Фейербах в Лопухах

               


     Начиная с весны, Ирочка часто проводила выходные дни у своей тётушки в деревне Лопухи.  Там было хорошо: чистый воздух, лес и  речка рядом.  И от города недалеко - всего-то полчаса на электричке и потом полчаса на автобусе. Зачем томиться в жару в пыльном городе?
     Сегодня, в пятницу после работы,  Ирочка опаздывала на электричку.
     «Успела, молодец!» - похвалила она себя, запыхавшись войдя в вагон. Свободных мест уже не было, но молодой мужчина неожиданно уступил место.  Ирочка обрадовалась. Как всё хорошо складывалось!
     Во-первых,  рабочая неделя закончилась благополучно, сложный проект удалось выполнить, за что начальство поблагодарило, и премию сегодня выдали.
     Во-вторых, удачно завершила курс учёбы в институте – по вечерам Ирочка училась, – остался только зачёт по философии.
     Короче  говоря, всё, что запланировала -  выполнила.  Даже в магазин успела забежать, подарки  тетушке купила и городских сладостей к чаю – очень уж тетушке зефир в шоколаде нравился.

     Сумка у Ирочки получилась большой и довольно тяжёлой.  Билет на электричку и мелочь на автобус девушка заранее положила в кармашек, чтобы не искать кошелёк на дне  в сумке, у которой даже «молния» не застёгивалась, потому что  на самом верху почивал увесистый том: Людвиг Фейербах «История  философии».  Надо же к зачёту подготовиться!
     Удобно устроившись и ещё раз бросив кокетливый взгляд на джентльмена, Ирочка достала Фейербаха и попыталась читать, но  сосредоточиться не удавалось. Она чувствовала на себя  удивлённые взгляды пассажиров.
     «Да, это вам не бульварное чтиво», - довольная собой  подумала Ирочка.
     Она тяжело вздохнула: вот что приходится читать красивым и умным девушкам. Сначала учёба, а уж потом…
     Она вспомнила Митьку - парня, с которым недавно познакомилась в деревне. Он немножко нравился ей, и был добрым, надёжным другом.
    «Но какой-то он неуклюжий, - Ирочка насупила бровки. – У этих деревенских парней совершенно нет лоска.  И говорить красиво не умеет. Читает мало, а уж про Фейербаха, наверное, никогда и не слышал».

     В таких раздумьях Ирочка вышла на своей станции и направилась к автобусной остановке. Автобус ходил по расписанию довольно редко, и ожидающих было много.
      Когда подъехал почти пустой автобус – с пятью пассажирами - и гостеприимно распахнул двери,  людская толпа устремилась на штурм. Ирочка с тяжёлой сумкой в толчею не полезла, решив, что и после всех сумеет войти. В дверях сразу же произошла заминка: старушка никак не могла самостоятельно взобраться на ступени, но толпа быстренько приподняла её и закинула в автобус. Когда вошла Ирочка, конечно же, никаких мест и в помине не было. Даже хороших «стоячих». Ирочку толкнули к сиденью, где устроилась застрявшая недавно в дверях старушка. Бабушка сидела с краю, охала и  обмахивалась платком. У окна сидел молодой парень, которого старушка буквально припечатала к стеклу.
   
     Парень посмотрел на Ирочку, попытался встать и смущенно сказал:
     - Попробую уступить вам место.
     Но старушка, покосившись на него и больно толкнув локтём в бок, отрезала:
     - Сиди, внучек, не ворочайся. Зачем старенькую бабушку зря тревожить? Я, милок, еле зашла, а ноги-то так и гудут, так и гудут! А она молодая ещё – постоит, - и старушка снова стала обмахиваться платком.
     Парень сконфуженно объяснил девушке, что он едет с конечной остановки, поэтому и очутился у окна.
     «Какой вежливый! – Ирочка улыбнулась. – И симпатичный. Такие тонкие благородные черты лица, изящные руки…»
     - Я понимаю. Ничего, не беспокойтесь – я постою, - Ирочка снова улыбнулась: парень ей явно нравился.
     - Неловко сидеть, но позвольте, я хотя бы подержу вашу сумку, - предложил парень.

     Ирочка с удовольствием отдала тяжёлую сумку молодому человеку. Он поставил её на колени и увидел книгу, которая гордо венчала все Ирочкины пожитки.
     - Фейербах!? – голубые глаза парня широко раскрылись, и он с уважением посмотрел на Ирочку.  Та от удовольствия покраснела.
     -  Не ожидал встретить здесь такую красивую и умную девушку.  Нет-нет, и не возражайте!  Конечно, умную.  Это, к сожаленью, редкое сочетание. Честно. Я ведь сам изучал философию и хотел посвятить ей всю жизнь, но не удалось, - парень  грустно улыбнулся, а у Ирочки защемило сердце.
     - Но и сейчас люблю почитать о жизни, о том, как понимали её философы. А как вам одиннадцатый тезис о Фейербахе? – неожиданно спросил парень.  – Ну, помните?
     Бедная Ирочка обомлела.  Вот это да!  Всё знает! К тому же такой обходительный  и красивый. Не часто встретишь настоящего парня!
     А тот, увлёкшись любимой темой, разгорячился: его щеки порозовели, светло-русые волнистые волосы красиво обрамляли одухотворенное лицо.
     «Похож на ангела», - изумилась Ирочка.
     Известный тезис она прекрасно знала, поэтому им было о чём поговорить. Потом настал черед Канта, которого Ирочка могла цитировать бесконечно.     Тут даже бабушка перестала обмахиваться и непонимающе смотрела, раскрыв рот, то на парня, то на Ирочку, словно они были инопланетяне.
     Парень был потрясён глубиной знаний прелестной девушки:
     - Я не перестаю вами восхищаться!  Продолжайте изучать эту нужную науку, и я уверен, вас ждёт блестящее будущее!

     Когда разговор дошёл до писем Сенеки к Луцилию, водитель объявил Лопухи.      Ирочка едва успела забрать сумку и выскочить из автобуса. Она немного постояла, ошеломленная сказочной встречей, и  глядела вслед уходящему автобусу, который навсегда увозил её философа.
     «Надо же!  Даже познакомиться не успели, и телефон он у меня не спросил,- расстроилась Ирочка. – Да это всё бабушка виновата, сидела бы дома!»
     Ирочка медленно брела деревенской околицей и тащила тяжёлую сумку, а в голове  у неё крутились какие-то знаменитые  философские фразы.  Ирочка чуть не плакала: ведь счастье было так близко, да упорхнуло!

     По-настоящему она расплакалась уже дома, когда обнаружила пропажу кошелька с премией. Сначала Ирочка не поняла действительности, а потом разревелась в голос. Жаль было и денег, конечно, но труднее примириться с обманом: неужели такой парень с ангельской внешностью и философскими знаниями – обычный вор? Разве такое может быть?
     Когда Ирочка поняла, что может, она успокоилась. Недаром же Кант -  или кто там ещё? - предупреждал: «Мы можем познать только то, что на поверхности «вещи», сущность же «вещи» скрыта от нас».
     Вытерев глазки, Ирочка снова окинула взором всё содержимое злополучной сумки, которое она разложила на столе.  Её взгляд задержался на Фейербахе.
     - Да ну её к лешему, всю эту философию! И всех этих парней! – вслух со злостью сказала она, взяла в руки книгу и уже хотела швырнуть её в угол, но внезапно промелькнувшая мысль заставила Ирочку остановиться:
     «А вдруг Митя всё-таки слышал о Фейербахе?»