Рассвет уже опустился на улицы Инфилда, но ни один житель не заметил этого, туманный альбион, всё-таки. В то утро казалось, что будь на улице +20, солнце и пение птиц, люди и глазом бы не повели. В доме №5B поселилась типичная серая, но по-детски дружная семья Джилленхолов, иммигрирующая из США. В Англии их радушно встретила Аргес - экономка-эмигрантка из Ирландии, жившая в этом доме уже много лет, которая любезно согласилась помогать семье адаптироваться к новому для них миру.
Отец добывал деньги всеми известными ему способами: днем он примерял маску примерного рабочего на заводе, где пользовался большим почтением как со стороны рабочих, так и от руководства, но как только глава семьи смывал с себя пыль и мазут, на его лице прослеживалась слабая улыбка, ведь вторая его работа была смыслом жизни, призванием. В автобусе, по пути домой, который составлял без малого час, Питер знакомился с совершенно случайным человеком, втирался к нему в доверие, а после выхода умело оставлял без гроша при том, что жертва могла обнаружить пропажу только к утру. Жена - Маргарет, знала, чем занимается муж, но не могла возразить, она понимала, что незаконный промысел - больший кусень хлеба на их столе.
Детей было двое, полные противоположности, близняшки*DEL* - Марта и маленький Шон, они часто болели и не доедали, ведь закрепиться даже в одном из самых неблагоприятных районов Лондона чрезвычайно тяжело и эти тяготы можно было только перетерпеть. Марта любила рисовать и делиться своими первыми работами с родителями, которые организовали ей небольшую выставку на веранде. Шон не мог понять, в чем смысл таких выставок и никогда не смотрел на карикатуры сестры. Застенчивость мальчика проявлялась с самого детства: он часами мог смотреть в окно не моргая, отвлекаясь лишь на замечания старших.
Большой старый дом был самым дешевым из списка "На продажу", но его нельзя было назвать угрюмым и безвкусным. Две комнаты первого этажа так и не нашли применения, поэтому служили семье клодовочками для хлама. В остальных четырех комнатах кипела жизнь. В просторном зале у камина вечерами собиралась вся семья, они сидели на полу, пили чай и загадывали друг другу загадки. Ход времени ускользал из внимания и заинтересованные Джилленхолы могли просидеть, решая загадки и ребусы, до утра. Затем дети расходились в свои комнаты, а Маргарет и Питер делали уборку, чтобы Аргес могла лишний час поспать, после чего тоже отправлялись в спальню.
Шон любил такие вечера, они были для него олицетворением добра и уюта в высшем его проявлении. Однажды после вечерних посиделок Шон возвращался в свою спальню и набрел на старую, еле заметную деревянную дверь. Он понимал, что это, возможно, небезопасно и родители вряд ли одобрят такой поступок, но любопытство взяло верх. Шон видел, как отец мог с помощью двух шпилек открыть любой замок, но сам этого никогда не пробовал. К счастью, дверь была заперта на один ржавый крючок, который поддался бы даже младенцу. Без фонарика на лестнице, в которой не хватало полдюжины ступеней, шанс свернуть шею достаточно высок, но мальчику удалось забраться без повреждений. Первым, что привлекло его взор и заставило удивленно глазеть, был огромный книжный шкаф, отражающий скудные лучи лунного света. Стараясь шуметь как можно меньше, спотыкаясь через старые вещи прежних хозяев, Шон приблизился к домашней библиотеке вплотную.
Сразу и не вспомнишь, сколько там было книг и сколько известнейших авторов. Лондон, Уайльд, По, Сэлинджер, Диккенс, Конан Дойль и другие. Шон открыл книгу родителя знаменитого сыщика Холмса и принялся читать ее на полу при свете луны, который на самом деле никак не помогал чтению и способствовал усталости глаз.
На утро мальчик проснулсяна на полу второго этажа от криков мамы и удивился, ведь она всегда была милой и приятной женщиной, кооторая никогда не повышала голос, считая это уделом уличной шпаны. Аккуратно спустившись, Шон крепко закрыл дверь и на цыпочках вошел в свою комнату, там сидела заплаканная мать. Маргарет увидела сына, подбежала и молча обняла его так сильно, что на секунду он потерял дар речи.
-Почему ты плачешь,мам? - почти шепотом спросил Шон
-Отец вчера снова показывал свои "фокусы" в автобусе, а сегодня утром нам разбили окно и позвонили в дверь. Я открыла ее, а внизу лежала записка, в которой бандит написал "Читай, пока можешь, Маргарет.." - не скрывая слез расказывала мама.
-Они ничего не смогут сделать, мы не позволим! - крикнул мальчик и моментально скрылся в лабиринте дверных рам.
Спустя неделю угрозы от преступников стали привычным явлением. Благо, окна все целые, но когда Питер выходил на улицу, чтобы получить утреннюю почту, он всегда находил записку, содержание которой холодило кровь даже ему.
Теперь каждое утро Шона начиналось там, на холодном полу второго этажа. Мальчишка не мог оторваться и читал один и тот же рассказ по несколько раз, он учился искать мельчайшие детали и вместе с Ватсоном Шон ,не скрывая своего восхищения, находил общий язык с куклой Конан Дойля. Шон понял, что лондонский сыщик - единственный, кто может помочь ему. Друзей на улицах Инфилда найти так и не удалось, поэтому мальчишка отыскал друга там, где его находят реже всего.
Порой родители замечали, как мальчик оживленно спорит сам с собой и упоминает какие-то странные имена, нередко слышали даже свои. Они насторожились, и пусть не сразу, а ночью, когда Маргарет выключала свет в спальне, Питер предложил показать сына специалисту. Супруги не могли себе позволить визит к частному психотерапевту, поэтому было решено отвезти маленького фантазера в обычную поликлинику, где достаточно квалифицированный врач без высокой платы сможет поставить диагноз и дать совет.
Поутру изношенный Форд не хотел трогать с места, но все же поддался. Питер с семьей отправилась в эпицентр английской жизни - в Лондон. Большой город не смог удивить Джилленхолов, ведь Нью-Йорк, откуда они родом, с легкостью составит ему достойную конкуренцию. Городская больница своими неприятно белыми коридорами встретила уставших после дороги родителей с сыном. Доктор Эйденхаузер любезно согласился осмотреть мальчика.
-Ну-с, сэр, проходите - с уважением пригласил Шона врач - рассказывайте,жалуйтесь!
-Доктор, я ни на что не жалуюсь, со мной все хорошо. Я люблю читать книги и отгадывать загадки, вот и все. Родители считают, что у меня есть невидимый друг, как у многих детей в моем возрасте. Уверяю Вас, сэр, это не так. Мне он попросту не нужен. Для того, чтобы хорошо проводить время в моем возрасте, не обязательно иметь друга. К тому же, у меня есть Марта, с которой мы постоянно гуляем!
-Ты поражаешь меня, приятель, сколько тебе лет? Двенадцать? Тринадцать?
-Десять, сэр.
-Не может быть. Ты мыслишь как настоящий мужчина, я никогда ранее не встречался с такими детьми.
Врач провел тривиальный осмотр, чтобы убедиться в том, что физическое здоровье Шона в порядке и добавил:
-Послушай, парень. Я буду говорить с тобой, как со взрослым, надеюсь, ты не против. Физически ты абсолютно здоров и я не вижу ни единого признака того, что можно было бы назвать психическим расстройством. Наверное, ты слишком часто читал вслух и родители, не подумав, приписали тебе недуг. Отправляйся к своим родителям и продолжай читать, ты хороший, Шон!
-Спасибо, сэр, всего доброго!
Из прочитанных рассказов Шон черпал не только витиеватые речевые конструкции, но и азы актерского мастерства вместе с примитивным манипулированием людьми, даже такими, как Доктор Эйденхаузер. Мальчик был настолько впечатлен своей первой маленькой победой, что не заметил, как родители задержались в клинике на несколько минут.
Доктор подозвал Маргарет и объяснил ей, что ситуация пока под контролем, но если они с Питером не будут уделять должное внимание Шону, сложно представить, во что перерастет его дружба с литературным персонажем.
По дороге в родной Инфилд Маргарет вспомнила о продуктах, которые просила купить Аргес. В магазине на Питера пристально смотрел господин в синем пальто, не отрывая взгляд ни на миг. Когда продукты были упакованы, Питер и Маргарет направились к выходу, но муж нагнулся, чтобы поднять монету, Маргарет вышла первой. Когда он поднял голову, изображение в его глазах было смазанным. Он видел лишь толпу и упавшую навзничь жену. Подойдя ближе, практически не совладая собой, Пит вступил в лужу крови и теряя рассудок пытался кричать, но сил для этого не находилось.
Убийца не дал шансов себя разоблачить, никаких зацепок и улик, пустота. Единственный мотив, который видел сам Питер - месть одного из ранее ограбленных им человека. Множество догадок и предположений в сплетении со скорбью заставляли отца заниматься самокопанием, которое, как и следовало ожидать, превратилось в длительную депрессию и чрезвычайно опасный для жизни запой.