- Я тебя поздравляю! Нас развели! - счастливый голос Паши ликовал в телефонной трубке.
Человек-праздник решил организационный вопрос без участия жены к её большой радости.
Интересно, а больше ни с чем поздравить не хочет? Вспомнит или нет? Что у неё день рождения? Не вспомнил. Ну и ладно.
А одноклассник вспомнил. Коля-американец. Первая любовь. Зашел поздравить с днем рождения и принести соболезнования в связи с кончиной отца. Высокий американский гость как раз приехал в отпуск на бывшую Родину и находился на Юрьниной кухне.
- Кто звонил?
- Бывший муж поздравил с разводом.
Гость напрягся:
- Тебе нужна поддержка? - Николай с тревогой смотрел в глаза хозяйке.
- Да нет, не нужна. Давно это было. Я его уже не помню.
- Точно не нужна?
- Точно, - улыбнулась освобожденная от брачных уз.
На свободе разбрачёванная чувствовала себя не так уж и плохо. В доме стали появляться свои, а не мужнины друзья, можно было начинать ремонт и всякое такое, разное и приятное.
Забрачёвываться обратно Юрьна и думать не хотела, когда раздался звонок. Очень неожиданно. Свидетель свадьбы со стороны мужа вспомнил. И произошел судьбоносный разговор с тем мудрым человеком.
Андрей не только слыл, но действительно был мудрецом, знал что-то такое важное о жизни, о чем другие не догадывались. Именно поэтому старший по возрасту товарищ Паши и стал свидетелем его свадьбы.
Способ жизни Андрея поражал воображение социалистических граждан. Оказывается, можно быть успешным и одновременно свободным от бесконечных правил, норм и запретов? Чудеса.
Основную идею – жить по-человечески в любых обстоятельствах – воплощал с детства. Создавалось впечатление, что научиться такому невозможно, с этим нужно родиться.
Провалив вступительные экзамены в вуз, устроился работать в закрытый институт, где выдавали бронь от службы в армии. При этом каждый год увольнялся с работы первого июня и устраивался обратно первого сентября. Привык к летним каникулам в школьные годы, и привычке своей не изменял.
Лето – это святое! Три месяца лучшего времени года полагаются человеку по высшему закону Счастья.
Помирать в духоте на работе? Кому нужна такая жизнь? Без лета? Без моря? Без солнца?
Закончил вечерний вуз, стал инженером, и продолжил увольняться с работы первого июня и устраиваться обратно первого сентября. Ценному сотруднику руководство шло навстречу. А что ему оставалось?
Философское отношение распространялось на одежду, обувь, предметы мебели и всё то, что нужно человеку для жизни.
Одевался длинный Андрей щеголем. Кепка, клетчатое полупальто, красный шарф, брюки и пиджак с иголочки, модные штиблеты. Всё по моде и с шиком.
Весь этот шик приобретался в магазине Детский мир, где вещи стоили в три раза дешевле, чем для взрослых. Дети тоже высокие бывают, для них шьют одежду нужного роста. А вы не знали? Андрей знал.
Для всего остального существовал бартер. Добродушный философ не любил деньги, предпочитая натуральный обмен. Глагол «купить» в лексиконе отсутствовал, присутствовал глагол «менять». Таким образом у него появлялись столы, стулья, шкафы и даже автомобиль.
Слова Пушкина: «он был глубокий эконом» и «не нужно золота ему, когда простой продукт имеет» относились непосредственно к Андрею.
Взаимодействие с гражданами было достаточно интенсивным, чтобы видеть людей насквозь и правильно их сортировать. В том числе Пашу и его жену.
Юрьне было приятно внимание старшего товарища. Поболтали о жизни, о Паше, заметили, что в его странном поведении виновато родительское воспитание, полученное от отца-учителя. Поинтересовался, кто воспитывает сына Петю? Узнав, что учитель допущен к воспитанию внука, огорчился:
- Зря. Испортил тщеславием сына, испортит внука. Держи Петю подальше от деда.
- Петя в основном со мной. Не испортит.
- Боюсь, что уже испортил.
Рассказал, что продолжил традицию, став свидетелем Паши на второй свадьбе, и добавил, что половина общих друзей отказалась от приглашения. Юрьна довольно хмыкнула. Ей стало приятно за себя, но почему-то обидно за Пашу. Ей нужен здоровый и счастливый отец её сына, больше ничего. Тогда и Пете, и ей что-нибудь перепадет.
Болтали бы непринужденно и дальше, но Андрей перешел к главной мисси своего звонка:
- Пашка женился. Тебе тоже надо выйти замуж.
Юрьна скисла:
- Зачем?
- Надо.
- Точно надо?
- Точно.
- А вроде и не за кого, - продолжила упираться наставляемая, мысленно начав перебирать кандидатуры, ни одна не радовала.
- Тебе? Не за кого? Вот уж не поверю. Думай!
Юрьна притихла, может старший товарищ даст дельный совет?
- А за какого выходить-то?
- Как за какого? За веселого!
А мысль мудрая! Понравилась.
- Ладно, подумаю.
- Ну, успехов тебе! Пока!
- Пока!
Юрьна повесила трубку и задумалась. Значит, за веселого. А если всю взрослую жизнь, с пятого класса, предпочитаешь печальных идиотов, что тогда? Придется перестать занудствовать и предпочесть веселого?
Не об этом ли намекал ей однажды отец? Была, мол, одна такая отличная девчонка с голубыми волосами, и отличный парень с длинным носом. А она была такая зануда и придира, что вместо отличного парня Буратино, осталась с неудачником и нытиком Пьеро.
Опыт Мальвины не радовал. Надо искать веселого. А может, он у неё есть? Любимый человек, сотрудник с работы, скромный математик Гена, такой? Внимание-то на него обратила именно из-за уникального чувства юмора.
Внешность неприметная, а чувство юмора отменное. Не сказать, чтобы английское, но хорошего международного литературного качество, а главное, неожиданное и своевременное.
В момент всеобщего уныния на работе скромный математик что-нибудь сказанёт между прочим, отчего граждане улыбнутся, проблема уже не кажется не решаемой, а жизнь беспросветной.
Надо приглядеться к Гене на предмет веселости, годится в мужья или нет.
Мудрые люди и сказки рекомендуют веселого, значит, нужен веселый.
В Юрьниной сказке Ивану-Дураку полагалась трижды довести Василису Юрьну Премудрую до гомерического хохота. Гене оставалось два раза, потому один раз уже довел.
А дело было так.