* * *
Вот я и рассказал вам про тот судьбоносный день, когда мы повстречались со Светкой и когда все мы были вместе. Надеюсь, я вас еще не утомил? Хотел рассказать про поездку с Кирой, а получается, что постоянно нить рассказа уводит нас куда-то в сторону. Может, это и не так плохо. Ладно. Сейчас допью чай и продолжу повествование. Вернемся в Питер 1982 года.
Каждый раз, когда едешь из Петербурга в Москву или наоборот, тебя охватывает непонятный, ни на что не похожий, почти священный трепет. Складывается такое впечатление, что ты перемещаешься из одной реальности в другую. Унылый, четко расчерченный по масонским правилам, Санкт-Петербург перетекает в абсолютно бесструктурную, какую-то радостно-бесшабашную Москву, с ее неправильностью, с бесконечными кривыми переулками. Парадный европейский Питер сменяется патриархальной азиатской Москвой. Но не любить какой-то из этих городов я не смогу, по крайней мере, в этой жизни уж точно. В этих городах прошла вся моя жизнь. В них остались люди, которых я люблю и которые очень дороги моему сердцу. В этих городах я играл свои первые концерты, в них я узнавал, что такое жизнь, в них закалялся мой характер. Но вот что интересно: некоторые люди, живущие в Москве, стремятся в Ленинград на постоянное место жительства. Мне кажется, что они просто бегут от себя. Переезд — это их попытка избавиться от тех, кто их «напрягает», заставляет делать то, что им не очень-то и хочется. Они думают, что с переменой города у них все изменится и жизнь пойдет по-другому. Но на самом деле в большинстве случаев эта схема не работает. Потому что проблемы остаются неразрешенными «внутри тебя», не меняется отношение к этим проблемам, и в новом городе людей преследуют те же самые несчастья, на ту же самую тему, хотя и с другими людьми. И наоборот, среди моих знакомых есть несколько ленинградцев, перебравшихся в Москву. Им тоже не совсем просто, особенно сейчас. Уж больно велика разница в темпе проживания жизни среднего москвича по сравнению с жителями других городов. «Не-москвича» видно сразу. У него не получается двигаться вместе с общим потоком на улице и в метро, из-за чего ему постоянно наступают на пятки идущие следом. Он никак не может взять в толк, зачем такое количество людей оказалось одновременно на Тверской или на Театральной, и что им всем здесь нужно? Но, несмотря на это, а точнее сказать, именно за все это мы и любим эти два таких разных города. А я не могу назвать себя ни питерцем, ни москвичом. Я принадлежу к категории людей, застрявших между такими любимыми и такими непохожими друг на друга городами.
«Интересно, как там Светка?» — думал я, сидя в машине, приближающейся к заветной Москве. — Наверное, она уже про меня давно забыла. У нее теперь другая жизнь, новые интересы, да и вообще, скоро будет новая страна. Нет, я ее не осуждаю. Рыба ищет, где глубже, человек, где лучше. Если она там обретет свое счастье, то я буду только рад за нее. Я думаю, она правильно сделала, что туда рванула. Что ее здесь ждало? Личная жизнь не складывалась, здоровье было уже подорвано. Так что правильно делает Светка, уезжая отсюда. Да и Родина, похоже, не особенно-то нуждается в ней. А насчет березок, так ничего, посадит их, сколько захочет, там у себя, около дома, сядет рядом с ними и поплачет. Хотя, сомневаюсь, что Светка будет плакать, не из тех она людей. Главное — чтобы муж ее любил. Она же без любви не может. Это факт. Будем надеяться, что он хороший и порядочный человек. А почему он не должен быть таким? Светка же хороший, искренний человечек. Вот к ней такой же и притянулся. Да, так и есть! И нечего даже в этом сомневаться. Мне же с Иринкой повезло, почему же ей не должно повезти? Самое главное — это настрой, а он у нее всегда был позитивный. Вот и Кира всегда это подмечал. А он не ошибался в людях никогда. Кстати, а когда же мы с ним познакомились?