— Иван Макарович! Что, всё-таки едешь? -
Седой грузный мужчина, опираясь на палочку, с грустью оглядел улицу.
— Да, еду. Еду, Тихонович. -
Улица представляла из себя две колеи, пробитые колёсами грузовиков и тракторов. Сейчас сухо, на легковушке пробраться можно, только буераков берегись — враз дном зацепишь. А гружёная-то ведь почти до земли сядет...
— Макарович, так не жалко тебе? -
— А что поделать? Жить-то здесь как? В амбулатории один врач, в магазине товаров, что кот наплакал. Да и не в том дело — жить-то чем? Сколько мы в колхозе денег получили? А кто в фермеры подался — так ещё хуже. На закупке одной в полном прогаре. А тут тебе и солярка, и запчасти. В городе хоть какой кусок хлеба будет. -
К говорившим подошёл третий.
— Добрый день! Дмитрий Николаевич. -
Иван Макарович представился.
— Зачем пожаловали? -
— Из города приехал. Жить совсем невозможно стало. -
— Это с чего? -
— На предприятиях работы нет. Жить не на что. А здесь — что ни вырастишь, то или сам съешь, или на продажу свезёшь… -
— Говорил я тебе! — вступил в разговор Тихонович.
— Эх, Николаевич! Я ж в город собираюсь. Тут жить не с чего. -
Повисло молчание.
— Выходит, так и обменялись? — заметил Тихонович. — Макарыч туда, а Николаич оттуда. -
— Что ж делать? — помрачнел и без того невесёлый Макарович.
— Так смекаю — что каждому пока надо на своём месте перебиваться. Оно и мудрей выйдет, — почесал во лбу Тихонович.
Дмитрий Николаевич молча пожал всем руки и ушёл за бугром. Макарович вздохнул.
— Что же делать-то? -
— А что делать? Что делали, то и делать. Хоть какой, а толк будет. -