27. ЗУЗАННА. ЧАРОДЕЙКА
Казалось, в этих чахлых зарослях было совершенно негде укрыться и непонятно каким образом они смогли подкрасться так незаметно – должно быть это случилось когда все были отвлечены перепалкой.
Они выбирались из-за узловатых стволов и разлапистых коряг, выползали из-за трухлявых пней, являя собою зрелище скорее жалкое, чем угрожающее. Было их никак не меньше двух дюжин и, судя по щербатым гнилозубым ухмылкам, они были совершенно уверены в своём превосходстве. Более разношерстое сборище трудно было себе и вообразить: живые мощи в джутовых робах, косматые троглодиты в звериных шкурах, замурзанные молодчики в драных мундирах минувшей военной кампании – беглые каторжники, одичалая деревенщина, потомки дезертиров, маркитанток и обозных шлюх. Рассыпавшись широким неровным полукольцом и ощетинившись ржавыми пиками, ветхими дедовскими аркебузами, иззубренными палашами вперемешку с корявыми дубинами и всевозможным дрекольем, это оборванное воинство вразвалочку приближалось к карете.
Зузанна, отступая, мысленно ругала себя за беспечность: в прошлом походе её отряд наткнулся на первых лиходеев лишь на третий день пути, да и тех было не больше полудюжины - их услыхали загодя и порубили в капусту почти не сбавляя шага.
Дикарка кидала яростные взгляды на приближающихся разбойников, широкие плечи возницы обречённо поникли, а на лисьей роже дона Алонсо отражалась лихорадочная борьба между жадностью и трусостью. Но душегубцев, по всей видимости, больше интересовало содержимое баулов чем сами путники: пока остальные оттесняли их от дилижанса, самые шустрые уже принялись потрошить багаж.
Долговязый предводитель в тесном солдатском мундирчике на голое тело выступил вперёд, поигрывая широким сапожным ножом.
- Не дёргайтесь и разойдёмся миром, – пропел он сладким голосом, не вяжущимся с его пустыми глазами и опущенными углами губ. - Вернётесь домой ощипанными, но живыми.
Предложение было дельное: неизвестно что случилось с остальными членами отряда, но даже если они вообще остались живы – на их помощь сейчас вряд ли стоило рассчитывать. А вступать в бой с пятикратно превышающими силами противника было равноценно самоубийству. Поход заканчивался даже не успев толком начаться, неудачи преследовали одна за другой - Проклятые земли не желали так легко раскрывать свои тайны и делиться сокровищами.
Путники отошли к краю дороги с бессильным отчаянием наблюдая за разграблением.
Татуированный детина в набедренной повязке из волчьих хвостов деловито перерЕзал шеи лошадям (возница при этом болезненно всхлипнул) и принялся разделывать их огромным тесаком слизывая кровь с волосатых кулачищ. Два немыслимых оборванца подрались из-за пары кожаных сапог, найденных в одном из баулов.
Прыткий коротышка с повязкой на глазу сунулся было в дилижанс, но тут же пробкой вылетел оттуда, шлёпнувшись в дорожную грязь. Следом шагнула юная весталка, про которую все как-то позабыли. Из толпы разбойников донеслись одобрительные выкрики и похотливые чмокающие звуки. Зузанну, в мужском сюртуке и надвинутой на глаза шляпе, должно быть приняли за мужчину, а богатырская фигура дикарки не вызывала сластолюбивых чувств даже у этих изголодавшихся по женской ласке изгоев, поэтому появление девчонки-весталки, с раскрасневшимся от духоты кареты лицом, произвело полный фурор.
Коротышка, на ходу отряхивая свои лохмотья от грязи, лебезя и извиваясь подскочил к дилижансу и с жеманным поклоном протянул руку, желая помочь девчонке спуститься на землю, но в ответ получил по зубам, непонятно откуда появившейся в её руках, увесистой деревянной колотушкой, густо покрытой металлическими нашлёпками, которой она тут же принялась охаживать ближайших мародёров. Разбойники, сразу же позабыв о вожделении, рыча и ругаясь, бросились к ней, на ходу замахиваясь дубинами и палашами.
Теперь отвертеться от драки стало невозможно, и осознав это, Зузанна первой бросилась в бой. Сумка с магическими атрибутами осталась лежать вне досягаемости вместе с прочей поклажей, и воспользоваться её содержимым она не могла - надеяться в предстоящем сражении приходилось только на свои рукопашные навыки да пару-тройку боевых заклинаний не требующих перед произнесением никакой дополнительной подготовки.
Увернувшись от удара дубиной, она хрустко опустила кирку на безволосый череп кинувшегося на неё супостата и, срывая с перевязи метательные ножи, не целясь (клинки были заговорены на меткость) принялась садить их во впалые груди и кадыкастые шеи противника. Дон Алонсо палил в толпу из парных колесцовых пистолетов.
Тех, кому удавалось прорваться в ближний бой, встречала дикарка, нанося страшные рубленые удары своей внушительной глефой – легендарным оружием сумеречных дев. Глефа, к большому удивлению Зузанны, оказалась вовсе не бутафорской, как прочий антураж столичной гладиаторши, и та, нужно признать, отлично умела с ней управляться.
Бородатый возница, подобрав оброненную кем-то пику, с яростным рычанием бросился на татуированного дикаря убившего лошадей и пригвоздил его к стенке кареты. Дикарь, суча ногами, пытался достать возницу тесаком; на его губах пузырилась кровь.
Большинство нападавших лезли в бой неохотно, не горя желанием испытать на себе остроту стали и тяжесть свинца, но опасение потерять добычу всё же пересиливало, притупляя чувство самосохранения. Из толпы раздалось несколько неслаженных выстрелов. Зузанне обожгло плечо и сбило с головы шляпу.
Она запоздало принялась нашёптывать простенькое диверсионное заклинание. Эффект этого заклинания был спонтанным и менялся в зависимости от погодных условий, времени суток и расположения небесных светил (могло, например, намочить порох, погнуть ствол или закупорить дуло), но действовало оно безотказно – урона эти аркебузы уже не нанесут.
Швырнув во врага последний нож, Зузанна мельком окинула взглядом поле битвы.
Её спутники защищались отчаянно, однако силы были слишком неравны. Весталку прижали к дереву, выбили из рук колотушку и сорвали с предплечья арбалет, а давешний одноглазый карлик, вставши на цыпочки, с глумливым наслаждением лениво хлестал её расслабленной ладонью по щекам. Дикарку, покрытую своей и чужой кровью, свалили на землю и несколько человек насели на неё, не давая вновь подняться на ноги. Возница, оглушённый дубиной по затылку, неряшливым кулем валялся под колёсами дилижанса.
Разбойники, во главе с долговязым главарём, разворачивались в цепь для решающего нападения, собираясь ударить с трёх сторон сразу.
Зузанна быстро прошептала короткий охранный заговор, поправила на груди связку оберегов и, половчее перехватив кирку, первой кинулась врукопашную. На победу она уже не рассчитывала, но надеялась уволочь вместе с собой в могилу как можно больше ублюдков. За её спиной, перезаряжая пистолеты, ругался сквозь зубы дон Алонсо.
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2020/02/09/687