во двор гулять своих собак, две из которых решили учить друг друга, как надо жить.
- Гав, гав, - пролаяла одна замечание другой.
- Гав, гав, - подметила другая недостатки у первой.
- Гав, гав, - подкузьмила первая вторую.
- Гав, гав, - сострила вторая над первой...
Закончилось взаимное поучение собак дракой такой, что хозяевам пришлось их разнимать.
Мораль: никогда не задевайте самолюбие у равного, если хотите проучить, то обращайтесь к хозяевам.
- Но как чужая собака может обратиться к хозяину огорчившей ее собаки? – спросил внимательный читатель и укоризненно добавит. – Собаки-то по-человечески не говорят!
Замечание верное, поэтому, прежде чем обращаться к хозяину собаки, любому надо выучить человеческий язык.
Притча о достижении результата
Жили-были два кобеля, которые, как и все нормальные кобели, охотились на собачек прекрасного пола. Один пребывал в постоянном беспокойстве, бегал на собачьи свадьбы, был не раз подран. Другой организовал для женского рода собачек, то ли бесплатную кормежку, то ли рабочие места с хорошей оплатой, в общем, получал желаемое без особых хлопот.
Мораль: чтобы без хлопот получить желаемое, надо предложить желаемому то, что оно желает.
Притча об эгоистическом одиночестве
Как-то одинокий странник пожаловался другому одинокому страннику, с которым случайно разделил кров и стол, на свое одиночество.
- Поговорить не с кем, ни одной живой души вокруг, кажется иногда, что весь мир вымер, никто и стакан воды не подаст, одна надежда на самого себя, страшная это мука, - стенал первый одинокий странник.
- Зачем ты мне это говоришь? - спросил второй одинокий странник.
- Хочется услышать сочувствие хотя бы от одной живой души, - ответил первый странник.
- Каждый человек находится в состоянии одиночества, даже будучи окруженным людьми, - ответил второй странник. - Ты хотя бы более или менее здоров и можешь ходить, а есть люди, которые не могут двигаться...
- Какое мне дело до других людей, - ответил первый странник.
- В том-то и дело! Ты просто эгоист и жаждешь жалости, чтобы эксплуатировать чувства других людей, ничего не давая взамен, - понял второй странник. - Желаю тебе не стенать по поводу одиночества, а помогать другим людям при каждой возможности, искать эту возможность - и тогда ты не будешь одинок настолько, чтобы стенать и отчаиваться.
Мораль: если вы страдаете от одиночества, не ждите, когда кто-либо придет к вам на помощь, а помогайте другим - и одиночество исчезнет само собой.
Притча о безумстве на будущее
Как-то одно маленькое животное сошло с ума и принялось везде, где только получалось, выгрызать свой лик и оставлять автографы.
- Зачем ты это делаешь? - спросили это животное соплеменники.
- Хочу увековечить себя, - ответило маленькое животное.
- Да зачем тебе это надо? - спросили соплеменники. - Все радости хороши при жизни, а какой тебе прок, если кто-то увидит твой лик после смерти?
- Не знаю, проживем жизнь - увидим, - сказало маленькое животное и продолжило выгрызать свой лик и оставлять автографы.
Соплеменники же покрутили пальцем у виска и оставили маленькое животное в покое.
Мораль: работать на посмертную славу смешно, но многие этим и занимаются.
Притча о напрасном, но упорном труде
Муха билась в стекло долго, целенаправленно и напрасно. Она не видела стекла, она видела совсем неподалеку таких же, как она, мух, которые пользовались всеми благами улицы. Они летали на свежем воздухе, под солнцем, были прекрасны и абсолютно свободны. Муха не понимала, почему она не может быть такой же.
Она присела отдохнуть, а потом опять принялась биться о стекло. Ее гнала вперед поговорка: уменье и труд все перетрут. Выход был совсем рядом.
Если бы муха была сведущей в человеческом жилище, она бы знала, что надо искать приоткрытую форточку и через нее вылететь на улицу, но муха была всего лишь мухой, и, отдохнув, она опять принялась безрезультатно биться в стекло.
Мораль: так бывает и с человеком: он бьется, как муха о стекло, потому что не может поступить правильно, несведущ, малоопытен, потому-то не видит той самой приоткрытой форточки судьбы, которая, может быть, совсем рядом.
Притча о безответной, но настоящей любви
Жил да был волнистый попугайчик Пашка. Был у него свой дом, где еда не переводилась, не хватало только подруги жизни. Как-то эта подруга появилась. Она была тоже волнистым попугайчиком. Сидела на кольце, крепко ухватившись за него лапками. С этого момента жизнь Пашки преобразилась.
Как только Пашка просыпался и утолял голод, он тут же устремлялся к своей подруге, имени которой он даже и не знал. Пашка целовал ее, напевал ей песни, хватал лапкой за кольцо и раскачивал ее, словно на качелях.
Иногда он заскакивал к ней на кольцо и прижимался к ней всем телом.
Иногда забирался под кольцо, целовал ее лапки, влюблено прикасался к ним головой, прикрывал от наслаждения глаза и замирал.
Он демонстрировал ей свой полет, привлекая к себе внимание бодрым криком, он танцевал перед нею, ритмично покачиваясь всем телом и головой. Это была любовь на всю жизнь - неизменная, постоянная и преданная.
И конечно, он разговаривал со своей подругой ежедневно, по своему, по-птичьи. А как должен разговаривать попугайчик с попугайчиком?
- Я люблю тебя, моя дорогая, - не уставал повторять Пашка. - Ты самая красивая попугаиха на свете! У тебя самое красивое оперение, оно завораживает и околдовывает...
Много прекрасных попугайских слов говорил Пашка своей подруге, много прекрасных жестов он ей посвятил, но подруга ни разу не шелохнулась, ни разу не ответила Пашке взаимностью, ни разу не произнесла ни слова в ответ, и за всю жизнь ни разу не сошла со своего кольца, потому что она была глиняной. Красивой глиняной попугаихой, так искусно сделанной, что почти не отличишь от настоящей...
До самой смерти Пашка любил свою глиняную попугаиху, несмотря на то что любовь его была безответной и бесплодной. Даже за день до смерти он пропел ей немало восхваляющих слов, по-прежнему обнимал, прижимался и раскачивал. А на следующий день он ушел, чтобы никогда не вернуться к попугаихе, которая даже не заметила его ухода.
Мораль: так выпьем за истинную любовь, которая не требует ничего в ответ, но завораживает, околдовывает до самой смерти.
Притча о полете сквозь время
Одна птичка вылетела из гнезда в большой полет. Ветер был попутный, летелось ей легко, и птичка на лету прибавляла в весе, наращивала мышцы, играла оперением, была бодра и весела. Но в какой-то момент ветер переменился. Подул встречный. Птице стало тяжелее лететь. Она пожаловалась другой птице, которая летела впереди нее:
- Что-то крылья стали побаливать от непогоды.
- Открою тебе один маленький секрет, - сказала впередилетящая, - дальше будет хуже.
Птица рассмеялась, она восприняла ответ впередилетящей, как шутку, но уже скоро она стала терять перья от усилившегося встречного ветра и почувствовала недомогание в разных частях своего маленького тельца.
- Да сколько же это может продолжаться?! - воскликнула птица.
- Открою тебе один маленький секрет, - ответила впередилетящая, - дальше будет еще хуже, и это будет продолжаться до тех пор, пока ты не прилетишь...
Мораль: полет - это жизнь, вначале жизнь благоприятна и приятна, но затем организм начинает разрушаться, обстоятельства усугубляются, становится все сложнее и сложнее жить, а надо терпеть до конца.
Притча о пугающем облике
Жила-была светло-красная змея с круглыми черными глазками и с бардовыми узорами на коже в виде малиновых змеек. Она ползала по городу, выставляя напоказ свой вполне человеческий язык и строя добродушную физиономию. Но вот беда: все, кто ей встречался на пути, почему-то шарахались от нее в стороны, вместо того чтобы приласкать и покормить.
- Что же вы все меня боитесь? - спросила как-то змея, не выдержав изоляции общества.
- За тобой тянется шлейф дурной славы, - ответил кто-то из прохожих и тут же скрылся за ближайшим углом.
- Но я же добрая и красивая, никого не кусаю, что же вы меня сторонитесь? - спросила змея следующего попавшегося прохожего.
- Все вы змеи так говорите, - ответил прохожий, - поэтому от вас лучше подальше.
Прохожий взял палку и, отмахиваясь, прошел мимо змеи.
- У меня и цвет другой, и узоры, и даже язык, более того, и ядовитых зубов нет, - сказала змея еще одному прохожему и раскрыла пасть пошире.
Этот прохожий испугался и убежал, а дома рассказал близким, что чуть не стал жертвой змеи, которая уже и пасть открыла...
Мораль: если вы похожи на змею, то не пытайтесь объяснить, что безопасны, - все равно никто не поверит...
Притча о поросеночке
Один чистый поросеночек обожествил свиней.
- Свиньи - это великая общность, пусть они грязны, но грязны они лишь снаружи, души у свиней чистые, - примерно так говорил поросеночек.
В этом мнении он укрепился еще более, когда повзрослел. Он жалел свиней и даже боролся за их права, и как-то пострадал.
Он лежал в луже, в грязи и крови, а свиньи проходили мимо него и никто не помог, впрочем, не все проходили мимо. Нашлись те, которые подошли, чтобы сожрать чистого бывшего поросеночка...
Мораль: не надо обожествлять толпу, поскольку толпа в большинстве своем безграмотное, звериное стадо.
Притча о спасительной ущербности
Жили-были лесные грибы, росли они под колючими соснами, и одна была у них радость: блеснуть шляпкой на зависть соседям. Ради этого они и прозябали в таежной лесной глуши, переживали тяжелую зиму, слушали недоброе пение комаров и мошек, чтобы дождаться своего часа. Так получилось и этим летом.
Грибы смотрели друг на друга, и каждый день стремились превзойти соседей в красоте и росте. Смотрела на грибы и белка. Но ее интересовала не красота грибов, не их стремление выделиться среди остальных, а желание утолить голод. Белка спустилась и принялась надкусывать понравившиеся ей грибы. Исполнив свое желание, она ушла.
Ох, как тут принялись смеяться над надкусанными собратьями грибы, оставшиеся целыми! Это был гомерический хохот, хотя грибы не знали ни самого Гомера, ни его поэм «Илиада» и «Одиссея», где олимпийские боги именно так и смеялись.
Надкусанные собратья, все еще пыжившиеся и старавшиеся выглядеть достойно на своих крепких ножках, на головах имели комедийно испорченные шляпки, изгрызенные острыми беличьими зубками. Конечно, картина царственного достоинства, облаченного в обноски, не могла не рассмешить. Но тут пришли люди.
Люди срезали все целые грибы, хотели срезать и надкусанные, но побрезговали и ушли. От целых грибов под соснами остались только потревоженная растительность и печальные срезы, а от иных и срезов не осталось. Надкусанные же грибы долго еще простояли в том лесу, не нужные людям и забытые белками. Осенью они ушли в грибницу, чтобы на следующий год появиться вновь с красивой шляпкой.
Мораль: иногда надо быть или притвориться ущербным, чтобы не стать добычей разного рода охотников на людей, территории и финансы.
Притча о поклаже
В далекой пустыне верблюды, устав нести свою поклажу между горбов, исхудавших под жарким солнцем, расположились на привал. Они перекусили тем, что верблюдий бог послал, выпили немного воды и, чтобы скоротать время, принялись разговаривать, а так как они устали от работы, то тема их разговора была определенная.
- Как-то один верблюд взял другого в услужение, чтобы переносить тяжести. И вот, мужики (а у верблюдов тоже принято обращение «мужики»), жизнь первого верблюда после этого стала сказочной. Он больше не таскал, как мы поклажу, а шел налегке в то время, как верблюд, служивший ему, пахал.
- Ну, так это сколько денег надо иметь, чтобы нанять другого верблюда! - возразил кто-то. - Экое чудо! Вот если бы придумать способ, чтобы бесплатно...
- Есть и бесплатный способ, - ответил верблюд, убеленный сединами, с острым блеском мудрости в глазах.
- Предъяви, - потребовали верблюды.
- А что тут предъявлять? - спросил седой верблюд. - На себя посмотрите внимательнее.
- Да мы себя видим много лет в зеркалах луж, поилок, озер и рек, и что дальше? - спросили верблюды.
- Видимо, плохо смотрите, потому как изображение, к которому привык, неразборчиво, - ответил седой верблюд и обратился к одному из верблюдов, сидевших вокруг. - Вот ты, например, почему поклажу несешь?
- Жена послала, - прозвучало в ответ.
- Что у жены горбов нет? - спросил седой верблюд.
- Горбы у нее есть, но она же женщина, - прозвучало в ответ.
- Ну а ты почему поклажу свою несешь? - спросил седой верблюд у другого верблюда.
- Ради семьи, у меня дети, - прозвучало в ответ.
- Маленькие ли у тебя дети? - спросил седой верблюд. - Выросли ли у них горбы?
- Школу оканчивают. Горбы, конечно, есть, и уже давно.
- Неужели твои дети не могут с тебя снять хотя бы часть груза? - спросил седой верблюд.
- Конечно, могли бы, но они же дети... - прозвучало в ответ.
- Ну а ты почему поклажу несешь? - спросил седой верблюд у третьего.
- Нужны деньги, - ответил неопределенно третий.
- Неужели тебе для жизни надо столько денег, что ты несешь такой большой груз? - спросил седой верблюд.
- Надо тем помочь и этим, хочу кое-что купить для семьи, не хочу близких ни в чем ограничивать, - ответил третий верблюд.
Все, кого спрашивал седой верблюд, находили убедительные причины, чтобы нести свою поклажу.
- Смотрите, уважаемые верблюды, почти все вы несете свои поклажи не для себя, то есть жизнь для вас лямка, вы все время пребываете в состоянии того верблюда, который нагруженным идет за верблюдом, шествующим налегке, в то время когда все вы мечтаете стать тем верблюдом, за которого несут, - сказал седой верблюд. - Так жить нельзя. Груз надо сбрасывать с себя...
- Но, уважаемый, ты же тоже идешь среди нас, и на твоей спине тоже тюки, не меньшие, чем на нас, - удивились верблюды.
- Свою поклажу я несу ради самого себя, - ответил седой верблюд. - Ради того, чтобы моя жена была довольна мною и несла мне удовольствие, чтобы чувствовать радость оттого, что я еще могу нести поклажу, и оттого, что моя поклажа приносит радость мне и другим верблюдам... Я несу свою поклажу так, что не замечаю, что ее несу, поскольку мое внимание увлечено совсем иными ощущениями и впечатлениями, далекими от мозолей между горбами и хрустом межпозвоночных дисков и суставов. Посмотрите на меня внимательнее еще раз, а теперь посмотрите на мой груз.
Верблюды внимательно посмотрели на своего седо-шерстного коллегу, на его улыбающуюся оптимистичную морду, а затем на его поклажу - и от удивления вскричали:
- Так на тебе почти нет груза!
- Так оно и есть, - ответил седой верблюд. - Груз - это всего лишь ощущение. Работа на других всегда в тягость, более того, эти другие тут же о вас забудут, как только вы не сможете нести для них груз, поэтому несите груз для себя, несите только то, что любите, или заставляйте себя полюбить то, что несете, - и будет вам счастье.
В словах седого верблюда и состоит мораль этой притчи.
Притча о приманивании хорошего
Где-то далеко, а может, и неподалеку раскинулся лес, такой же, как город. В нем жило множество деревьев и кустарников, множество трав и цветов, множество насекомых и животных, птиц и... одна интересная сосна, конечно, не одна, а множество таких сосен, но все-таки их было не много по сравнению с общей численностью соснового населения леса.
Отличалась эта сосна от своих соплеменниц тем, что птицы на ней вечно вили гнезда, да и белки любили на ней сидеть, отчего сосна эта, будучи одинока, как все, редко была в одиночестве и вызывала зависть. И вот как-то другие сосны решились с нею завести разговор:
- Слушай, сестрица, почему бы тебе не поделиться с нами птицами и белками? - спросила одна мрачная, угловатая особа.
- Я не держу насильно ни белок, ни птиц, - ответила интересная. - Зовите их к себе.
- Зовем, но не идут, - ответила мрачная. - Ты поступаешь как-то не по-товарищески. Может, надо договориться, что сезон они сидят на тебе, сезон - на мне, а дальше - по очереди?
- Какая уж тут очередь? - спросила интересная. - Не мы выбираем наших обитателей, а они нас.
- Но ведь есть какой-то секрет, почему птицы и белки тебя любят, - сказала мрачная. - Поделись с обществом.
- Секрет есть, если его можно так назвать, потому что отгадка пред глазами, - ответила интересная. - На самом деле птицы и белки выбирают сосну, которая поживее и покрасивее. Посмотрите на свои серые одежды, на редкие ветви, на бедную крону, редкую щедрость. Что вы можете предложить?
- Но на наших ветвях тоже можно свить гнездо, спастись от хищника и... - принялась оправдываться мрачная.
- В вас нет красоты, любви и защиты, - оборвала интересная беседу, которая переходила в препирательство.
На том разговор и закончился, а птицы и белки по-прежнему продолжали селиться и укрываться на интересной сосне.
Мораль: птицы и белки - это подарки самой жизни, чтобы их получить, человек должен научиться их приманивать своим поведением, своими речами, своим настроением, своей одеждой.
Притча о сложности взаимопонимания
Встретились в лесу заяц и суслик, и принялись они разговаривать.
- Сложно, дорогой суслик, убегать от волка, это еще та работа, - посетовал заяц.
- Ты бы лучше один раз потрудился, вырыл нору, а потом, чем ноги напрягать, прятался бы в ней, я так часто делаю, - посоветовал суслик.
Заяц непонимающе вытаращил глаза.
- Посмотри вокруг, глупый. Сейчас лето, - возразил он. - Это зимой можно вырыть нору в снегу. Он рыхлый. Летом же большее что можно вырыть – это лежку, углубление, в котором спишь. Но в лежке от волка не укроешься. Я тоже слышал байки о зайцах, живущих в норах, но это о тех, кому повезет найти пустующую.
Теперь суслик посмотрел непонимающе на зайца.
- Ладно, расскажу тебе наш семейный способ избегать опасности: как завидишь ее, сразу вставай в стойку, вытягивайся и посвистывай, - продолжил советы суслик. – Волк должен офонареть, то есть потерять ориентировку.
- Ха-ха-ха! - рассмеялся заяц. – Посвисти-ка на волка, он тебя тут же сожрет. Бег – это единственное радикальное средство, причем не простой бег, надо путать следы. Смотри.
Заяц зигзагами забегал перед остолбеневшим сусликом.
- Не знаю, мне всегда свист помогает, а если я далеко от норы, то могу упасть и притвориться мертвым, - сказал суслик. - Ты, заяц, видимо, жизни не знаешь, и учиться не хочешь - вот и бегаешь.
- Это ты, суслик, видимо, опасности-то и не нюхал, - возразил заяц. - Притворись мертвым - и останешься таким навсегда...
Говорили они долго, но каждый остался недоволен разговором. Все оттого, что говорили они на разных языках, но не на иностранных. Язык каждого основывался на привычных образах, интересах, навыках, которые были разными у зайца и суслика. Они разошлись в разные стороны, уверенные в глупости друг друга, хорошо хоть не во враждебности.
Мораль: люди разного уровня образования, разного жизненного опыта, а тем более проживающие в разных государствах, даже при переводчике выглядят не лучше, чем эти заяц и суслик.
Притча об оценке настоящего прошлыми глазами
Как-то один пень, который когда-то давно был и юным деревцем, и крепким дубом, захотел найти себе пару, чтобы вспомнить старые чувства. Он начал осматриваться по сторонам, но вот беда: все, на кого он обращал внимание, его не замечали. Пень долго пребывал в огорчении и замешательстве, а потом спросил у другого пня, своего старинного друга:
- Подскажи, почему все молодые деревца, на которых я смотрю, на меня не обращают внимания?
- Все очень просто, - ответил друг. - Ты посмотри, где остались твои глаза, которыми ты видишь, они остались на тех вершинах, на которых ты когда-то был, но на которых уже никогда не будешь.
- Как это так? - не понял пень.
- Взгляни вниз, прямо сейчас, - предложил друг.
Пень посмотрел вниз и увидел истлевшую, изборожденную трещинами поверхность пня.
- Это и есть ты, - сказал друг.
- Быть такого не может, - удивленно-испуганно возразил пень.
- Можешь не сомневаться, - ответил друг. - Твои глаза уже давно живут отдельно от тебя. Ты думаешь, что по-прежнему высок и силен, но, к сожалению, дружище, время пилит беспощадно.
- Боже мой! - воскликнул пень. - Как это ужасно!
- То же самое думают молодые деревца, когда смотрят в твои глаза, а потом видят тебя, - сказал друг.
Мораль: глаза, оценивающие себя, навсегда остаются в прошлом.
Притча о стимулах к жизни
По бескрайнему полю бежало множество людей, за которыми гнались хищники самого разного вида и размера. Как ни удивительно, но первыми обычно настигали людей мелкие хищники, от которых люди легко отбивались и бежали дальше. Затем обычно на людей нападали крупные хищники, тут борьба затягивалась, а чаще - заканчивалась. Бежавшие рядом люди затеяли разговор.
- Зачем бежать, если конец один и тот же? - спросил пессимист. - Все равно хищники нас догонят и сожрут.
- Лично я бегу, потому что от бега получаю удовольствие, - ответил оптимист, - поэтому не хочу лишить себя ни единой минуты жизни.
- А я бегу, чтобы собирать по пути все блага, какие мне предоставляет судьба, - сказал сребролюбец.
- А я просто так бегу, не будешь бежать - сожрут, - сказал трусливый…
- А у меня от этого бега одни неприятности: то мозоли, то ушибы... Надоело все, - сказал пессимист. - Что же мне, остановиться?
- Думай сам, - ответил оптимист. - Но я вообще не понимаю, как ты бежишь с таким настроением.
- Тогда я остановлюсь, - сказал пессимист, охваченный приступом депрессии.
Он остановился, но когда почувствовал зловонное дыхание хищника, то словно прозрел. Страшная пасть предстала его взору, глотка тоннелем уходила в неизвестность, где ничегошеньки не было видно, кроме пугающей темноты. Пессимист, испугавшись, выдернул голову из пасти хищника, слегка поцарапав уши о его клыки, и бросился бежать…
Он быстро догнал свою группу, его знакомцы обрадовались, но изумились.
- Что же ты не скормил себя хищникам, коли бег тебе так противен? – иронично спросил оптимист.
- Страшно, - ответил пессимист. - Оказывается, легко рассуждать на тему прекращения бега, но как только увидишь финиш… - откуда берутся силы?
- Вот так-то, - воодушевился трусливый. - Вот он последний стимул: страх.
Мораль: а что еще в жизни остается, как не бежать - вначале под действием интереса к жизни, а затем и под действием страха?
Притча о воздухе
Как-то один суслик решил залезть в погреб, где хранил припасы. Открыл он люк погреба, спустился вниз, начал суетиться, но вдруг почувствовал себя плохо. Суслик поспешил к лестнице, но не успел вылезти, как умер, потому что пренебрег старым правилом: перед тем, как лезть в погреб, заносить туда свечу. В погребе не оказалось воздуха.
Мораль: перед тем, как куда-то лезть, где вы редко бываете, а то и не были вовсе, не грех и проверить...
Притча о вырубке
Жила-была вырубка, на которой расцветали пни. Они были прекрасными деревьями когда-то, шуршали листьями, сеяли семенами почву, но в один не самый прекрасный момент они стали пнями.
Печальная участь не стала для пней печальной только потому, что они стали пнями вместе и тут дело не в злорадстве или зависти. Совсем нет. Равное их положение и желание уйти от печалей вынудило их говорить друг другу комплименты, чтобы поддержать.
- Отлично выглядишь! - говорил один пень другому пню фразу, которую не поняли бы молодые деревца.
- Да и ты мачо хоть куда, - отвечал другой пень...
- Девчонки, как жизнь? - спрашивал третий пень у пних.
- Не хуже, чем у тебя, пацан! - игриво отвечали пнихи...
От таких разговоров нет-нет да и вырастали на пнях новые веточки, покрытые зелеными листами, которые хотя и не избавляли пней от их жизненной доли, но придавали им красоту и достоинство.
Мораль: когда становишься старым пнем, то надо поддерживать дух, потому что именно на нем держится жизнь старого пня.
Притча о проявляющемся во всем призвании
Дятел стучал клювом по дереву, сбивая кору и выискивая насекомых. Добычу он тут же съедал и продолжал дальше стучать по дереву. Рядом летала птичка и пела о радостях жизни, увидев трудягу-дятла, она спросила:
- Дятел, а ты почему не поешь?
- Мне не до песен, от долбежки по дереву в голове один только стук да звон - иных мелодий я не слышу, - ответил дятел.
- Ты отвлекись от работы, - предложила птичка, - полетай, как я, беззаботно, поищи пищу на листьях, насекомые есть и на поверхности деревьев, может, и придет тебе в голову мотив.
Дятел не сумел поймать на лету ни одного насекомого, но вскоре действительно запел. Запел вдохновенно и чувственно, прикрыв от наслаждения глаза и ритмично помахивая крыльями:
- Тук, тук. Тук, тук. Тук, тук…
Дятел кончил петь, когда пересохло в горле, и спросил у певчей птички:
- Ну как моя песня?
- Не хочу тебя обидеть, но та песня, которую ты выводишь, постукивая клювом по дереву, несомненно, лучше, - ответила певчая птичка.
- А теперь пойдем со мною, певчая птичка, - предложил дятел. – Я тебе покажу, где под корой скрывается самое вкусное на свете.
Певчая птица из любопытства и соблазна устремилась за дятлом, присела рядом и давай клювом по дереву стучать. Стук этот походил на мелодию, какую певчая птица привыкла насвистывать, но кору дерева певчая птичка даже не повредила, только слегка поцарапала. Когда она устала, то попросила дятла посмотреть на ее работу.
- Не хочу тебя обидеть, но тот способ, каким ты раньше находила себе пропитание, несомненно, для тебя лучше, - ответил дятел.
На том они и расстались.
Мораль: у каждого свое призвание, и оно проявляется везде, за что бы человек ни взялся. Найти призвание несложно, надо только прислушаться к тому, что звучит в каждом вашем деле, увидеть, что получается всегда в том, что вы делаете.
Притча о том, кто главный
Жил-был один дом, и жил в нем человек. Человек считал, что он владеет домом, а дом считал, что он владеет человеком. И как-то по этому поводу вышел у них спор.
- Я тебя купил на свои кровные деньги, и ты обязан мне служить, - сказал человек дому.
- Это ты о чем? - спросил дом.
- Ты должен давать мне крышу над головой, стены вокруг, тепло и комфорт... - принялся перечислять человек.
- С крышей и стенами я согласен. Это во мне есть, и никакого труда мне не стоит, поэтому пользуйся, - ответил дом, - насчет остального я подумаю, а пока я думаю, ты приберись в доме и посуду вымой на кухне.
- Хорошо, - ответил человек, взял пылесос, ведро с водой и тряпки и занялся делом. Когда стало чисто, он опять обратился к дому:
- Ну, что ты решил, дом? Ты понял, кто тут главный?
- Еще не совсем, - ответил дом. - Мне надо еще немного подумать, а ты пока сделай ремонт, чтобы тебе лучше со мною жилось, и не забывай раз в неделю, хотя бы, прибираться во мне и стирать грязное белье.
Человек занялся ремонтом, одновременно он поддерживал дом в чистоте, это заняло много времени, но человек справился.
- Смотри, как хорошо я поработал, пока ты думаешь, - похвалился человек перед домом. - Каково твое решение? Ты понял, что я тут главный, что я владею тобой?
- Извини, человек, за мою глупость. Она происходит оттого, что у меня нет такого ума, как у тебя. Я же состою из безмозглых материалов. Я все еще думаю, - ответил дом. - Но я уже близок к итогу размышлений, а пока я завершаю свои раздумья, пожалуйста, заплати за пользование мною.
Человек заплатил и опять обратился к дому:
- Ну теперь-то ты понял, кто тут главный? Ты даже сам за себя заплатить не можешь...
- Я завершил свои размышления, человек. Ты, конечно, имеешь ум, но как же ты своим умом не можешь осознать тот факт, что не я на тебя работаю, а ты на меня работаешь ежедневно? - ответил дом. - Ты меня чистишь, ремонтируешь, оплачиваешь, заботишься обо мне, в то время, как я тебе даже суп в тарелку не налью. И ты меня спрашиваешь: кто тут главный и кто кем владеет? Несомненно, что я владею тобой, я тут главный, а ты мой раб.
Тут тон дома изменился, он стал хозяйским, начальственным:
- А теперь хватит болтать и отлынивать от дел! Сегодня суббота, поэтому хватай пылесос и начинай меня чистить...
Человек умолк. Он выполнил все, что требовал дом, и продолжал выполнять в течение всей своей оставшейся жизни.
Мораль: чтобы понять, кто главный, взгляните внимательнее, кто на кого работает. Главным является тот, на кого работают.
Притча о начальнике
Как-то работники одного начальника, на которого они трудились долгое время, решили заставить своего начальника участвовать в общем деле. Это оказалось непросто. Начальник привык жить на всем готовом и не видел никакого резона в том, чтобы трудиться без дополнительной оплаты. Возникло стихийное коллективное совещание.
- Вы занимаетесь только своими делами, - упрекнули работники. - Пора бы начать помогать.
Начальник нахмурился. Он не понимал, почему он должен в чем-то помогать, когда работники должны на него трудиться, ничего не требуя. Однако, и злить работников он не желал.
- Ну чего вы хотите от меня? - спросил он.
- Делайте хотя бы то и то, - сказали работники.
- Хорошо, - ответил начальник, чтобы прекратить неприятный ему разговор.
Работники воодушевились от того, что удалось склонить начальника к своей правде. Однако, все оказалось не просто.
Начальник, конечно, согласился делать то и то, но как раньше бездельничал, так и после собрания не изменил своим привычкам.
Возникло новое собрание, на котором работники уже более жестко потребовали от начальника исполнять то и то.
Начальник потемнел от гнева, но ввиду большей силы работников не показал виду, а опять согласился с их требованиями. Однако, исполнял то и то он так сяк, настолько так сяк, что состоялось новое собрание, на котором работники уже гневно потребовали от начальника прекратить саботаж, а выполнять то и то со всей ответственностью...
Таких собраний было немало. В каких-то трудовых коллективах работники, в конце концов, плюнули, образно говоря, на начальника и принялись сами выполнять то и то, как это было и раньше.
В других трудовых коллективах происходила революция, где начальника попросту лупили, пытаясь заставить трудиться.
В иных трудовых коллективах начальнику начинали приплачивать за исполнение того и того.
Возможно, были и еще варианты развития ситуации, но нигде начальники не сдавал и свои позиции без боя.
Мораль: не делайте из ребенка начальника, на которого работает вся семья, иначе потом его будет сложно отучить от начальственных привычек.
Притча о норе
В одном странном царстве все привыкли делать через нору. Залезут в нору, проползут по ней несусветное расстояние, неисчислимое количество поворотов и узких мест, измажутся в грязи и нагонят изжоги, и, наконец, выйдут из этой норы в таком месте, к которому дойти по поверхности не составляло труда. Вот одного такого ходока через нору отловили на выходе тамошние журналисты и задали ему вопросы:
- Почему вы вечно выбирает такой длинный, грязный, неудобный путь, вместо того чтобы пройтись напрямик?
- Понимаете, это давняя традиция, не я ее придумал, не мне ее отменять, - ответил ходок.
- Но что вы сами думаете о делании всего через нору? - спросили журналисты.
- Конечно, напрямик удобнее. Но это мы сейчас видим, после того как дело сделано. А когда только собираешься делать и не знаешь, где выход, то приходится - через нору, - ответил ходок.
- Но как же не знаешь? - спросили журналисты. - Выход всегда один и тот же, уже давно известен, проверен тысячелетиями, а вы все - в нору.
- Ребята, а вы сами как сюда попали? - спросил ходок.
- Тоже через нору, - ответили журналисты.
- И что вы в норе видели? - спросил ходок.
- Множество органов, переходов, помещений... - ответили журналисты.
- В том-то и дело, - подхватил ходок. - Если идти напрямик, то все эти органы останутся не у дел. И кто вам спасибо скажет?
- Разве в спасибо дело? - спросили журналисты. - Истина страдает, страдают быстрота и качество, ведь смотрите, во что превращается дело, когда проходит через нору...
- Да, дело порой плохо пахнет, но зато тело живет, более того, живет в тепле и достатке, - ответил ходок.
Мораль заключается в том, что короткий путь, как если бы человек проносил пищу мимо рта… и сразу отправлял в канализацию, конечно, не самый лучший, поскольку обедняет и убивает. Другое дело, что излишние инстанции в объеме тела государства имеют тенденцию так незаметно разрастаться и числом, и аппетитом, так подменять свои функции, что на выходе вечно получается какое-то несусветное расстройство...
Притча об устаревшем запрете
Жила-была лента, длинная лента в красно-белую полоску, натянутая между двумя столбами или деревьями, или между чем другим, что, собственно, не имеет значения. Главное, что лента была натянута поперек нахоженной тропинки, по которой прохожие обычно сновали, что муравьи. На эту ленту были возложены высокие обязанности по недопущению прохожих, во избежание их травм и ушибов.
Лента гордо и ответственно несла службу в любую погоду. Время, однако, шло. Событие, вызвавшее рождение ленты, исчезло, как исчезают родители, только намного быстрее. Лента продолжила висеть, выполняя обязанности уже только по недопущению, а зачем, она уже и сама забыла.
Как только прохожий приближался, она напоминала о себе красно-белыми полосками и заставляла обходить ее. Прохожий подчинялся. Это наполняло ленту гордостью, поскольку в своей власти она усматривала свое величие, ведь прохожие подчинялись уже именно ей, а не избегали травм и ушибов с ее помощью.
Продолжалось это довольно долго, пока какой-то человек решил не подчиняться ленте. Он ее поднял над головой и прошел под ней. Другой человек перепрыгнул ленту, а третий оторвал ее от опор и бросил в мусор, где, собственно, и полагалось этой ленте лежать.
Так опять ожила нахоженная тропинка.
Мораль: в жизни есть множество устаревших ограничений, сравнимых с лентой, описанной в притче, которые утеряли предназначение и только мешают. Надо вовремя от них избавляться, чтобы жизнь стала удобнее.
Притча о подражании
Один серый оседланный ослик с золотой челкой и золотой кисточкой на хвосте был настолько упрям, что твердо стоял там, где его застало его упрямство, много лет. Он стоял, повернув голову в сторону своей цели, не сводил с нее своих черных глаз, но не двигался, не старался ее достигнуть, он просто стоял и смотрел.
Многие осуждали его за бездеятельность, многие не обращали на него внимания, пробегая или пролетая мимо, а ослик по-прежнему стоял и не двигался. Нет, он не запирался в своем доме, он не скрывался от общественности, он стоял посреди жизни, но никуда не бежал, он наблюдал.
Что происходило в его голове, тоже не известно, так как он не оставил после себя никаких записей, ни одного звука не проронил за всю свою жизнь. Но зато вы знаете, он собрал вокруг себя компанию подражателей.
Рядом с ним встал усатый петух в красных шортах с лыжами, зажатыми в крыльях, красная лошадка с белой гривой... и даже коричневый медведь с ошейничком, который для удобства ведения неподвижного образа жизни, прилег на розовую подушечку в форме сердца.
Более того, к этой странной компании присоединился даже ангел: маленькая девочка с крылышками, одетая в оранжевое узорчатое платье, с голубем в ладонях и цветочным венком на голове.
Мораль: неподвижность - лучшее лекарство против зла, неподвижность не обязательно проповедовать, не обязательно что-то делать и говорить, часто даже пример заразителен и говорит лучше слов и дел.
Притча о порождении божьем
Жило-было какое-то порождение божие. Любило это порождение тишину и покой, оно пребывало в этих удовольствиях долго, пока не попало на какую-то фабрику и не превратилось в материал, из которого изготовили струну. Самую обычную струну, какую натягивают на гитарах, скрипках и других струнных инструментах. Натягивают, чтобы создавать музыку.
Порождение божие сильно переживало из-за того, что его превратили вначале в удобный человеку материал, затем, оно переживало, что его превратили в удобный для использования инструмент, а потом его и вовсе натянули, заставив в этом натянутом состоянии пребывать остаток жизни. А потом в жизнь этого порождения божия нахлынула музыка.
Музыка вызывала восхищение людей, стремление ее создавать и воссоздавать, но порождению божию эта музыка была поперек горла. Порождение в музыке ничего не понимало, зато остро ощущало, как его дергали, как по нему били, как его пилили. Это была такая мука! Но люди восхищались, а порождению божию деваться было некуда, так как оно было натянуто навсегда.
Оно, конечно, пробовало освободиться, слегка ослабляло натяжение, но стоило только ему попасть в руки музыканта, как его опять начинали щипать, бить и пилить и восстанавливали прежнее натяжение. В таком напряге или напряжении и проходила жизнь порождения божьего и вначале эта жизнь не могла его радовать. Но спустя время все изменилось.
Порождению божьему стала нравиться его судьба. И тут точно не поймешь, то ли поневоле, как нравится рабам их существование, потому что иного они уже и не помнят, то ли от того, что существование обрело верный смысл. Однако, время шло...
Тело от напряжения, ударов, щипков и пиления истончалось и в какой-то момент дало сбой здоровье. Раздался хлесткий звук рвущейся струны, и порождение божье освободилось от тяжкой повинности, обретя покой в ближайшей мусорнице, а затем на свалке.
Мораль: каждый человек - это порождение божье, его используют, на нем играют, причем зачастую никакой пользы от этой игры на нем человеку нет, зато возникают привычка и вера.
Притча о незаметном участии
Жил-был щенок, которого кормила, поила и воспитывала жена Хозяина. Сам Хозяин вечно был занят то работой, то домом, то другими делами, направленными на благо всей семьи, в том числе и щенка. Время шло. Щенок вырос в большого пса, и как-то Хозяин отдал ему приказ, который пес не исполнил, более того, он покусал Хозяина, когда Хозяин попытался его воспитывать. Тогда обиженный Хозяин спросил у пса:
- Я же тебя растил, кормил, поил, давал крышу над головой. Почему ты такой неблагодарный?
- Не ты меня кормил, поил и растил, - ответил пес, - а твоя жена. А ты для меня - никто.
Мораль: не уподобляйтесь такому Хозяину при воспитании своих детей, иначе дети вырастут и скажут, что вы вообще их не растили, а прохлаждались.
Притча о том, как Боги заварили кашу
Как-то боги, составлявшие группу первородных богов человечества, собрались на совет, посвященный тому, как заставить человечество развиваться, как сделать его цивилизованный. Богам надоело видеть первобытного человека в пещерах, довольствующегося подножным кормом, собственной шерстью вместо одежды, примитивными наскальными рисунками и другими неприглядностями.
- Давайте наделим человека любовью, и любовь заставит совершать его великие дела, - предложил один из Богов.
Сказано - сделано. Человек почувствовал любовь, но оказалось: любовь вдохновляла человека только с наступлением возраста, на короткое время и не всех людей.
Боги огорчились, опять собрались на совет.
- Людям не хватает жадности. Будь они жадными, они бы устремились за добычей и добывали бы, добывали, - предложил другой Бог.
Дали людям жадность, но мало кто из людей стал жадным до открытий и созидания, большинство перестали делиться и стали тщательно охранять уже нажитое.
Боги опять собрались на совет.
- Давайте дадим людям злости, как это ни парадоксально. Злость несет в себе мощный энергетический заряд, может людям не хватает энергии, - предложил другой Бог.
Так люди стали злыми, но мало кто из них стал использовать злость, как, например, спортивную, или злость по отношению к себе, чтобы превзойти самого себя, стать лучше. Люди стали использовать злость для склок и скандалов с ближними.
Боги опять собрались на совет и не один раз, давали людям прекрасные качества и не очень прекрасные, пока какой-то Бог не предложил:
- Давайте наделим людей завистью, это наша последняя надежда.
Боги наделили людей завистью и тут началось. Возникли богатые и бедные, великие художники и ремесленники, цари и холопы, стали расти шикарные дворцы на фоне бедняцких хижин... Но с другой стороны, начались войны, соседи стали творить бесчинства против близких, расплодились преступления.
Тогда Боги собрались на последний совет.
- Но что же нам делать с теми качествами, которые мы раздали людям напрасно? - спросил председатель.
- Пусть остаются у людей, - предложил один из присутствующих. - Мы, конечно, кашу заварили крепкую, а они сами пусть ее и расхлебывают, на то они и люди.
Мораль: в человеке чего только не намешано, но чтобы эта смесь была приемлема, желательно ее не перегревать и не подавать ледяной, убрать излишнюю горечь, сделать ее гармоничной и в особенности контролировать зависть, как самую сильную составляющую из всех человеческих качеств.