Есть поговорка, что автомобилист радуется первый раз, когда покупает автомобиль, а второй, когда продает. Лично я согласен с этим утверждением наполовину. Когда покупаю, радуюсь. А вот когда продаю, никакой радости не испытываю.
Вчера продал свой Лексус и не могу избавиться от ощущения, что предал друга. Продал-предал. Есть в этих словах что-то общее. Сначала предал, а потом продал. Или продал, значит предал. Казалось бы, какие ко мне претензии. Три месяца назад купил новый автомобиль. Специально подбирал такой, чтобы можно было на нем к таежной реке на рыбалку проехать. Изучал, сравнивал, выбирал, потом купил. Даже опробовать успел — в Тверскую область на реку Ламь с женой сгоняли. Дизельная Прада — это настоящий конь-тяжеловоз. Проходит там, где не каждый трактор дорогу осилит. В общем, машиной доволен. Но две на одного пенсионера — явный перебор. Одних налогов наберется на четыре месячных пенсии. В общем, вчера наконец собрался и поехал сдавать в «Карпрайс» своего родного Лексуса. Припарковался, его завели. Нет, не в стойло, а двигатель запустили, и сотрудник фирмы по имени Андрей начал ходить вокруг с него с фотоаппаратом. И так его снимет, и эдак. Положит маленькую линеечку на капот и сфотографирует, потрет пальцем краску и снова сфотографирует, посветит фонариком под капот, снова сфотографирует. Думаю, сейчас он его, наверное, лизнет, чтобы определить на вкус. И все это при заведенном двигателе. Я не выдерживаю:
- За все шесть лет мой автомобиль не простоял столько времени на холостом ходу. Чего вы в нем ищете? Золота в нем нет, бриллиантов — тоже.
Андрей вежливо поясняет, что так предписывает ему инструкция, и отступить от нее он не имеет право. Опять же очень вежливо напоминает о том, что меня предупреждали, что процесс займет около двух часов, а он занимается «всего» час. Мне становится стыдно за свою несдержанность. Думаю, надо было оставить ключ и уйти на какое-то время в офис и попить чего-нибудь в бесплатном баре, чтобы не видеть, как «смотрят зубы» моему Росинанту.
Наконец осмотр закончен и начинается аукцион, который можно наблюдать на мониторе, сидя на диване и попивая кофе или чай из того самого бесплатного бара. Юридические лица из разных городов делают ставки. Начальная — 0 рублей. Кто-то сразу дает 700 тысяч. Потом добавляет 10 тысяч Уфа, потом 15 тысяч Калуга, потом Волгоград, Сочи, снова Уфа и так двадцать минут. Выходит Андрей, приглашает меня к своему столу и с довольной улыбкой сообщает, что мой автомобиль куплен. Точнее выявлен тот, кто может дать наибольшую цену, и я могу либо ее принять и идти в кассу за деньгами, либо отказаться от сделки. Он рассказывает мне, что это очень хорошая цена, что дороже продать его довольно сложно, что…
Я отлично понимаю, что цена занижена, что его «спич» заранее продуман и отработан до мелочей, чтобы сделка состоялась. Но мне понятно, что продаю я автомобиль не мифическому покупателю из Сочи, победившему в аукционе, а этой самой фирме «Карпрайс». Что бы они ни говорили, между мной и будущим владельцем стоит две фирмы, а значит, две дополнительные наценки. Но мне же не захотелось самому искать нового владельца машине, не хочется еще раз приезжать и проходить процедуру осмотра и я киваю:
- Ладно. Согласен.
Подписываю договор купли-продажи, отдаю Андрею два комплекта ключей, документы и выхожу на улицу. Мой бежевый Лексус смотрит на меня своими печальными фарами и молчит. Около правого колеса подсыхает лужица от кондиционера, которая набралась, пока работал двигатель на холостом ходу. Будто плакал мой дорогой Росинант, пока меня не было, с грустью подумал я. Интересно, как называется у лошадей бежевая масть. Кажется, буланая. Я вдруг отчетливо понимаю, что мой буланый теперь уже не мой, и глажу его по капоту. Потом делаю фото на память. Последнее фото.
- Прости, друг, - бормочу про себя и с грустью бреду к автобусной остановке.
Это сколько же машин я сменил. «Копейка» - раз, «Девятка» - два, «Форд-мондео» - три, «Хонда-HRV» - четыре, «Фольксваген-пассат» - пять, «Тойта-камри» - шесть, «Лексус-GS300» - семь, этот RХ-350 — восьмой. Казалось бы, привыкнуть пора, что машины живут меньше, чем люди. Но у меня на душе нехорошо, никакой радости от продажи нет. Да и никогда не было ее при продаже старой машины. Всегда было трудно расставаться с автомобилями, но сейчас почему-то особенно тяжело. Может, потому что ездил на ней дольше, чем обычно, целых шесть лет. Жалко своего буланого и все тут. Старею, наверное.
Июнь 2016 г.