На берегу синего моря, сидел старик и чинил свой старый невод. Как обычно, в неводе было больше коряг, чем рыбы. Теплое вечернее море навевало умиротворение.
- Ну здравствуй, старик, - донесся знакомый голос.
Старик повернул свое покрытое глубокими морщинам лицо, нахмурил седые брови и, напрягая слабое зрение, посмотрел в море.
- Ну здравствуй, золотая рыбка, - прозвучал в ответ старческий хриплый голос, - давно тебя не было видно.
Рыбка подплыла поближе и старик наконец то смог ее разглядеть. Она стала больше, движения более изящными, золото ее чешуи стало более темным и благородным. И старик мог поклясться, что она улыбается.
- Я много где была, много чему научилась и могу сейчас гораздо больше, чем раньше. Можешь попросить у меня все, что хочешь, ведь последнее желание твое я тогда так и не исполнила.
- Ты же знаешь, что мне ничего не надо, - улыбнулся старик.
- А старухе твоей? – в голосе рыбки прозвучало ехидство.
- Умерла уж старуха, - вздохнул старик.
- Извини.
- Все когда-то заканчивается. И ничего с этим не сделаешь.
- Может быть тебе надо новый дом? Старый то поди совсем рассыпался?
- Какой ни есть дом, он мой, - ответил старик. Там мне все знакомо, мило сердцу. Я могу там передвигаться на ощупь. Там столько воспоминаний. Ты же знаешь, мы старики сентиментальны.
- Может быть сделать что то для твоей деревни?
- Я достаточно сделал для людей. Но им всегда все мало. Благодарны они недолго. А потом ты им начинаешь мешать. Они не любят быть должными, но и благодарить не умеют. Им не нравится, когда их пытаешься вразумить, только сами любят поучать других своей глупостью. Они привыкли брать, но не научились давать. А когда ты устаешь от них, ты уходишь и они тебя забывают.
- Может ты хочешь любви?
- Я любил, - глаза старика потеплели. Моя любовь живет в моей памяти, во мне. Новой любви мне не надо. Я уже не хочу.
- Ну не знаю, - не унималась рыбка, - может ты хочешь мира во всем мире? Я сейчас многое умею.
- Зачем людям мир? Они не смогут. Людям нельзя что то просто дать. Они должны научиться сами чего то достигать. Получив мир сейчас, они все равно придут к войне. Потому что натура человеческая такая. Если только менять людей, - старик задумался, - но как, да и зачем. Как бы не был несовершенен и непротиворечив человек, он достоин права выбора. Пусть живут своим умом так, как научились сами и учат своих детей.
- А может тебе даровать бессмертие?
Старик рассмеялся.
- Ты хочешь чтобы я бесконечно жил вот таким? Я уже не молод, чтобы хотеть жить вечно. А молодость ты мне не вернешь. Даже если бы и смогла бы, куда деться от прожитой жизни. - Лицо старика вдруг стало грустным, - Прошлое живет во мне. А я в нем. Но прошлое тебе не под силу изменить. Никому не под силу. А стать молодым и потерять память, - старик задумчиво посмотрел на рыбку, - это значит стать другим человеком. Так лучше я освобожу место под солнцем и представлю возможность другим страдать, любить, мечтать, делать ошибки и стремиться к мечте.
Рыбка ничего не сказала в ответ.
- Хотя об одном я тебя попросил бы, - старик немного замялся, - Немного мне осталось, - он слегка улыбнулся, - я часто здесь бываю. Если сможешь, приплывай поговорить со мной, мой старый друг.
Старик пристально посмотрел на рыбку.
- И все таки она улыбается, - подумал он.