Наталья Дмитриевна – учительница начальных классов средней школы города Н., в самом центре европейской части России, уснула в субботу вечером в самых растрепанных чувствах. У нее на верхнем переднем зубе вылетела большущая пломба и она стала похожа на беззубого пирата. А завтра выходной, а послезавтра в восемь утра надо выходить учить свой второй «В». Что делать? Ее трехлетний Ваня уже давно мирно посапывал, а муж Валентин дежурил в городской больнице, в общей хирургии. Завтра придет усталый, а тут жена как ЗЭК без переднего зуба. Но это не самое страшное, хуже всего школа.
И вот наступило злополучное воскресенье. Муж пришел с работы в таком виде, будто по нему поезд проехал. Товарный, с сотней вагонов. И это за одну тысячу рублей за дежурство, в дополнение к 11 тысячам месячной зарплаты. Он долго лелеял мечту быть хирургом и спасать жизни, и пока еще на автопилоте продолжал работать за такие деньги, которых явно не хватало, из-за чего его многие коллеги переучились на разных диагностов от УЗИ до ФГС и стремительно разлетелись по частным клиникам.
Его 11 тысяч, плюс три за дежурства, итого пятнадцать, как и у жены, которая вышла из декретного отпуска, когда в 1,5 года перестали платить за ребенка среднюю зарплату и перешли на традиционные 50 рублей в месяц. Да, еще муж 500 рублей получал на питание сына от государства раз в месяц до трех лет. Естественно, что за такие богатства они не могли взять ипотеку и еле перебивались, платя 11 тысяч за съемную однушку и 4 тысячи за коммуналку.
- Тяжелое дежурство было? – сочувственно спросила Наташа у мужа.
Тот что-то проворчал в ответ, и внезапно сощурив глаза попытался приглядеться к лицу жены.
Та лишь плотнее сжала губы.
- Пломба вылетела, - натянув верхнюю губу на верхние зубы, наконец призналась Наталья.
Валентин сочувственно вздохнул и поинтересовался, не проснулся ли их малыш. А Ваня продолжал спать, не подозревая о родительских проблемах.
- Валь, что мне делать? Завтра на работу, а вид как у боксера после неудачного ринга.
- М-да… Сегодня в государственных поликлиниках работают только зубодеры, а наш стоматолог в отпуске. Получается, надо идти к частникам.
- Мне даже страшно представить какие у них цены, - вздохнула Наташа и полезла в интернет, узнать, сколько частных стоматологических поликлиник работают по воскресеньям. Оказалось, около семи. Она стала обзванивать их всех, плюс еще другие, где было непонятное расписание, с сотового телефона, рискуя израсходовать целую сотню, которую только вчера положила. Везде говорили, что полная запись и нет возможности приняться.
- Как такое может быть? – воскликнула в отчаянии Наталья.
- Иди, попробуй втиснуться без записи, - посоветовал мудрый муж.
День был солнечный, и Наталья Дмитриевна постоянно напоминала себе – не улыбаться, как в детстве, хорошей погоде. Главное, не забыться.
Ближайшая частная стоматология оказалась в четырех остановках от дома. Будучи от природы стеснительной, она была не в состоянии напроситься на прием. Потоптавшись у входа, Наталья позвонила своей подруге по прозвищу (в некоторых кругах) – Бульдозер. Вот она точно ничего и никого не стеснялась и могла при желании попасть на прием к царю, ибо свято верила, что у всех людей одинаковое количество рук, ног и так далее, то есть попросту – все равны. Вышеописанная Лида, как раз, жила неподалеку и быстро откликнулась на просьбу подруги.
- Что, так и не заходишь? – осведомилась та, застав мечущуюся Наташу между входом и деревом, которое было напротив.
- Не могу, они сказали, что все занято.
И глазом не моргнув, взяв стеснительную учительницу за руку, та стремительно вошла в клинику. Не обратив ни малейшего внимания на регистраторшу, которая возопила, что доктор занят и к ней нельзя, Лида всунулась во врачебный кабинет и начала что-то быстро говорить. Высунулась она оттуда с не очень довольным видом и отчиталась перед Наташей.
- Они тебя посмотрят и скажут, что будут делать, но сегодня не обещают пломбировать, так как нет времени.
- Как ты это делаешь? – вздохнула Наталья.
Та лишь пожала плечами и начала обсуждать насущные проблемы человечества – о материальном неравенстве людей, пока они ждали свою очередь.
Весь холл клиники был оклеен сертификатами и грамотами, словно обоями, что вызвало у Наташи внутренние смешки, так как она вспомнила американские фильмы.
Не очень довольная, но настороженная врач, наконец, позвала молодую учительницу в кабинет, из чего Наташа сделала вывод, что Лида наговорила что-то серьезное. А с другой стороны – как иначе?
Расспросив, и поняв, что у нее не болит зуб, и что она из этого же города, а не из района, врач несколько высокомерно заметила, что это всего лишь зуб и не стоит так убиваться из-за него. И что стоимость обычной пломбировки с реставрацией зуба стоит 3500 рублей, а если вдруг придется глубоко просверлить и удалять нерв, то стоимость уже будет 6500 рублей. Половина ее месячной зарплаты! Будучи в шоковом состоянии, Наталья никак не отреагировала на эти цены и даже записалась на следующий день на время – после уроков. Но выйдя из клиники, не выдержала и разрыдалась.
- Мало того, что мне придется испытать унижение, выйдя завтра на работу в таком виде, так еще и заплатить нереальные деньги всего лишь за один зуб! У меня муж в дежурство делает несколько жизнеспасающих операций за тысячу в сутки. А я учу их детей! Ты скажи мне, Лид, где справедливость?
- О какой справедливости ты говоришь, когда наш ректор получает триста тысяч в месяц и говорит, что ему мало, а в нашем отделе я получаю 12 тысяч, за то, что целый день торчу в компьютере, исправляя ошибки кучи людей? А что говорить о детях, которые страдают опасными заболеваниями и их родители вынуждены просить подаяние на лечение через интернет и телевидение…
С такими разговорами они добрели до остановки и распрощались.
Доехав до своего района, Наталья Дмитриевна вышла на стороне новостроек. Здесь вырастали дома для людей среднего достатка со стоимостью однушки более двух миллионов рублей. Почти достроенные шестнадцатиэтажки горделиво возвышались над их стареньким спальным районом, где преобладали пятиэтажные коричневые хрущевки с выпадающими кирпичами из осыпающихся балконов и колонками на микроскопических кухнях. Новые дома уже обнесли высокими заборами, чтобы всякий сброд, не относящийся к элите, не смог осквернить своим присутствием их землю. Здесь уже были маленькие частные детские сады с обнесенными заборами детскими площадками, куда не раз бегали дети из старых домов, вися на ручках закрытых калиток и прося своих мам отпереть карусели, не понимая, почему в их дворах всем можно играть, а в этих нет.
Сейчас, Наталья Дмитриевна смотрела на свои хрущевки и эти новые дома с заборами уже другими глазами, вспоминая, что и в классе дети потихоньку начинали образовывать разные кучки – имеющие смартфоны и не имеющие.
Август 2017 год