Упрямого Генки я так и не убедил: на бычка пойдём ночью и точка, понял? Хоть и младше меня друг мой, я уступил ему. Хотя не лукавя, утверждаю, что бычок прекрасно ловится и днём. Одно обстоятельство перевесило всё - Генкина мама попала в больницу, папаша-алкаш за хулиганство попал в допр, а пятнадцатилетний Генка стал главой семьи, где две сопливых сестрёнки ждут ласки и заботы, да ещё и кормить их надо…И всё это обрушилось на хрупкие плечи моего друга.
Родители учили меня вовремя подставить плечо, что я и сделал без напоминаний. Из дома приволок старинный утюг на углях, на печке накипятили воды, постирали и отгладили Людкины и Анькины платьица, кофточки. Даже ленты в косички погладили. Задали девчонкам головомойку, после купания нарядили их в чистенькое, расчесали головы и сплели косы, украсили бантами и «выгнали» гулять, чтобы соседи увидели что у Генки дома порядок…
А сами принялись за ревизию продуктов. Оказалось негусто. Что можно, с согласия мамы, «приволок» я из-дому: пакет муки, кулёк сахару, бутылку постного масла, кусок свиного сала и корзину синеньких и репчатого лука.
С Генкой мы прикинули, что наши уловы бычка пойдут на продажу, а вырученные деньги помогут – будем девчонкам молочко покупать , сметанку и всякую всячину. Кроме рыбы на продажу, ловили мы её для нормального питания. Кстати, это у нас хорошо получалось: рыба была жареная, тушёная, в томатных подливках, варили уху, вялили бычков. Особенно девчонки с удовольствием уплетали постные борщи с жареными бычками. Сам удивляюсь, как мы с другом успешно втянулись в ведение хозяйства Генкиной семьи. Раз в три дня мы везли Генкиной маме – тёте Варе - её малолетних дочерей и наши кухонные изыски. Тётя Варя от этих визитов заметно поправлялась и в глазах её светились лучики радости за своих детей…Особенно умилялась она тому, что Людка и Анька выглядели прямо франтихами.
Обычно смешливый, Генка с большим усилием старался не показать, как он сам доволен состоянием дел и с трудом корчил серьёзную морду, хотя его так и распирало от своих успехов. Я - то видел это.
Итак, на бычка отправились ночью. Место выбрали напротив Стрелки, где Ингул впадал в Южный Буг. Там, метрах в пятидесяти был подводный канал для прохождения крупных кораблей. Как раз на грани мелкого дна и канала мы бросили якорь своей плоскодонки . Откуда-то с Дикого сада громкоговоритель доносил до нас танцевальную музыку. Над водою потянул лёгкий ветерок и от нас комаров надёжно сдувал. Ночь выдалась безлунная, над рекою выстелились полосы тумана. Они шли волнами, порою в молоке влаги Генка, сидящий на корме, был не виден. Несмотря на всё, бычок клевал, как бешеный. Однажды отец подарил мне швейцарский «Лонжин» со светящимся циферблатом. Я с ним не расставался никогда. Глянув на часы, определил, что наша рыбалка длится уже четыре часа. Бычка уже наловили два ведра, а остальных бросали просто в лодку…. Ночь выдалась тихой, однако мы стали невольными свидетелями красивого зрелища – прохода военного корабля. Он вырос внезапно, вздрогнуть нас заставил корабельный ревун. Корабль шёл медленно по фарватеру , светились ходовые огни, и , видимо, реванул, предупредив нас, чтобы не мешались под ногами. А мы и не пытались, но от звука вздрогнули….Для нас он казался великаном, даже бортовые цифры на корпусе эсминца по высоте были больше, чем наша четырёхметровая лодка… Ночь выдалась интересная!
К рассвету туман усилился и первые лучи солнышка окрасили стену тумана в розовый цвет , выше тумана в небе над понтонным мостом парили такие же розовые чайки. Мы устремились к мосту - Генка с уловом поспешил на Адмиральскую, где обыватели вмиг «разметали» свежую рыбу. Не прошло и часа, как довольный Генка, резво налёг на весла и вот мы уже дома. Пока Гена грёб, я успел рассортировать улов. Одних, самых крупных «губанов» я выложил в ведро, остальную в холщовый мешок - там определимся. Генка такой натуры человек, что не взирая на тяготы жизни, оставался добрейшей душой. Осмотрев улов, распорядился: часть улова, Борька, отнеси родителям, бери эту миску, будь другом, отнеси моему деду – он хоть и жмот, с которым я в ссоре, но ведь дед мой! Остальную рыбу стал быстренько чистить и потрошить. Когда я вернулся, Генка уже успел развести огонь в летней печурке и сварить девкам манную кашу на свежем молочке и пошёл будить сестёр…
Моя мама в благодарность передала большущий арбуз и миску вкусных лепёшек. А Генка попросил меня нажарить бычков. Я с удовольствием занялся кухней, а Генка накормил сестриц, умыл и причесал их и они играли на лужайке перед их хибаркой. За всеми домашними делами мы и не заметили, что солнце было в зените, туман полностью исчез и сентябрьское тепло нежно ласкало землю. В огороде Генки, который террассами спускался к берегу, желтели пузатые тыквы, алели громадные последние помидоры и отцвели и поникли созревшие «сковороды» подсолнухов. Скинув курточку, в одном тельнике, я возился у плиты - на соседнем длинном столе стояли таз с бычками, миска с мукой и бутылка масла. Часть рыбы уже красиво румянилась в большой глиняной миске… Довольный своими успехами, я отвлёкся и благостно рассматривал округу , смотрел, как Генка собирал созревшие кочаны кукурузы. А тут ещё чайки над нашим обрывом разорались.
Я с Генкой переговариваюсь и , услышав птичьи крики, говорю Генке: « А ты знал, что крики чаек – это крики душ погибших моряков?»
Снизу донеслось: « Дурак ты, Борька! Пока ты тут зеваешь, они сзывают своих товарок на дармовую жратву…
Я обернулся назад и увидел, как чайки уже полтазика успели сожрать. Разогнал я этих нахалок и уже не отвлекался, дожарил остаток и принялся за постный борщ, сбегал на грядки за помидорами, начистил луку, буряка, срезал головку капусты и закипела работа. Через час обед был готов и дессертный арбуз под мокрой тряпкой плавал в большом тазу - охлаждался.
Обед мы устроили на свежем воздухе, прямо за этим длинным столом около печурки. Девчонки нагуляли аппетит и молотили из своих мисочек дружно Быстро справились и с борщом , и с жареными губанами. Но вопросительно взирали на арбуз. Когда Гена стал разрезать его, девчонки попросили, чтобы брат дал им половину арбуза и ложки. «Строгий» брат всё же не устоял и водрузил эту половинку перед сёстрами и вручил им деревянные ложки. А сам ворчал: «Смотрите потом не обмочите свои трусики…» После почти полусуточной помощи другу, решил отправиться домой - там ещё ожидали свои дела. Перемыв посуду , согрел ведро воды на всякий случай, хлопнул Генку по плечу и пошёл по тропинке к калитке. Но отчаянный рёв Анюты заставил меня вернуться , - сцена была «трагичная» - девчонки выели арбуз и Анечка торжественно нахлобучила на свои льняные волосы липкую «корону» из арбузной корки и , довольная собою, предстала перед братом. Сахарная жидкость с головы стекала на платьице.. Этого Генка не выдержал и отхлестал сестрёнку лозиною по заднице. Оттолкнув Генку, подхватил Анютку на руки и успокоив, выкупал выдумщицу, переодел в пижамку и уложил спать.
А Генке сказал: « Не смей бить детей - я знаю, как это ранит детскую душу, проверено на собственной заднице!!»
Эпопея главы семейства для Генки закончилась через две недели, - вернулась мама из больницы .Это испытание для моего друга стало школою жизни. С тех пор он на всю жизнь сохранил трогательную любовь к своим сёстрам…