Глава XXXI
Проводить Гусликовских в Иркутск собралось столько народу, что заняли почти весь перрон. Правда если самого Алексея пришли провожать управляющий таможней Орликов да Антон Дмитриевич Сихри, то Анхен и Мари почти целиком классы, в которых они преподавали или учились. Надарили кучу букетов и корзинок с пирожками, которыми в последствии питался весь вагон. Когда стали прощаться, то многие девчонки расплакались, Анхен сдержалась, но у неё еще долго потом подрагивали губы и предательски блестели глаза.
На четвертый день прибыли в Иркутск, в первую очередь пропускали эшелоны с воинскими грузами. Благодаря тому, что управляющий Татищев распорядился выделить для оказания помощи помощника пакгаузного надзирателя и трех досмотрщиков, то всё прошло быстро и без накладок. Хотя Мари немного стушевалась, при переезде в экипаже по понтонному мосту через Ангару, естественно к этому надо привыкнуть, что ощущаешь себя былинкой среди огромной массы воды.
Казенная квартира оказалась в том же квартале, что и таможня, на втором этаже бывшего купеческого особняка и состояла из семи комнат со всеми присущими на то время плодами технического прогресса в виде электричества, канализации и ванны с титаном. Вот только отопление было печным и состояло из трех голландских печей, обогревающих комнаты и большой печки с духовкой на кухне, а это дрова, зола и всё сопутствующее. Мебели явно предостаточно, есть даже пианино, правда изрядно расстроенным.
Анхен была готова хоть сейчас взять извозчика и не разбирая вещей поехать в юнкерское училище, чтобы навестить сына, но Алексей взял инициативу в свои руки:
- Я завтра сразу после службы заеду в училище, передам ему наш адрес и узнаю, смогут ли его отпустить в увольнение. В любом случае в воскресенье навестим его, ведь должна же быть комната для свиданий с родными.
Анхен пришлось только вздохнуть и утвердительно кивнуть головой. До полуночи разбирали вещи, а затем слегка сполоснувшись – попадали в кровати. Кухарку от прежних хозяев взяли, но с испытательным сроком, так что ужин был приготовлен и завтрак ожидался отменным.
Алексей при переезде поместил свои форменные сюртуки и брюки с рубашками в специальные брезентовые чехлы, так что можно было смело отправляться с утра представляться начальнику.
Утром за завтраком провели небольшой семейный совет, на котором было решено, что Мари пойдет учиться в ближайшее от дома учебное заведение – буквально через два квартала располагалась 2-ая женская гимназия, к начальнице пойдет сначала супруга и только при неблагоприятном исходе туда будет делегирован сам Алексей по всей форме.
Уже направляясь в таможню, Гусликовский поймал себя на мысли, что 16 лет назад также представлялся руководству таможни на должность помощника управляющего Лиственичной таможенной заставы, а теперь он помощник управляющего Иркутской складочной таможни 1-го разряда, когда то одно из самых крупных таможен Российской империи. Правда сейчас с отменой на юге Дальнего Востока режима порто-франко и беспошлинной торговли на сухопутной русско-китайской границе и созданием в границах бывшего Приамурского таможенного округа новых таможен и застав, которые приняли на себя те товары, которые в своё время оформлялись в Иркутске, сбор с платежей упал в десятки раз. Но остались еще и фискальные функции и борьба с контрабандой.
За столько лет многое изменилось и здание таможни другое, да и мало кто его помнит. Как и в Благовещенске Алексей прибыл заранее, поэтому раздевшись и отдав пальто швейцару прошел в приемную управляющему. Канцелярский чиновник был уже на месте и представившись, тут продолжил разбирать бумаги. А вот и он сам, поджарый и сухощавый, давно за сорок. Приглашает пройти с ним в кабинет.
Помещение просторней чем в Благовещенске, да и убранство побогаче – т-образный стол из морёного дуба, удобное кожаное кресло, портьеры на окнах из вишневого плюша, неизменна лишь карта России и портрет императора. Вручил предписание…
- Рад вашему прибытию, катастрофически не хватает штатных чиновников, сами понимаете мобилизация, хотя у многих бронь, но сами стремятся. Вот управляющий Бодайбинской заставой Салтыков, бывший артиллерист и участник русско-японской войны, прекрасный вам скажу специалист и не подлежащий по занимаемой должности призыву, написал прошение на перевод на должность помощника управляющего Нохтуйской заставой. А затем ушел добровольцем на фронт. Я его прекрасно понимаю, сам бывший офицер – закончил Казанское пехотное училище, но ведь и здесь ответственный участок, - тут управляющий немного отвлёкся и машинально забарабанил пальцами по столу.
- Да, ваш формуляр еще не прибыл, поэтому если можно, то коротко о себе.
- Родился в 1875 году в Ярославской губернии, гимназию закончил в Варшаве, затем Московский университет. Из-за смерти отца, чиновника по таможенному ведомству, доучиться не удалось. В 1896 году поступил на службу помощником корабельного смотрителя в Рижскую таможню, через два года был назначен на должность помощника управляющего Лиственичной таможенной заставы, находящейся сейчас под вашим руководством, - при этих словах Татищев оживился и перебил Алексея.
- Подождите сударь, я тоже после выхода в отставку в 1899 начинал с помощника корабельного смотрителя. Так это вы тогда в Рижской таможне распотрошили ту французкую галошу…
- Как забыть… Шарль Жоли…
- А на Лиственичной прослужили, значит местные условия знаете, вот вам и карты в руки. Продолжайте пожалуйста..
- Затем на два года командировка в Харбин. Семь лет управляющим Лахасусской таможенной заставой на Сунгари прослужил, затем Екатерино-Никольская на Амуре. С июня 1911 года – член Благовещенской таможни. Женат, сын в этом году поступил в Иркутское пехотное училище, дочь – учится в шестом классе гимназии. Супруга преподавала в Риге и Благовещенске. Прошения о переводе не подавал, видно Господь услышал молитвы моей жены, она очень хотела быть поближе к сыну…
- Да, наши жены как жены декабристов поменяли Ригу и Москву на Иркутск, хотя сравнения видно не к месту.. А теперь к делу.. Думаю что три дня на обустройство хватит и знакомтесь с работой отделов. Затем объезд всех застав и постов. Поездка не с целью ревизии, на это есть ревизор. Разберитесь, где с изменением обстановки на военное время появились узкие места. По приезду мне письменный доклад. Начните с Бодайбинской, она самая дальняя, да и надо успеть до ледостава.
Тут в дверь постучали и зашел чиновник, доложивший, что чиновники собраны.
- Пусть заходят, - Татищев обратился к Гусликовскому и продолжил,- сейчас представлю вас старшим чинам таможни.
Зашли чиновники и почти по военному стали в одну шеренгу вдоль противоположной от окон стены. Татищев, а за ним и Гусликовский зашли между ними и столом.
- Господа, имею честь представить вам прибывшего на должность моего помощника, то есть 1-го заместителя управляющего таможни коллежского асессора Гусликовского Алексея Андреевича. Его распоряжения могу отменить только я.. Так что как говорится прошу любить и жаловать. Более подробно познакомитесь во время службы. Теперь персонально…Ревизор 2-го разряда коллежский советник Ясюкевич Геннадий Дмитриевич; ревизор 3-го разряда коллежский советник Вижевский Людвиг Матвеевич; контролёры 2-го разряда коллежские советники Шишмарёв Иннокентий Петрович, Житкевич Марк Яковлевич, Перфильев Иван Константинович; казначей таможни губернский секретарь Макеев Валентин Васильевич; бухгалтер губернский секретарь Куделя Николай Васильевич; пакгаузный смотритель коллежский асессор Фомин Александр Евгеньевич. Ну, а с остальными познакомитесь при исполнении служебных обязанностей. Всё, все приглашенные свободны. Ваш Алексей Андреевич кабинет напротив.
В лицо всех представленных чиновников Гусликовский запомнил, а вот по имени и отчеству – придется запоминать, но это всё мелочи.
Кабинет оказался небольшим, но довольно уютным. Стол, как он любит, оббит зеленым сукном, зеленый абажур на лампе, подробная карта Иркутской губернии с флажками, указывающими подведомственные учреждения. Вот почти родная Лиственичная, вот Танхойская. Книжный шкаф забит Сборниками циркуляров и узаконениями по таможенной части. Вышел в приемную и попросил дежурного канцелярского чиновника штатное расписание таможни. Расписался в формуляре дела и стал изучать…Так получается, что уже призвано в действующую армию помимо Салтыкова двое канцелярских чиновников и пять досмотрщиков…
Время пролетело незаметно вот и обедать пора, на него отводится два часа, можно кучу дел переделать, ведь до дома пять минут пешком… Анхен и Мари уже успели сходить в гимназию и всё устроилось как нельзя лучше. Дочку взяли в лучший класс по успеваемости, а супруге тут же предложили место педагога. За обедом, предвидя вопрос супруги, Гусликовский начал первым:
- После окончания службы возьму извозчика и съезжу в училище, как я навел справки находится по улице Юнкерской, расстояние приличное…
- А я?
- Анхен, у Андрея могут быть занятия или скажем чистка оружия… Мужской коллектив щепетилен во многих вопросах, могут посчитать маменьким сыночком. Узнаю как можно больше, встречусь с командирами, узнаю -может ли в ближайшие выходные пойти в увольнение. Во всяком случае увижусь и передам ему наш адрес.
Осенние дни короткие, в шесть вечера уже легкие сумерки, поэтому извозчика заказал заранее. Тот хотел немного схитрить и попытался сделать объезд по Старо-Лютеранской на Набережную Ангары, но Алексей его быстро поправил и тот недовольно крякнув свернул на Савинскую…
А вот и училище… Кирпичный забор, широкие железные ворота, крашенные в зеленый цвет с двуглавым орлом, зебра шлагбаума. У него топчется юнкер в шинели с палашом в ножнах, на погонах широкие продольные полосы и повязка на рукаве… Попросив извозчика подождать Гусликовский направился к дежурившему на КПП.
- Господин юнкер. У меня сын на первом курсе, третий взвод… Гусликовский Андрей. Мне бы его повидать или с командиром поговорить..
- Я сам со второго курса, он мне лично не знаком. Сейчас самоподготовка идет до 19.15, а затем в половину восьмого ужин. Я сейчас дежурному по училищу доложу, он вроде третьим взводом и командует, - подошел к выходившему на улицу зарешеченному окошку и постучал по стеклу. На крыльце тут же показался юнкер в гимнастерке, на погонах две лычки.
- Тут с юнкеру с первого курса отец приехал, доложи подпоручику Самойлову, - тот молча выслушал и вернулся в дежурку.
Через пару минут вышел офицер, перетянутый ремнями, на поясе пистолетная кобура. Придерживая левой рукой эфес шашки, правую приложил к козырьку:
-Подпоручик Самойлов. Чем обязан..
Алексей Андреевич не то, чтобы стушевался, но по чему то пересохло в горле. Достал из кармана еще пахнущее клеем и краской служебное удостоверение.
- Коллежский асессор Гусликовский, по Департаменту таможенных сборов, переведён в ваш город, сын на первом курсе учится, третий взвод. Мы только вчера приехали – сыну хотел адрес передать, а еще лучше увидеть. Супруга будет переживать, если не встречусь..
- Вам господин Гусликовский повезло, я как раз командую третьим и четвертым взводом. Учится ваш сын хорошо, старателен, не то, что некоторые лоботрясы… Юнкер Гуменюк, подменитесь и сходите в учебный корпус, передайте заместителю командира взвода, что я разрешил на КПП сходить… Извините, мне пора в столовую, пробу пора с ужина снять..
Эти пять минут показались вечностью.. Ага, вон кто то бежит.. Фуражка в руках. Стрижка короткая, такую он никогда не носил. Обнялись до хруста в костях. Затем Алексей отодвинул сына.
- Дай посмотрю… Форма тебе идет..
- Когда приехали? Как там мама, Мари?
- Приехали вчера, запомни адрес.. Старо-Лютеранская 121, телефон 31-74. Мари уже завтра пойдет в шестой класс, а маму взяли преподавать во втором. Почему то в разгар учебного года вакансия была…
- Вот так повезло. В это воскресенье у нас присяга, начало в десять утра. Приезжайте, пропустят всех, вот только, - сын на мгновение замялся, - привезите корзину пирожков. В отделении нас двенадцать, а только я получается местный. Надо ребят угостить, пусть дом вспомнят..
Они еще проговорили несколько минут, то и дело перебивая друг друга, пока до Гусликовского не дошло, что он в пальто с подкладкой, а сын в одной гимнастерке… Договорились, что Андрей обратится к зам. ком. взвода о включении в списки увольняемых, а семья приедет на присягу.
По приезду на квартиру Анхен засыпала его вопросами, как выглядит сын и когда его можно увидеть. Не похудел ли? Узнав, что сын попросил настряпать домашних пирожков, пообещала, что и сама приготовит струделей по рижским рецептам. Сокрушалась, что нет тары на ведро, а то бы сварила какао…
На присягу в юнкерское училище прибыли не только родители и но и высокие чины, на гостевой трибуне рябило от погон и шитья на шинелях и форменных пальто. Родителей и родственников попросили разместится на аллее за трибуной. Вот запел горн. Юнкера выходили взводными колоннами и выстроились на плацу. Показалось знамя, за ним чеканил шаг знаменный взвод, заняли свои места линейные с флажками на штыках. Все эти действия комментировал стоящий позади них казачий офицер, так что всё было понятно. Кто то из гостей выступил с приветственной речью, как писали потом газеты – сам иркутский губернатор действительный статский советник Александр Николаевич Юган.
Наконец напротив взводов 1-го курса установили столы, возле них встали офицеры. Юнкера выходили по одному, брать в руки папку и читать присягу. До строя было не меньше сорока сажен, поэтому слова было трудно разобрать.
Вот из строя вышел Андрей, повернулся к строю, видимо прочитал текст присяги, расписался и пошел строевым шагом. Анхен вцепилась Алексею в руку и прошептала:
- Я мечтала совсем о другом. Его ждал Московский и Санкт-Петербургский университет. А тут еще война.
С трибуны снова произнесли несколько бравурных речей про войну до победного конца, затем зычный голос рявкнул- Под знамя смирно, затем – К торжественному маршу! Заиграл духовой оркестр и коробки юнкеров прошли чеканя шаг мимо гостей..
Наконец строй распался и разрешили пообщаться с родными. Супруга едва сдерживала слезы и гладила одной рукой стриженый затылок сына. Мари словно взрослая девица чмокнула брата в щеку, а затем взяла в руки его фуражку, одела на голову и приложила руку к головному убору – мол знай наших. Стоявшие рядом юнкера так и ели её глазами. Гусликовский про себя улыбнулся – ну теперь станут приставать к Андрею, чтобы познакомил с сестрой..
Затем Андрей с Мари сходили к экипажу за гостинцами, которые были для верности завернуты в тулуп, чтобы не остыли. Вернулись, Андрей на пару минут отлучился и вот уже корзина пуста. Супруга вцепилась в рукав и что то шепчет ему на ухо.
- Мама, всё нормально. Мне уже выдали увольнительную до восьми утра завтрашнего дня. Если не против, то можно ехать, посмотрю как устроились, - Анхен при этих словах всплеснула руками и стала истово креститься.
На квартире Андрея сразу погнали в ванну и переодевшись с формы в домашнее, он тут же стал прежним, как будто не было отъезда и разлуки. А за столом супруга всё старалась подложить сыну чего-нибудь повкуснее, пока тот не стал протестовать… Удивительно, но в постели Анхен ничего не стала выговаривать Алексею про неудачный выбор сына..
А в Бодайбо выехать не удалось, на две недели раньше ударили морозы и начался ледоход. По Якутскому тракту еще можно было доехать до пристани в поселке Усть-Кут, расположенному на пятьсот верст севернее Иркутска, но тогда бы пришлось ждать больше чем полмесяца установления санного пути. Нет, это была бы не позволительная роскошь..