На первый взгляд, всё довольно просто и ясно. Почти как в некоторых классических романах. Где один из персонажей показательно является носителем всего хорошего и передового. Живёт по совести. Вдумчиво. Правильно. Неравнодушно. Трудолюбиво. Доброжелательно относится к миру, скромно ожидая от него взаимности. Мир какое-то время отвечает ему тем же. И вдруг - бац! Ни с того, ни с сего отпускает быстрый чувствительный щелчок по носу. А потом бедолага долго думает, за что?
Знакомая ситуация?
Полагаю, большинство ответит утвердительно. И согласится, что порой подобные щелчки можно без преувеличения назвать судьбоносными. Уверен, что достаются они каждому. Вот только далеко не каждый способен познать их скрытый дидактический смысл. Поскольку это не просто. Поди разберись для чего нам даётся неразделённая любовь, смерть близкого человека, измена, банкротство, болезнь и прочие горькие пилюли. Кто-то, проглотив их, прозреет, очистится и обновится. Станет другим. А кто-то так и продолжит подставлять свой твёрдый лоб, будто нарочно... Будто проверяя его на прочность.
Я вот всю свою жизнь его подставлял. Не проходил мимо всяческих безобразий, за что частенько бывал бит. Совестливый. Принципиальный. Неравнодушный. И не совсем умный. Ибо, будь я умным, не подставлялся бы. Не совался бы без надобности во все щели мира. Берёг бы свой лоб и укрывшуюся за ним серую мыслящую субстанцию. И уж точно не написал бы ту дурацкую статью! Дёрнул же чёрт! И заголовок подсказал нужный. Помню, словно выскочил он из ниоткуда. Внезапно. Словно без моего участия. Лаконичный и в то же время ёмкий - "Проще простого". Красиво, не правда ли? Лучше не придумать для провинциальной газетёнки, где традиционная пафосность заголовков убивает всякое желание читать то, что под ними написано. Мой же, напротив, своей ясностью и незамысловатостью должен был привлечь читателя. Поскольку не любит он утомительных сложностей, громоздких нравоучений, скучных умозрительных блужданий в поисках очевидных истин. Ему подавай блюдо попроще, и тогда с пищеварением не будет проблем.
Так я и поступил.
Начал с описания известного всем городского сквера. Того, что сиротливо прилепился к Октябрьской площади. И символом которого уже давно является не позеленевший памятник великому вождю революции, а вполне живой человек. Дворничиха. Безобразно толстая, хронически нетрезвая баба в оранжевом жилете с метлой, вечно сидящая на скамье под навесом в окружении одних и тех же сомнительных, постоянно хмельных персонажей. В общем, красок не жалел, на эмоции налегал, недовольство наращивал... Смещал акценты, убеждая, что в данном случае не важно то, каким непостижимым образом в сквере поддерживается чистота. Важно другое. То, что эта бригада одним своим видом оскорбляет прохожих, дурно влияет на подрастающее поколение, пропагандирует лень и нездоровый образ жизни. Следовательно, нужно немедленно устранить данное недоразумение. А сделать это проще простого. Бандершу уволить, её окружение арестовать на пятнадцать суток и задействовать в уборке сквера, пока не появится новый дворник - порядочный, трудолюбивый и трезвый.
Следующими были балконы. Ветхие, убогие, перекошенные, бросающие на головы горожан внушительные и небезопасные куски штукатурки. Дошло до того, что у входа в пенсионный отдел едва не убило несчастного пенсионера. В этом я увидел некий мрачный символизм и обвинил городскую власть и пенсионный фонд в антигуманном и преступном желании сэкономить таким ужасным образом бюджетные средства. А ведь проще простого создать комиссию, проверить все балконы и включить аварийные в план немедленной реставрации.
Далее я взялся за разбитые дороги и тротуары. Дошёл по ним до городской администрации. Заглянул в чиновничьи кабинеты с жёсткой критикой их обитателей.
Вошёл в раж и не заметил, что критикую уже не местную элитку, а самую высокую власть. За что? Да за всё. Хотя бы и за то, что не послушала в своё время левого оппозиционера, предложившего все доходы от продажи энергоресурсов не складывать в кубышку, а честно и справедливо распределить между гражданами. Примерно так же, как в нефтегазодобывающих странах Востока. Вот она - гениальная простота и высший гуманизм!
Заканчивалась статья призывом к массовым протестам. К проведению народных вече и наделению их всей полнотой власти.
Зачем я всё это написал?
Внятного ответа не имею. Придерживаюсь успокоительной версии, что бес попутал.
Следующим моим шагом был визит к редактору газеты. Довольно странному человеку, чья фамилия созвучна с именем известного нидерландского философа и с названием сорокаградусного французского ликёра. Возможно, именно благодаря наличию этой нелепой двойственности в народе редактора называют Дуалистом. Хотя я придерживаюсь иной, более убедительной гипотезы, озвученной злыми языками и утверждающей, что редактор является двойным агентом, ловким слугой двух господ: власти и оппозиции.
Встретил он меня в просторном кабинете. Приветливо и в то же время настороженно. Чай-кофе не предложил. Сразу перешёл к делу:
- С чем пожаловали?
- Со статьёй.
- Позвольте спросить, о чём?
- Власть ругаю.
Помню, как в тот момент настороженность резко возобладала. Глаза сузились, прищурились.
- За что же?
- Да за всё!
- Ладненько. Почитаю. Завтра позвоню.
Однако позвонил в тот же день. Часа через три. И предложил ещё раз повидаться. Обсудить нюансы. Вечером, если возможно. Конечно, возможно.
Встретились в том же кабинете. Но уже с кофе и коньяком. Говорил он. Я больше слушал.
- Ваша статья, должен сказать незаурядная статья, вызвала у меня двойственное впечатление. Честно признаться, я бы её не печатал. Но... Не пугайтесь. Но она не оставила равнодушным известного вам оппозиционного деятеля господина Привалова. Человека богатого и щедрого. Вы думаете, что это государство стеклопакеты в редакции поставило и крышу починило? Дудки. Так вот, не смог я отказать ему в настоятельной просьбе опубликовать ваш материал. Кстати, и гонорар вам он выплатит в сто раз превышающий наш. Всё это, разумеется, в расчёте на тесное сотрудничество в ближайшей перспективе. Так что в следующем номере, то есть послезавтра, увидите собственное творение. Хотя меня что-то пугает. Даже догадываюсь что. А вы не догадываетесь? Я так и знал. Вы же атеист. Правда, тот человек, позеленевший памятник которому вы упоминали, тоже был атеистом... И это не помешало ему верно подметить, что овладевшая массами идея становится серьёзной материальной силой... И что эта сила способна перевернуть мир. Этого-то я и боюсь. Боюсь материализации вашей статьи, которая возможна в двух вариантах. Увы, ни в одном, ни в другом места для наc с вами не найдётся. Начну со второго, поскольку он менее радикален.
К счастью, на сегодня он возможен лишь теоретически. Где вы возьмёте триллионы, чтобы внедрить задуманное? Уж не у Привалова ли? Но даже, если каким-то фантастическим образом появятся деньги, теоретическая лошадь всё равно не сможет повезти практическую телегу. Потому что есть другая проблема, и она гораздо сложнее денежной. Люди. Вот главная причина неосуществления всех утопий. Люди с присущими им пороками, мелочностью, эгоцентризмом. Именно они, а не низкие цены на нефть ликвидировали хорошо знакомое вам государство. Поэтому ваша идеальная страна с трезвыми дворниками, сантехниками и сапожниками возможна лишь тогда, когда появится так называемый новый человек... Некий Заратустра, который будет лишён человеческих слабостей... И который будет напоминать бескомпромиссного робота или бездушного механоида-автоматона. Возможно, когда-нибудь через тысячу лет человек совершит этот ницшеанский переход по канату... Но это уже будет сверхчеловек, который на нас посмотрит примерно так же, как мы смотрим на музейных питекантропов. Вы хотите жить в обществе сверхлюдей в качестве питекантропа? Я не хочу.
Что же касается первого варианта, то....
В этот момент зазвонил телефон. По произошедшим с редактором метаморфозам я догадался, что на том конце провода находится весьма солидный человек. Так оно и оказалось. Положив трубку, Дуалист извинился, сказал, что ему срочно нужно бежать, что договорим завтра, когда я зайду за гонораром. Залпом допив свой коньяк, я вышел прочь.
В тот же день меня настигла нешуточная простуда, бороться с которой пришлось целую неделю. Понятно, что за гонораром я отправился лишь после выздоровления.
Вышел из подъезда и сразу же почувствовал неладное. Цветочная клумба была разрыта. Кто-то выкопал из неё автомобильные покрышки, служившие ограждением. Тошнотворно пахло гарью. Куча неубранного мусора перегородила тротуар. Детская площадка пустовала. На балконах появились неведомые мне флаги. Многие автомобили беспричинно сигналили. Люди шли в сторону Октябрьской площади. Их глаза горели революционным огнём. Некоторые почему-то одели на головы кухонные кастрюли.
- Что это? - в ужасе спрашивал я себя, ещё не догадываясь, что передо мной во всём своём абсурдном многообразии явился первый вариант, о котором неделю назад мне не успел рассказать Дуалист.
Народ спешил на вече, и я уныло последовал за ним.
Сквер неузнаваемо преобразился. Памятник исчез. Вероятно, его разбили, что подтверждала груда камней на его месте. Рядом возвышался помост. Несколько человек по очереди вещали с него при помощи мощной акустической системы... Говорили что-то до боли знакомое... Да ведь это же цитаты из моей статьи! Вот и дворничиха едва вскарабкалась на сцену, пробилась к микрофону и чешет нетрезвым языком про счастливую жизнь в арабских эмиратах... Публика скачет и вопит "Долой!" Дым от горящих покрышек гонит меня прочь. Прорываюсь сквозь толпу и подавленный бреду в сторону редакции. За обещанным гонораром.
Однако и там уже разрушительным смерчем пронеслась революция, уничтожив старинное здание редакции. Исторический памятник архитектуры, между прочим. Нет больше памятника. Нет истории. Ничего нет. Одно огромное зеркало. Заглядываю в него и не вижу собственного отражения. Будто я вампир какой-то. Будто и нет меня вовсе. Вспомнилось пророчество Дуалиста о том, что не будет мне места ни в том, ни в другом варианте. Ужас мелкими мурашками пополз по телу, перехватил дыхание, приблизил к смерти...
И в этот напряжённый, предсмертный миг вдруг произошло главное событие моей жизни. Тот самый судьбоносный щелчок. Быстрый и своевременный. Им оказался пронзительный звонок механического, доставшегося от родителей будильника. Он решительно вырвал меня из цепких лап революционного кошмара и вернул в мой мир, родной, несовершенный и вовсе не такой простой, каким казался. В мир, созданный кем-то по моему образу и подобию...