"Кто чая крепкого не пил, тот в жизни знает очень мало! -подходя к столу и потирая руки, воскликнул Мотыль.
- Что, Щиплый, всё в ажуре?"
"Да, Валер, всё готово!" - ответил старый сиделец .
"Кто желает отведать бальзама тюремного? - произнёс Мотыль на всю хату.
- Хочу сразу сказать, что если кто не пробовал ни разу, лучше и не начинать, так как зависимость от него - очень болезненная штука.
А ты, Вань, запомни, что все праздники и мероприятия в жизни тюремной начинаются с кружки крепкого чифира. Им везде встречают и провожают. Так что, этикет обязывает сделать два глотка ради уважения, знакомства или праздника. Уловил?" - глядя в глаза Ваньке, спросил Мотыль.
"Да, уловил", - ответил парень.
"Сначала надо почувствовать теплоту чифира, понюхать и насладиться ароматом. Ну, а потом сделать два маленьких глотка, - добавил Мотыль.
- Ну, кто ещё хочет испить эликсира тюремного?" - сказал Валера, обращаясь к сокамерникам.
"А какой кайф с него?" - спросил Крепыш, подойдя ближе к Валере и его компании.
"А ты попробуй и сам поймёшь", - ответил Мотыль, улыбаясь.
Больше желающих не нашлось. Мотыль, Щиплый, Ваня и Крепыш сели в кружок. Валера перелил чай в пустую кружку так, чтобы нифиля остались в чифирбаке. "Жизнь ворам", -многозначительно сказал он и сделал два небольших глотка из кружки. На минуту закрыл глаза, и по его лицу расплылась удовлетворённая улыбка.
"Три в одном!" - засмеялся он, передавая кружку Ване.
Волчок обхватил кружку руками. Он уловил запах и слегка прищурился. Сделал два маленьких глотка. Терпкий горьковатый привкус чая связал язык и на нёбе появилась оскомина. Ваня поморщился.
"Да-да! Волчок! - засмеялся Мотыль. - Как наша жизнь!" - произнёс он. - Крепкая, но горькая!"
Волчок передал кружку Щиплому.
"Добрый чифирок", - сказал старый зэк, сделав два глотка и передавая кружку Крепышу.
Тот быстро повторил за всеми процедуру дегустации чая и, округлив глаза, стал наблюдать за происходящим, ожидая, сам не зная чего.
Компания неспеша допила чай, после чего все, кроме Вани, закурили.
Волчок почувствовал, как кровь заиграла в его венах. Чувство лёгкого голода притупилось. Вся атмосфера и душевное состояние располагало к общению.
"Ну, что, Крепыш, как тебе чифирок?" - спросил Щиплый, глядя на парня, прищурив один глаз.
"Да, как-то не пойму, слегка тошнит, ну, и бодрячок какой-то".
"Вооооот!" - подняв указательный палец кверху, воскликнул Щиплый.
"Вот именно, бодрячок. Силы он придаёт, кровь играет, мотор бьётся и притупляется чувство голода. А в стужу лютую без него совсем труба. Сидишь, бывало, на кичмане, зуб на зуб не попадает. Бог даст, выловишь по разгону заварку, чифирку сварганишь и сразу тебе и прокурор не пидорас, и срок не срок, а малина. Великая сила в чифире", - задумчиво констатировал Щиплый.
"Ты как, Вань?" - спросил Валера у Волчонка.
"Нормально!" - ответил малой.
"Прыгай на шконку, приляг. Устал поди за целый день. Вон, сколько всего произошло сегодня у тебя. И срок дали, и здесь с тобой уже сколько дел переделали. Ложись, отдохни. Утро вечера мудренее, а то завтра тоже день нелёгкий предстоит: пока медосмотр, пока банька, а там распределение по камерам и опять на новое место. Ложись".
Ваня запрыгнул на второй ярус, прилёг на матрац, подпёр рукой голову и, глядя на Валеру, спросил.
"Валер!"
"Что, Вань?" - спросил Мотыль, глядя на парня.
"Ты вот всегда говоришь и пишешь: жизнь ворам. А что это значит? Для чего ты постоянно употребляешь эти слова?"
Мотыль посмотрел на парня, и не просто посмотрел. Он хотел своим взглядом проникнуть в самую душу мальчика, хотел узнать, почему этот юнец заинтересовался этим вопросом. Ведь из всех присутствующих, только в этой маленькой юной голове возник этот вопрос.
Он вспомнил себя, когда был таким же юным, когда впервые попал в тюрьму. Как ему тоже было всё интересно. И старые, той поры, зеки, учили его и говорили, что, если что интересует, не молчи и спрашивай. По вопросам и интересам урки подбирали себе смену. Ведь жизнь не вечна, а в этих местах она и вовсе скоротечна. Так что приходилось из молодняка набирать смену.
Чутьё от тюремного опыта подсказывало Мотылю, что вот именно этот юнец и должен стать впоследствии его сменой.
"Понимаешь, Вань, в каждой стране, в каждом городе, да и в каждой деревушке есть свои лидеры. Просто разные уровни.
В стране - президент. В городе - глава. В деревне - старейшина. Усёк?" - вкрадчиво спрашивал Валера.
Волчонок закивал головой. По округлившимся и немигающим глазам парня было видно, что он внимательно слушает и запоминает каждое сказанное Мотылём слово.
"Также во всех структурах есть свои авторитеты, - продолжал Мотыль.
- Мы не исключение этому. И у нас, в нашем преступном мире, есть своя иерархия, свои лидеры. А наивысшая ступень в ней - это Вор!
У нас свой мир, свои законы, по которым мы живём и свято их чтим. В нашей жизни также, как и на воле, бывают разные споры, конфликты и затруднительные ситуации. И вот для их разрешения и существуют Воры.
Ты ещё очень молод, Вань. Многое из сказанного мной тебе пока не по силам понять. Но ты запомни одно: если ты прав, то никакой Шварцнеггер, даже сам Вандам не сможет тебя обидеть, потому что все судьбы в нашей тюремной жизни зависят от Воров! Как Вор решит, так и будет!
Живи по совести, помогай ближнему, пресекай беспредел и всё у тебя будет ровно! - улыбнувшись, сказал Валера. - Никогда не молчи и проявляй интерес к всему, что тебя интересует. Понял, шкет? - засмеялся Мотыль.
- Вот, послушай один стих, - и Валера начал читать. -
Тем, кто прошёл закалку сучьих войн,
и тем, кто знает, что такое фунт,
кто чифир почитает, каксвятыню,
за честь свою на новый срок идут.
кто голодом воспитан, был в острогах,
кто вены резал и давил сексот,
кому не чуждо в жизни всё людское,
кто не согласен был идти, как скот,
тем, кто понятья созидает в братстве,
своим поступком повышает Дух.
Кто молодежь растит себе на смену,
не подпуская к ней холеных сук,
я поминаю, сидя на погосте,
всех тех людей и воздаю хвалу.
Пусть в жизни будет свято всё людское!
Ворам почёт! И вечно быть Добру!"
Мотыль замолчал. Закурил сигарету и тихо сказал.
"Спи, Вань. Утро вечера мудренее".
Из всего услышаннего стиха с многочисленными непонятными словами. последнюю строчку Ваня запомнил на всю жизнь:
Ворам почёт! И вечно быть добру!