- Здравствуйте, Аня! С наступающим! – Поприветствовал Саня диспетчера при входе на подстанцию. Ему всегда нравились такие люди вне зависимости от половой принадлежности. Чаще всего улыбка на губах и в глазах, умение отнестись ко всему с юмором, и в то же время не растеряться в любой пиковой ситуации. Да и специалист она своего дела. Сегодня, к примеру, диспетчером её поставили по необходимости. Как самую расторопную и опытную в смене. А так Аня не первый год работала фельдшером на кардиологической бригаде. Работу свою знала и любила, умела поддержать и научить молодых. Чем и пользовался Саня, когда ему выпадало поработать с ней в одной бригаде. В свои 25 он учился профессии медика со всей серьёзностью и интересовался каждой мелочью, надеясь стать в будущем хорошим врачом. Ну, а пока приходилось довольствоваться санитарской ставкой и работать «на подхвате» - носилки отнести или бикс, машину помыть. Это если с занудой какой-то. А такие, как Аня, несмотря на возрастную категорию «под пятьдесят», находили общий язык с молодёжью и рассказывали много интересного по работе, учили многому – как инъекции внутримышечные или внутривенные делать, разные виды перевязки, непрямой массаж сердца вкупе с искусственным дыханием… всего и не вспомнишь сразу.
- Доброе утро, Санёчек! – Она всегда называла его именно так. – И тебя с наступающим Новым годом! Сейчас посмотрю, кто сегодня в смене и определю тебе доктора потолковее. А пока иди переодевайся.
Зная Санину любознательность и интерес к работе, Аня понимала интерес парня каждый раз узнать что-нибудь новенькое, провести смену с пользой. Таким образом, бригаду она должна была подобрать подходящую и сутки обещали быть интересными. Поэтому будущий доктор с отличным предпразничным настроением выбрал себе топчан в мужской комнате отдыха – если удастся отдохнуть - и стал облачаться в белый халат. Мысли и надежды, как и полагается в его возрасте, были самые радужные. Парень верил, что наступающий – 1991-й год принесёт ему много хорошего…
…Короткий зимний день пролетел быстро, и стало смеркаться. В сгущающейся темноте раздавался смех сотрудников и сотрудниц, которые уже явно успели проводить старый год. Но Саня считал это нормальным явлением в предновогодний вечер и не обращал особого внимания. А вот его доктор, с которым они откатались день, буквально с каждой минутой пропитывался алкоголем, уже с большим трудом удерживая серьёзное лицо и равновесие на вызовах. Предлагалось выпить и Сане, но у него тогда ещё присутствовало какое-то торжественное отношение к работе, граничащее со священнодействием. И он отказался принять участие в «праздничном мероприятии». Подумал только, что надо будет сходить в диспетчерскую к Ане и попросить перевести его к другому доктору, чтобы не было стыдно смотреть в глаза больных.
Едва он подумал об этом, включилась селекторная связь, и напряжённый какой-то Анин голос назвал Санину фамилию, пригласив зайти в диспетчерскую.
- Держи! – Едва Саня переступил порог, женщина протянула ему пачку каких-то бумажек. Взглянув на них, парень понял, что это так называемые «вызова» - с указанием фамилии, имени, возраста, адреса и предполагаемого (точнее – заявленного при звонке) диагноза.
- Это всё нам? – переспросил Саня, заранее расстраиваясь краснеть за своего доктора по этим адресам.
- Это не «нам», а тебе, - серьёзно уточнила Аня, у которой вместо обычного иронического огонька в глазах появился какой-то тревожный блеск.
- В смысле?
- В том смысле, мой юный друг, - на Аниных губах промелькнула грустная улыбка, - что диспетчер из меня оказался никудышний и сейчас на всей подстанции только трое трезвых: ты, я и один из водителей, Коля Григоренко.
- Как? – не понял Саня…
- А вот так, напились все. – Грустно вздохнула женщина. – И дальше ситуация будет только усугубляться, ведь на часах ещё только восемь вечера.
- А… - опережая Сани вопрос, Аня ответила:
- А новая смена водителей пришла уже «под газом», и каждый принёс с собой. Работать никто не собирается в эту ночь. Поэтому у нас нет другого выхода – ты берёшь эти вызова, бикс на твой выбор, и едешь обслуживать их на Колиной машине. И давай скорее, пока и Колю не уговорили принять участие!
- Так я же санитар… - растерялся Саня.
- Ты что, первый день на «Скорой» работаешь, - вздохнула Аня, - разве не слышал выражения: «Лучше хороший санитар, чем плохой врач!»?
- А вдруг серьёзное что-то?
- Во-первых, - рассердилась Аня, - не каркай на свою и мою голову! А во-вторых… если что – звони по рации. Будем вместе выкручиваться.
Потом она вдруг улыбнулась своей обычной улыбкой, пропитанной какой-то особенной иронией, но, вместе с тем, и теплом с уверенностью:
- Не бойся, всё у нас получится… - и подтолкнула парня к выходу, повесив тому на шею свой фонендоскоп…
… До первого вызова было тяжело – никому ведь не известно, что кроется за лаконичной фразой «Плохо с сердцем» или таким пугающим словом «Отравление», которые значились на большинстве бумажек. Когда же первое «П/с», как и все последующие «отравления», оказались банальным пережором (кто-то оливье или «шубой», но большинство водкой в обязательной смеси с шампанским), Саня успокоился. К тому же, никто не сомневался в его компетентности. Напротив, после каждого вызова его обязательно поздравляли с Новым годом и приглашали за праздничный стол.
Но Саня только отшучивался:
- Вас много, а я один…
Тогда благодарные родственники или сами «больные» нагружали ему сумку с собой, куда вкладывали и одну-две бутылки, и пакеты-банки-пиалы со всякого рода новогодними деликатесами. К утру этого добра набралось так много, что свою честно заработанную третью часть он еле доволок домой.
А ещё… в эту новогоднюю ночь он впервые, наверное, до конца понял значение фразы: «Глаза боятся, а руки делают!»