Шесть лет назад впервые посмотрела "Раскол" Досталя и поучаствовала в его обсуждении. А сейгод прочитала статью про обожаемый "Сирин", посмотрела видео с заповедями блаженства в исполнении ансамбля, вспомнила, что с них каждая серия "Раскола" начиналась и пересмотрела.
Так рыдала в сцене сожжения Аввакума со товарищи, что самой странно. Впервые спокойней смотрела, тогда я всё ждала разгрома Соловков, не дождалась и про сожжение, помню, подумала, что не похож Пустозерск, почти добралась до него в университетской археографической экспедиции на Печору, в Медвежке была, рядом.
Теперь уж никогда не забуду, что 24 апреля по новому стилю сожгли их.
Стала искать, а что же тогда я про него писала, кое-что нашла.
В памяти осталось, как тогда два православных священника по моей наводке почитали хотя бы в отрывках Житие Аввакума, им самим написанное.
Не молоденькие, семейно-многодетные, которым, казалось бы, только и читать это Житие про русскую поповскую долю. Нет, не читали раньше.
Скопирую сюда из того, что тогда писала.
Аввакум Петрович (Александр Коротков) худой, длинный, импульсивный, окающий, на русского дон Кихота похож. Анастасия Марковна (Дария Екамасова) лучше всякой Дульсинеи, округлая, спокойная, сама женственность. Идеальная семья, подбор актёров больше "Попа" понравился (в "Попе" Усатова понравилась, а Маковецкий - нет, здесь же и протопоп, и матушка хороши).
В какой ереси староверы никониан обвиняли? Секрет полишинеля для того, кто аза в глаза не видал, то есть даже Жития Аввакума не читал. Да в католической порче православной веры, по западным образцам и на западный манер!
До Никона только поляки-католики так преследовали за православную веру своих братьев-славян внутри Речи Посполитой. А с присоединением Польши эта беда общерусской стала, стали "невежественную мужицкую веру" гнать паны да бояре (поди их разбери, кто где, весьма они стали друг на друга похожи в одеждах, речах и обычаях) по всей Руси. До 1917 года. Когда наоборот, мужики-невежи стали барские усадьбы жечь. Вот такая краткая российская история.
Не поленюсь, перескажу сцену сожжения:
Сидит горемыка протопоп в яме, ослабел, не держат ноги на молитве на 15-м году, как заживо похоронили, просит прощения у Господа, что сидя молится. А всё пишет.
Стражник к нему залез в яму погреться, ворчит, что, дескать, некуда тут бежать, волкам только на съедение, чего стражу морозить. А протопоп ему:
- Погрейся, миленький, делать нечего, царю так спокойнее.
Стражник: - И что ты, батька, третий перст не приложишь, воистину, перстом шевельни - и заживёшь по-человечески.
Аввакум: - Диаволу не то что пальца - коготка хватит, чтобы в пекло утащить.
Стражник: - Неужто все, кто тремя перстами крестится, во ад идут.
Аввакум:- Господь милостив. А мы за тех, кто преклонился, молимся...
А царю-таки нет покоя, староверы на Богоявление в Кремле с Ивана Великого хульные грамотки разбросали, а сын Аввакума самого царя Алексея Михайловича гробницу дёгтем облил. Рассерчал царь Фёдор Алексеевич и повелел Аввакума и других троих сидельцев пустозерских допросить и сжечь, коль виновны.
Прискакал палач в Пустозерск, а протопоп не запирается, сразу признался.
Стучат топоры, а отцы Аввакум, Лазарь, инок Епифаний да диакон Фёдор сидят, слушают этот стук, говорят между собой:
Епифаний:- Даже в непогоду работают.
Лазарь: - Видать, торопятся...
Диакон Фёдор: - Давно я ко встрече с Господом приготовился, а сердце стучит, режу кресты - из рук валятся.
Лазарь: - Я написал сыну, чтобы сторонился наставников погибели, мнящих себя учителями!
Епифаний: - Калачи во сне видел, уж вся изба полна, а жена всё печёт и печёт...
Аввакум: - А у меня, слава Богу, пропал сон, проходит вся жизнь перед глазами. Дружок у меня был, имя забыл, а грех помню, рожок у него был больно звонкий, я тот рожок своровал, да не пошёл грех впрок, гуднёшь - услышат, так и сгнил он в катухе...
Сидят в яме у огня, тихонько говорят, у двоих языки резаны, а топорики стучат. Вот уже и на казнь ведут. Палач нарядный важно на коне восседает, рядом еле ковыляет Аввакум в лохмотьях.
Палач: - Что распоп, жариться идём?
Аввакум: - Я сгорю, а ты останешься, сгниёшь, не про тебя такая честь.
Палач: - Нет, я ещё помашу сабелькой!
Аввакум: - И не мечтай, кто в палачах да тюремщиках побывал, тому в чистом поле не гулять...
Палач: - Тяжело бьёшь!
Аввакум: - Не я, Господь Бог!...
Не стану пересказывать, как кланяются отцы людям, какие слова говорят, как между собой прощаются - ликуются. Вся сцена мне, хоть и в цвете снята, Ларису Шепитько напомнила, её "Восхождение", там так же молчаливо стоят согнанные на казнь люди, когда фашисты партизан вешают, стоят как истуканы и молча смотрят, но понятно, что все невольные соглядатаи на стороне жертв...
Всё это я для того пересказала, чтобы напомнить: в фильме протопоп Аввакум о никонианах перед смертью сказал, что Господь милостив, а он за них (нас) молится. Хотя сам за аз единый на огонь взошёл.
Сочинил сценарист Кураев святотатство в Архангельском соборе, во всяком случае сына протопопа там точно не было, а "великия на царский дом хулы" - это Аввакум царю Фёдору Алексеевичу лично написал, что в аду его батюшку Алексея Михайловича видел в видении, хоть ты, дескать, покайся, пока жив. После чего молодой царь и приказал всех пустозерских сидельцев сжечь, а что передумал, как в фильме - это, увы, легенда.
После выхода фильма знатоки написали, что сценарий повторяет исторические романы о расколе Бахревского. Я их не читала, вообще не люблю русские исторические романы, ни один романист, пишущий на современном русском литературном языке о Древней Руси, как-то не убеждает меня.
Читала, помню, и "Князя Серебряного" Толстого, и "Патриарха Никона" Филиппова, и Дмитрия Балашова романы пробовала читать. Дочитала до конца только Алексея Константиновича Толстого: покороче и поближе к образцу, романтическим историческим романам Вальтера Скотта.
Вообще я А.К. люблю, но в стихах у него лучше получалось про русскую историю писать: его драматическая трилогия про Грозного, Фёдора Иоанновича и Годунова гораздо лучше его же романа про то же самое время.
Потому что роман - неподходящяя форма для изображения древнерусской жизни. У Скотта романтизация своего, европейского, средневековья укладывается в обычную романную форму, поскольку у них там и средневековые романы были вроде "Смерти Артура" Мэлори, протянулась из классической античности эта ниточка.
А древнерусская система жанров иная, плюс язык, и поэтому адекватно передать старорусскую жизнь новым русским литературным языком получается только в стихах, где и славянизмов больше, и сам строй речи торжественнее, удачные примеры - "Борис Годунов" Пушкина и драматическая трилогия Алексея Толстого.
Неслучайно существуют десятки, если не сотни, переводов и переложений "Слова о полку Игореве", и ещё, уверена, будут. Это хорошее упражнение, школа для любого стилиста: какими приёмами и средствами можно одновременно приблизить к современному читателю древний текст и как-то удержать, передать его высоту и красоту.
А все эти придуманные романистами события и диалоги, бытописательство на историческом фоне, лучше прямо в сериалы воплощать. В сериалах, когда хорошие художники-оператор-консультанты, так красиво всё получается, любо-дорого смотреть. Даже если литературная основа хромает, недотягивает до оригинала - высоты древнерусской жизни и древнерусских литературных источников.
Вот Пикуля терпеть не могу, тошнит от него, а "Моозунд" посмотрела, и ничего, понравился: корабли, море, офицеры с матросами, - красиво сняты.
Что уж про "Раскол" говорить, постарались консультанты и художники с оператором. Одни деревянные избы с храмами чего стоят, не говоря уже про прочие архитектурные и природные пейзажи, интерьеры и костюмы.
Основная заслуга режиссёра - актёрский ансамбль, в "Расколе" он хороший. Да и сценарист Михаил Кураев не больно виноват и в плагиате, и в общем уровне сценария, то, что литературная основа получилась на уровне средней руки исторического романа - так ведь выше головы не прыгнешь.
Хорошо было Сергею Бондарчуку "Войну и мир" и "Бориса Годунова" экранизировать, в русской литературе нового времени в принципе нет ничего лучше в этом роде.
Можно было бы пойти по его стопам и не второсортные исторические романы экранизировать, а Житие Аввакума, написанное им самим, гениальное творение русского писателя подстать Толстому с Пушкиным. Или взять другие аутентичные источники того времени, но... на нет и суда нет.
Представить себе, что современные кинематографисты настолько погрузились в ту, дораскольную русскую жизнь, у меня не получается, уж больно велика пропасть, спасибо и за то, что хоть краешком глаза мы заглянули в то время, когда ещё говорил русскому царю "ты" любой подданный, а царь, хоть и преследовал своих подданных за веру, всё-таки ещё молился за них Богу.
Раскол, в кавычках и без - русская трагедия именно потому, что понятны и узнаваемы характеры: и обоих государей, и Никона с Аввакумом, и Феодосии Морозовой с Евдокией Урусовой. Нашла коса на камень. И стучала по нему двести с лишним лет, пока сама не рассыпалась в 1917-м году.
Прочла, что староверы осуществили мою мысль, перемонтировали фильм, убрали всю пошлятину, и в таком виде на дисках его распространяют. Увижу - куплю.
Сейчас, с начала войны на Донбассе, после Гаваны, фильм этот гораздо ближе и понятнее стал.