Душно. Просто неимоверно душно. Как-то врасплох застала жара, вовсе не привычная для этого города. И самой ужасной была не отметка на столбике термометра, а дикая влажность. Выйдешь на улицу – окажешься в бане. Прозрачный и невесомый воздух в миг отяжелел и свинцовой пылью оседал в легких, снова и снова принуждая делать усилия для очередного вдоха. Не привыкшие к такой погоде жители города прятались дома или где-то в тени кафе с чем-то прохладным.
Ты шла по непривычно пустым, тихим, немного одурманенным улицам. Асфальт дышал жаром, заставляя идти быстрее в тень, в прохладу. Еще немного и вот оно спасение. Темный подъезд. Здесь вечная сырость и сквозняк. В любую погоду. Непонятно откуда берется здесь это все. Медленно поднимаешься по лестнице. Рассматриваешь в сотый раз уже знакомые тебе исписанные всем, чем можно, облупившиеся стены.
Ухмыляешься, дойдя до двери. Касаешься пальцами кнопки звонка и останавливаешься. Сколько бы ты не приходила сюда, тебе все равно страшно звонить в дверь. Глубокий вдох и вот уже за дверью слышится противный звук звонка. «Тысячу раз просила поменять его», - сердито думаешь ты. Дверь открывается. В темноте прихожей различаешь самодовольную улыбку. Снимаешь обувь и проходишь на кухню.
На столе уже дожидается тебя кружка с чаем, а рядом примостилась бутылка, которая, судя по виду, недавно покинула просторы морозильника. Тихо смеешься и садишься на табурет.
- И как ты в такую жару можешь пить свой горячий чай? – раздается голос. – Это же ненормально. Ты даже не вспотела, пока дошла сюда. Это абсурд. В который тебя спрошу, ты человек вообще, а?
Смеешься уже громче и делаешь глоток из кружки. Как всегда вкусно.
- Да, я человек. А вот ты сейчас в русалку превратишься, если не перестанешь поливать себя водой.
В коридоре раздаются шлепающие шаги.
- На улице жарко. Дома жарко. Зато ты сидишь и давишься своим кипятком. Кошмар.
- Ты бы хоть вытерлась. С тебя капает везде, где можно. И вода твоя нагреваться начала, пока ты в душе плескалась.
- Пойдем из кухни. Умоляю. Бери свой чай и уходим. Я испарюсь сейчас.
Ты берешь чай и идешь за ней в комнату. Она падает на кровать и накрывает себя мокрым полотенцем.
- Холодильник пустой. Еды нет. Выйти никуда нельзя. Ни к чему нет желания.
Ты сидишь напротив нее и улыбаешься. Ее ворчания забавляют тебя.
- Чего ты ухмыляешься? Это только тебе не жарко. Все нормальные люди уже в мумий превращаются от такой погоды.
- Да, мне не жарко. Хватит ворчать.
Ответом тебе служит сердитый взгляд, и она снова накрывает себя уже слегка влажным полотенцем. Ты пьешь чай и окидываешь взглядом уже ставшую родной комнату. Неожиданно с кровати раздается голос.
- А ты в шахматы играть умеешь?
Ты в замешательстве ставишь чашку на стол.
- Учили когда-то. Но это было очень давно и не правда.
- Славно.
Она встает с кровати и достает с верхней полки коробку с шахматами.
- Не знала, что они у тебя есть.
- У меня много что есть. Даже я обо всем не знаю. Со стола убери все.
Послушно разгребаешь стол, и туда опускается доска.
- Чур, я белыми играю.
Незаметно улыбаешься.
- Значит, я, как обычно, темная сторона.
- На что играть будем?
- Давай просто так. Зачем на что-то.
- Э, нет. У каждой игры должен быть свой приз.
У нее в глазах загораются игривые огоньки.
- Но об этом призе ты узнаешь в конце.
Киваешь и выставляешь свои фигуры.
Игра шла раскованно и непринужденно. Ее белые фигуры резко двигались и постоянно пытались атаковать. А твои черные выстраивали защиту, иногда путаясь в своих действиях. Но защита проходила успешно. Всего трое черных воинов пали, как жертва твоей глупости. Белые стали атаковать сильнее. Черные держали оборону. Но внезапно она прекратила осаду. Ты напряглась. Слишком уж резко сменилась ее тактика. Нужно быть осторожней. Хотя, для многолетнего перерыва ты играла довольно неплохо. Семь белых фигур аккуратно и красиво стояли на твоей стороне стола. Раз ход, второй, третий. И вот уже у нее прибавилось черных фигур.
- На твоем месте, я бы начала паниковать.
- Рано празднуете победу, генерал, - отозвалась ты и вновь обратила внимание на доску.
С каждым ходом воздух в комнате становился жарче и жарче. Пришлось открывать балкон. Огонь азарта слегка туманил разум. Вы обе хотели победить. Ты так хотела, чтобы неизвестный приз достался тебе. Белые фигуры неумолимо подбирались к твоим. А вместе с этим пришло какое-то странное ощущение того, что тебе жарко. Бой все продолжался, сменяясь первенством то одной, то другой. Ты засмотрелась на нее. Сосредоточенность с легким оттенком ехидности. Глаза горят дьявольским огоньком. Прямо с твоего места чувствуется, как идет работа мысли в ее голове.
- Эй, не спи. Твой ход.
Ты посмотрела на доску. Как красиво она тебя обставила. Черный король был повержен и стоял, понуро опустив свою голову. Воцарилась звонкая тишина. Именно такая, которая не способна продержаться дольше нескольких секунд.
- Шах и мат тебе, красавица.
Щелкнула зажигалка, и сизый дым потянулся по комнате.
- Так какой приз все же был в этой игре?
- Ты, - просто ответила она.
Сигарета была выброшена. Она подошла к тебе. Руки легли на твою талию. По телу пробежали мурашки. Она притянула тебя к себе. Ты с вызовом смотришь на нее. Ближе и ближе придвигаешься к ней в ее объятиях. Она накрывает твои губы своими.
- Твой приз получен? – тихо спрашиваешь ты.
- Еще нет.
Снова поцелуй. Более горячий и дерзкий. Сама не замечаешь, как начинаешь расстегивать ее старую растянутую рубашку. Она аккуратно расстегивает твое легкое платье. Щелкает застежка на белье. Ее рубашка падает вниз. Поцелуи поочередно сыплются на влажную и слегка соленую кожу. Будто бы в продолжении шахматной партии, одежда слетает вниз, ход за ходом, шаг за шагом. Все прикосновения воспринимались теперь слишком тонко. Оказалось, что вы давно уже лежите на полу, целуя друг друга. Губы двигались по шее, груди, животы, по очереди доставляя удовольствие то одной, то другой. Пальцы гладили и сжимали плечи, спускаясь ниже. Тихие стоны вырывались у вас обеих. Вы царапали друг другу спины. Темп нарастал. Сердце у вас обеих уже заходилось так, что на долю секунды, обрываясь, застывало внутри дыхание.
По комнате летал прохладный ветер. Пара секунд и на город обрушился дождь, смывая духоту с пыльного асфальта.