Глава из книги "Михаил Кручинин - человек-легенда. Свободный, 2017. 186 с."
Часть 9. Миссия в Свободном
Время начала следующего, свободненского витка жизни Михаила Кручинина требует прояснения. В воспоминаниях 1956 года он пишет, что был направлен на бронепоезд № 4 «Революционер», стоявший на станции Михайло-Чесноковской, в июне 1921 года [15. С. 36], а в воспоминаниях 1938 года – что попал туда в сентябре [16. С. 32]. Учитывая свойство человеческой памяти ухудшаться с возрастом, большего доверия заслуживает вторая дата.
Перед Свободным он, после ликвидации Читинской пробки, успел послужить военкомом на бронепоездах «Защита трудового народа» и «Борец за свободу». На обоих его миссией было налаживание разваленных партийных организаций [16. С. 32]. Видимо, в тот период его считали уже одним из лучших специалистов по этой части для бронепоездов. «Борец за свободу» (№ 2), скорее всего, и был тем самым бронепоездом, на который его послали в июне.
То, что Михаил Кручинин оказался в Свободном именно в сентябре 1921 года, на первый взгляд кажется случайностью. Однако с момента вступления в должность представителя компартии в различных коллективах, случайности по службе стали обходить его далеко стороной. Появление в нашем городе военного комиссара, привыкшего выполнять самые трудные задания своего военно-партийного руководства, конечно же, имело особую подоплёку.
Основным и наиболее важным с военной точки зрения новым заданием было усиление броневой защиты бронепоезда «Революционер». Лучше Михаила Кручинина, выполнившего более года назад бронирование почти всех амурских бронепоездов, справиться с этим ответственным делом не смог бы никто. Не случайно, что такое задание было получено им именно в сентябре, когда должность главкома НРА временно, в период отъезда Блюхера на Дайренскую международную конференцию, занимал С.Серышев, хорошо знавший Михаила ещё со времён перевозки им ценностей из Приморья на пароходе Сунгача.
Дополнительной задачей в период стоянки «Революционера» в г.Свободном, а также в депо ст. Шимановской, где проводилось дополнительное его бронирование, стала помощь местным коммунистам в проведении политики их партии. В то время немалую головную боль фактически стоявшим у власти представителям РКП(б) причиняла здесь деятельность разрешённых конституцией Дальневосточной республики других социалистических партий: меньшевиков, левых эсеров, эсеров-максималистов и анархистов-коммунистов.
Особенно много хлопот доставляли эсеры-максималисты, возглавляемые бывшим руководителем партизанского движения в Свободненском районе и первым председателем Свободненского ревкома В.В.Патрушевым. Используя крайне тяжёлую в то время экономическую обстановку в ДВР, они позволяли себе очень резкую критику политики РКП(б), и их лозунги пользовались определённым успехом среди населения. В ответ власть всячески препятствовала проведению ими наглядной агитации, вынуждая искать обходные пути для ведения своей пропаганды. Один из возникших на этой почве курьёзов Кручинин описал в своей автобиографии 1956 года. Вот как это было:
Накануне празднования четырёхлетней годовщины Октябрьской революции М.Кручинину было поручено возвести в центре города трибуну и украсить её, а также ближайшие улицы агитационными плакатами коммунистов, что и было сделано командой его бронепоезда. Обходя на рассвете 7 ноября порученный ему участок города, он неожиданно обнаружил, что прибитый к трибуне ранее плакат «Вся власть Советам!» заменён таким же, но с надписью «Вся власть Советам без коммунистов!». Это был в то время лозунг эсеров-максималистов. Благодаря бдительности Михаила, плакат максималистов оказался в канаве и монопольное право компартии на агитацию, в данный конкретный момент времени, было восстановлено.
Описанное событие, правда, Михаил Кручинин перенёс в своих воспоминаниях на станцию Шимановск, где, якобы, стоял в тот период на ремонте его бронепоезд [15. С. 36-38]. Между тем, в Амурском областном архиве сохранились протоколы собраний коммунистической ячейки бронепоезда № 9, военкомом которого являлся тогда Кручинин. Они чётко свидетельствуют, что, как минимум, со второй декады октября по конец декабря этот бронепоезд находился в Свободном, а сам Кручинин принимал участие в ряде мероприятий организованных городским гарнизонным бюро компартии [23. Л. 3-12]. Видимо, добронирование бронепоезда заняло лишь около месяца, после чего он опять вернулся в город.
Причины, по которым М.Кручинин решился исказить в автобиографии место своих столкновений с максималистами, не ясны. Возможно, он не хотел портить (по представлениям того времени) репутацию города Свободного, в котором жили тогда его родственники и в котором он рассчитывал закончить свой жизненный путь.
Несовпадение же нумерации бронепоезда в протоколах его комячейки и в воспоминаниях Кручинина можно объяснить сменой номеров после разгрома войск Семёнова в Забайкалье. Согласно докладу В.К.Блюхера в ЦК РКП(б) от 24 июня 1921 года, в распоряжении народно-революционной армии ДВР имелось тогда 11 бронепоездов, из которых два прибыли из Советской России. В это число входили и трофейные семёновские бронепоезда [2].
По свидетельству М.Кручинина, бывший бронепоезд № 3 получил затем восьмой номер, из чего можно заключить, что шесть амурских бронепоездов (один, видимо, был потерян безвозвратно) были приплюсованы к пяти не амурским. Таким образом, № 4 стал номером девятым, а № 2 – седьмым. Эти три бронепоезда (7, 8, 9), составлявшие один дивизион, и находились потом на Дальнем Востоке вплоть до событий зимы 1921-1922 гг. Остальные восемь остались в Забайкалье.