Он долго бежал за машиной, на которой навсегда уезжала она, его любимая учителка. Именно так и звали её чеченские ребята, ученики её -УЧИТЕЛКА...
Если бы она разрешила, он бежал бы за ней всю жизнь...
Когда сердце его уже готово было выпрыгнуть из груди и подкосились ноги, он упал на пыльную дорогу и остался неподвижно распростёртым на ней...
До самого горизонта расстилался алый ковёр степного мака. Воздух, пропитанный его дурманящим запахом, кружил голову.
Хаспи не понимал, почему у него всё плывёт перед глазами: то ли от этой маковой одури, то ли от отчаяния, которое вдруг овладело каждой клеточкой его тела... Постепенно сердце успокоилось, но было оно таким опустошённым и одиноким.
Мысли цеплялись одна за другую, воскрешая дорогие для него воспоминания. Он уже не мог понять, снилось ли ему всё это или в действительности было.
С какого неба свалилась на мою голову эта учителка? Тоненькая,как стебелёк, смуглая и каштановые кудри до плеч. И глаза, синие, как степное небо. О, Аллах, конечно, рано ещё мне было заглядываться на взрослых девушек, да ещё на свою учителку. Когда я смотрел на неё, у меня голова кружилась.Жила она не по нашим, чеченским ,законам: ходила с непокрытой головой (вот и хорошо,какие у неё красивые волосы! ), платья с короткими рукавами носила ( о, Аллах, какие у неё гладкие и смуглые руки ! ) , на велосипеде по селу гоняла, как мальчишка. Нашим женщинам это очень не понравилось - вслед плевали.
- Не делай больше так, - немея от смущения, сказал я ей.
- А что тут плохого? - удивилась она, но на велосипеде больше не каталась.
После уроков она уводила нас в степь и показывала всякие акробатические " штучки".
Хорошо, что,кроме нас, не видел никто, как она кувыркается.Здорово это у неё получалось! Тогда я собрал ей красивый степной букетик. Имран, увидев это, так ехидно захихикал. Он вообще считает, что я с ума сошёл, если в шестом классе млею от учителки. Не джигит!!
А как онемели от удивления мои одноклассники, когда я согревал своим дыханием её руки в своих ладонях. Зимой это было. Где твоя голова, Хаспи, говорили, ей же двадцать три, а тебе...тринадцать. Да и учителка же !...
Как жаль, что мне только тринадцать. Может, будь я взрослым, не отпустил бы её. Или уехал с ней...Пусть смеются, пусть осуждают. Всё равно это легче, чем не видеть её. Теперь уже не увижу. Никогда...
Он нашёл её через 20 лет. ! Малика, жена, проводила его в дорогу. Она столько раз слышала от него об этой учителке. Знали о ней и их сыновья. Её фотография висела на стене в комнате отца...
Встреча была грустной и короткой. Он прилетел только взглянуть на неё, только сказать, что сердце его по - прежнему горячо и неутешно, что он всю жизнь, что бы ни делал, спрашивал себя мысленно, а как бы оценила это она, его любимая учителка.Его Любимая...Но семья - святое дело. Он не может причинить своим горе и беспокойство...
Только всё равно, не исчезай больше, Звезда моя.